Вы не поверите, что за ху... какого хрена?! - возопил он, глядя на поднимающего сестру Элу, хныкающую у его ног Ларанай, слабо ворочающегося на полу Кел-Аньета и окровавленное тело Алексиса.

Вот веришь, нет, некогда все тебе рассказывать, - огрызнулся Армагеддон. - Помоги!

Домчав до опустевшей колонии, Эндаймес остановился, огляделся. Он не обнаружил никого за собой и поначалу подумал, что оторвался, но Ларгентум обрушился на него сверху, вбивая в крышу какого-то дома ногами. Пробив собой несколько этажей и очутившись в подвале, марон откинул противника от себя огненным хлыстом и снова ринулся вверх и прочь.

Он как будто игрался, будто заманивал Серафима куда-то, и последнего это злило еще пуще. Разум и сердце его разрывались от боли и желали лишь одного: уничтожить, прикончить, убить, отомстить, унять эту боль. И лишь когда он ловил Эндаймеса раз за разом, швырял в него раскаленные добела астральные кинжалы и молнии, избивал просто голыми руками, она на самую малость отступала. Но этого было недостаточно. Этого было невозможно, несправедливо мало.

Вот, - задыхаясь, вымученно смеялся Эндаймес, в очередной раз сцепившись с Фенариусом в воздухе и с силой хлопая крыльями, чтобы не обрушиться спиной вниз. - Вот! Вот чего я хотел. Вот оно. Настоящая драка. А не... не перебрасывание. Всяким.

Я тебя убью, - рычал Ларгентум, стискивая пальцы на горле бывшего ученика. - Низведу до пепла, чтобы даже нежить из тебя не подняли! Ты не достоин не то что второй жизни, первая для тебя - непозволительная роскошь!

Мне всего-то... - давился словами, но продолжал говорить Висажж, сжав запястья сталкера. - Всего-то было надо... убить кого-то. Всего-то! Это идеально. Ты не понимаешь? Как... как легко тебя сломать. Все гениальное... просто. До смеха. До слез. И все... чтобы ты наконец стал собой.

Ларгентум издал полный ненависти рев и резко дернулся вперед, впечатывая лоб в и без того сломанный нос Эндаймеса. Тот глухо зашипел, давясь собственной оранжевой кровью, обильно заструившейся по его лицу.

Ну штош-ш-ш-ш-ш, - свистяще выдохнул он, медленно, но верно отцепляя руки Фенариуса от себя. - Поигр-р-рдрали...

Единственный уцелевший головохвост Висажжа тут же обвил горло дернувшегося, пытающегося оттолкнуться ногой сталкера, и, стиснув, вытянул от себя подальше, так, чтобы у того не было возможности достать до него.

... и х-х-хватс-сит... - почти прошептал он, наблюдая, как корчится и извивается все слабей на безопасном от него расстоянии бывший учитель.

Тут же перед его носом чиркнул ярко-синий, почти белый лазер, отсекая головохвост. Эндаймес закричал от боли, корчась, стискивая обрубок головохвоста. К этой боли он не был готов, и она поразительно ясной вспышкой прочистила его разум. В нем больше не было желания поиграть с клубочком ниток, осталась лишь чистая ярость, заставившая его озираться. Кто, кто посмел?..

Аксонна не ожидала, что ее так отшвырнет назад, и уже поставила себе в уме галочку хорошенько отлупить Ларгентума за такие моды на винтовку, которые чуть ей ключицу не раскрошили отдачей. Но своего она добилась, мрачно улыбнулась она, еще лежа на траве вместе с взятой с "Призмы" снайперкой Фенариуса. Десенакт, притащивший ее на корабль, настрого наказал ей сидеть и не высовываться, а сам вместе с Элу побежал разбираться с Кел-Аньетом, а она взяла, конечно же, и послушалась. Крошка Ларанай в безопасности, это главное. А теперь нужно помочь хоть где-то, хоть кому-то.

Заметив, что выпущенный отстреленным головохвостом Ларгентум грохнулся на какую-то крышу и грохнулся несильно, судя по тому, что он зашевелился, анфорка подобрала его винтовку вновь, задрала голову к Эндаймесу и, сунув в рот два пальца, оглушительно свистнула.

Эй, кальмароеб! - закричала она, что было мочи, не обращая внимания на занывшее, только-только подштопанное медиботом, что распаковал для нее Десенакт, легкое. - Небеса не давят?

Убедившись, что разъяренный Тертаррил заметил ее и теперь стремительно приближается, Аксонна ухмыльнулась и, почти не целясь, выстрелила вновь. Ее снова откинуло назад, но своего она добилась: Эндаймес резко вильнул в сторону, отвлекся. Анфорка глубоко и быстро вздохнула и, отбросив винтовку, бросилась бежать в сплетения улиц маленькой колонии. Пусть недолго, но ему придется ее поискать, придется потратить на нее время. А это - именно то, чего она хочет.

Правда, "недолго" оказалось куда меньше, чем Аксонна рассчитывала. Эндаймес не постеснялся раскрошить в мелкую пыль астральными взрывами несколько домов, чтобы добраться до нее, и все-таки добрался, схватил ее за горло и вмял в очередную стену. Анфорка улыбнулась окровавленными губами, донельзя собой довольная: Тертаррил был не просто в ярости, он был в бешенстве. И она точно знала причину этого.

Потерял его, да? - прошептала Аксонна, глядя в черные, с кровавым кольцом радужки, глаза Эндаймеса. - Ай, какая незадача.

Такого Тертаррил уже не стерпел и, вынув из-за спины Эгаллор, свой клинок, вонзил его точно в рану закричавшей анфорки, пригваздывая ее к стене.

Знаешь, - прорычал он, - до этого я просто хотел тебя убить. Но сейчас понимаю, что смерть для тебя - слишком легкая участь.

Гори в аду, паскуда, - прошипела анфорка, оскальзываясь ладонями на прибившем ее к дому лезвиями, и от души плюнула своему палачу в лицо.

Она знала, что такое точно будет стоить ей жизни, и внутренне уже рассталась с оной, как тут же уловила рядом знакомое присутствие. А вот Эндаймес не успел и обернулся слишком поздно: набросившийся с крыши сзади Ларгентум вцепился в него и утащил в портал.

Мгновения промедления стоили Тертаррилу очень многого, даже против безоружного Фенариуса. Хотя, «безоружным» Астрального магистра, особенно разъяренного до такой степени, назвать было бы глупой шуткой. В кои-то веки сталкер, как и желал Висажж, дал волю своей истинной природе, которая сейчас не сдерживалась ни каким-либо полем, ни его собственными установками или запретами. Смена гравитации швыряла явно ушедшего в минус в плане какого-либо превосходства вообще Эндаймеса из стороны в сторону, в порталы и сингулярности, выбрасывая на веер астральных кинжалов, на ледяные шипы, на кулак, на колено.

Висажж же уже раз сто пожалел о неаккуратности своих методов, хоть особо времени пожалеть у него и не было. Он вспомнил, как в старые добрые времена, тренируя ученика, Ларгентум давал неоднократную передышку. Давал оценить ситуацию, иногда отпускал короткие замечания по поводу провалившихся атак. Часто после подобных тренировок они обращали какие-нибудь неудачи в шутку, смеялись. Однако сейчас о передышке можно было только мечтать. Да и лицо Ларгентума было превращено в маску - уродливую, холодную, жесткую, к тому же, он больше не сказал ни слова. Висажжу очень захотелось, чтобы все это оказалось всего лишь дурным сном. Он – всего лишь ученик, который вот-вот проснется и пойдет на учебу, поймает на Астрале летящий в него астральный кинжал, а после пар пойдет и в очередной раз попытается «отомстить» хозяину этого кинжала, чтобы после привычной неудачи в акте «мщения» хорошенько посмеяться на пару с учителем, который по своей привычке давать прозвища называл его Теутида… и только уже после того, как он попадет к Дираэлю, в Лигу, он узнает, что на латыни это значит «кальмар»…

Вынырнув из воспоминаний, Эндаймес обнаружил, что лежит ничком на полу, тяжело дыша. Плащ промок от крови из отрезанных головохвостов, жутко болит все тело. Он хрипнул, хлюпнул разбитым носом, и поставивший ногу на его затылок Ларгентум с силой приложил марона лицом о пол, отправляя разум Висажжа куда-то в темноту.

Он больше не шевелился и не делал попыток сопротивляться. Сталкер тяжело, с хрипом, с надрывом дышал, лихорадочно соображая. В руках его само собой выросло астральное копье, и Ларгентум, с шипением вдохнув, размахнулся им.