А окно?

Я закрою, прыгай.

Аксонна вздохнула и, оказавшись ногами на улице, зажмурилась. Крикнув «Бомбочка!», она соскользнула с подоконника и тут же закрыла руками в варежках глаза. Глухое «бух», сдержанный выдох в шапку.

Ну слезай уже, - проворчал Дайвер, вполне спокойно поймавший анфорку на руки, как и обещал.

А вот не хочу, - заулыбалась анфорка, вольготно разваливаясь на руках марона. – Неси меня!

Смеясь, Торнадо «сгрузил» свою ношу в ближайший сугроб, отряхнулся от брызнувшего на него снега, закрыл ручным ветром окно и, как ни в чем не бывало, направился к дороге.

Эй! Тьфу, блин! Ну я тебе за это отомщу! Засранец, блин… - проворчала Аксонна, выкапываясь из снега и хлопая по плащу, но быстро догнала Дайвера. – Хоть куда идем?

Ты идешь к себе. Или не к себе. Ты отдыхаешь и не попадаешься Крису на глаза. А потом ты идешь ко мне на вечеринку. Времени до полуночи, конечно, не так много, но, думаю, все успеется.

Вот что. Слушай, а мои заказы пришли?

Пришли, и ты серьезно испытала мое любопытство, потому что я уже триста раз хотел залезть и посмотреть, что там. Уже триста один раз.

Потерпи еще немного, я вам всем все раздам. Это ведь чтоб ты не только удивился, а чтоб никому ничего не сказал невзначай. Ты наше солнце, Дайвер, - улыбнулась Аксонна, - и случайно можешь засветить в глаз.

Марон от души рассмеялся, распугав стайку школьников, клянчивших конфеты у снежной статуи феи Гласио. Та сердито трепыхнула резными крыльями, но Дайвер не обратил внимания.

Элу расскажу, он кофеем подавится! Я тут солнце, и пусть он ест локоть.

Он невкусный.

Ну ладно, ладно, потерплю. Насмешила уж.

Я думаю, раз Феняй у тебя все равно не появится, я к нему зайду с подарунком. А то грустно одному сидеть все каникулы. Авось и вытяну в общество.

Я бросил все попытки вытащить его из его норы лет пятьдесят назад. Но это я... может быть, у тебя и получится, кстати! Тогда, выходит, вдвойне хорошо, что я тебя вытащил! Особенно учитывая... преданность нашего лучшего медика своей работе.

Я понимаю, что он педант до мозга костей, - надула губы Аксонна, - но заставлять валяться в палате – причем одноместной! – накануне праздника и, по сути, ни с чем есть верх маразма! Можно подумать, я собралась вершину Эвереста покорять. Нет, я же цивилизованно посижу со всеми вами, может, выпью немного, может, потанцую...

У меня то же мнение абсолютно. Впрочем, понять Кристофера можно, - вынул из кармана два леденца Дайвер и, сунув за щеку один, протянул второй подруге. – Его работа – следить, чтобы количество убитых среди нас не портило ему статистику. А значит – чтобы не умирали вовсе. Целителей у вас не было, медибот старый как сволочь, шили вы друг друга, а не профессиональный врач, тем более, никто не знал – и не знает, раз Кристофер тебя третирует – как твой организм отреагирует на всаживание сраного Эгаллора. Я видел эту палку, поверь, Эндаймес ею народ как шашлык нанизывает и жарит. На огне, то есть. Ну ладно. Но, с другой стороны, у вас особо не было выбора. Вам пришлось рискнуть. А кто не рискует, тот не пьет шампусика. Ты все то же пьешь, да? Йозовое. У меня две бутылки есть специально для тебя.

Его, да. Ты просто золото.

В пекарне, гостевой зал которой уже был должным образом украшен и доводился до идеала Джайдер в костюме экзотической птицы и Ратенту, вырядившимся во что-то ктулхоподобное. Поздоровавшись с Джайдер, Аксонна с трудом сдержала крик, наткнувшись на него, несущего коробки со всякой мелочью, на лестнице. Ураган лишь посмеялся, пожелал счастливого Нового года и спустился к жене. Дайвер пообещал одеться и присоединиться к ним внизу, а сам подмигнул Аксонне, вдохновляя на всякое. Та улыбнулась и наконец зашла к себе. Еще минут десять ушло на поиск искомой коробки среди одинаково упакованных на почте сестер, а после анфорка, внимательно проследив в окно, чтобы одетый в довольно жуткий костюм чумного доктора Кристофер прошел мимо пекарни и завернул на площадь Восьми Ветров, подхватила коробку и отправилась на улицу.

Проживал Ларгентум в небольшом двухэтажном доме на улице Содружества. С виду, дом был самый обычный, таких в Азурексе много, но было видно, что за зданием тщательно ухаживают. Все ровное, целое, чистое – правда, под снегом. В маленьком дворике перед входом уютно расположились елочки, очевидно, посаженные этой весной, и несколько кустов, которые укрылись снегом, да так славно, что перепутать с сугробами их было проще простого.

Перехватив коробку одной рукой, Аксонна позвонила освободившейся и прислушалась. Тихо. Поджав губы, она позвонила еще раз, уже настойчивей. Не услышав даже шагов в коридоре, она уже собралась хорошенько пнуть ни в чем не повинную дверь, как та вдруг щелкнула и начала открываться.

Давно пора, узник шато д'Иф! Ты спишь уже, что...

Аксонна тут же закрыла рот, увидев за открытой дверью не хозяина дома, а Алаэнора в его привычном белом скафандре, впрочем, в честь праздников повязавшего на шею красно-зеленую мишуру с золотистым бубенчиком.

Здравствуй, Аксонна, - вполне дружелюбно отозвался этерианин. - Какой приятный сюрприз!

Добрый вечер...

Не ждала и ты меня здесь, согласись?

Анфорка в смятении почесала затылок.

Да, я...

Здесь зачем ты, в курсе я, поверь. Заходи, не стой столбом, закрыть нам надо дверь.

Аксонна поспешно вошла, и Алаэнор, закрыв за ней дверь, прошел дальше в коридор. Снаружи начинался небольшой ветер, и стоять было зябко, зато внутри было очень тепло и уютно. По стенам горел в светильниках мягкий желтоватый свет, освещая небольшой коридор, оклеенный обоями со сложным геометрическим рисунком, и небольшую прихожую со шкафом и несколькими сине-зелеными растениями в горшках на стене. Под зеркалом на небольшую тумбу тут же прискакал знакомый темный комочек.

Привет, Изабелла, - улыбнулась Аксонна, присев на скамейку у стены и расшнуровывая свои сапоги. Паукарилл заурчала и, подставившись под погладиться, удрала.

Тебе тоже рада она, - со смехом ответил Алаэнор, отправляясь в гостиную и через нее - на небольшую кухоньку. - Я чаю устрою. Для хлада, недуга гроза.

Аксонна запоздало открыла рот, собираясь спросить, где искать ее наставника, но этерианин будто испарился.

Конечно... этерианин. В первый же вечер, когда Ларгентум предложил ей попрактиковать защиту разума в спокойной обстановке, у себя дома, где им на голову не будет лезть любопытный Дайвер, она, любопытная не менее, улучила момент, пока хозяин отвлекся на конспекты и углядела у него в шкафу голографию, где сталкер - еще даже не юноша, мальчик – обнимает, судя по лицу, высокую, стройную этерианку с белой с золотистыми полосами кожей и ярко-голубыми глазами, в уплотненной белой броне без шлема, подгонявшей фигуру больше под этерианского солдата. В той самой броне, что носил Алаэнор. Конечно же, последовал каскад вопросов, на которые и недовольный ученицей, и сердитый сам на себя за такую оплошность Ларгентум неохотно, но ответил. Всем ранжерам известный Алаэнор, еще один из основателей Братства и Азурекса, лишь притворялся этерианином, и эту легенду поддерживали и сам Ларгентум, и Анаэль, жившая на Кольцах, и еще от силы трое планетян, включая Сэва. И им, а теперь и Аксонне, нужно было продолжать этот спектакль, который никак не вредил им, но мог навредить самой Алаэнор, если бы он вскрылся.

Ларгентум также объяснил, почему Алаэнор приняла решение вместе с Сэвом основать Братство - в противовес Тертаррилам, среди которых был Сониквант, тоже этерианин, и его с ней соединяли очень крепкие... отношения. Но Сониквант по неизвестной причине сошел на путь Темного Аватара, и Алаэнор, ставшая Светлым, поклялась себе спасти его от захватившей его тьмы. Аксонна поразилась таким долгим и прочным несмотря на все чувствам этерианки, но на ее вопрос, почему же она все-таки скрывает такую мелочь, как собственный пол, ответа не получила: Серафим свернул тему и вернулся к блокированию ментальных атак.