А отчего Крис так злится?

Оттого, что наш Дайвер совершенно не воспринимает какие-либо методы лечения. Ну, кроме бутылки маронского виски с мятой и льдом.

Это как так? - удивилась Аксонна.

А так, Сонья, что его хоть чем лечи, но у него останутся все симптомы заболевания: кашель, допустим, чих. А как выдует любимого виски, так и жар спадает, и температура, и вообще выздоравливает. Феномен!

Мы на месте! - послышался голос Авака, и весь квад побежал вслед за ним по лужам, разбрызгивая воду и втихую матерясь.

Храм Матери-Богини почти ничем не отличался от окружающих народ домов, разве что был побольше и всего с двумя уровнями-шарами. Авак нашел выключатель, и в храме зажглись холодные белые лампы, похожие на какие-то кристаллы. Помещение внутри оказалось каким-то образом больше, чем казалось снаружи. Стояли ровные ряды скамеек, ныне пустовавших, вдоль стен протянулись зеркальные скрижали с высеченными на сталкерите наставлениями и мантрами, а у дальней, куда были обращены скамьи, была великолепная статуя самой Матери-Богини, выполненная из белого мрамора. Это была высокая женщина с распахнутыми в приветственном жесте руками и ниспадавшими до пояса волосами, одетая в легкое платье. На одном ее плече сидела птица, а другое обвивала лоза с резными листьями. Как и статуя семьи Фамлерону, скульптура верховного сталкерского божества словно была живой. Казалось, мудрая Мать вот-вот взглянет на своих гостей и улыбнется им.

Я никогда не был прежде в этом храме, - произнес за спиной Аксонны вошедший за ней Кристофер. - Полукровок и инопланетян сюда обычно не пускают.

Если слова Флорейна - правда, у сталкеров есть на то причины, - вполголоса сказала, закрывая двери, Аксонна.

И где искать ваши хваленые катакомбы? - вопросил Дайвер, приподнимая скамью в поисках какого-нибудь люка или панели. - Флорыч о том не обмолвился?

Ранжеры уставились на остановившегося у одной из скрижалей Авака.

Ну, - замялся принц, - дело в том, что о том, что вход в катакомбы находится где-то здесь, знают все... но где именно - не знает никто из ныне живущих. Ну, за исключением, наверное, моего отца.

Кристофер картинно закатил глаза, Элу, присоединившийся парой домов назад, раздраженно цыкнул языком и уселся на скамейку, подпирая голову руками.

Не все так плохо, - попыталась найти светлую сторону Аксонна. - Мы можем сами поискать: чай, храм - не гипермаркет.

Поддерживаю, - кивнул Ларгентум, снимая с плеча винтовку и приставляя к одной из скамеек, - не развалимся. Ищите все: от раздвижных панелей до спрятанных кнопок и рычагов. Только постарайтесь ничего не сломать.

Они разбрелись по залу храма и выбрали себе по области. Ларгентум и Дайвер обследовали плиты на полу, Кристофер и Аксонна изучали скрижали, осторожно заглядывая и за них, Авак и Элу ощупывали статую Матери-Богини и алтарь за ней. Впрочем, несколькими минутами спустя статуей занимался лишь Элу: заинтересованный огромным фолиантом с чем-то религиозным Авак принялся листать пожелтевшие страницы, покрытые ровными рядами вручную написанных сталкерских рун. Да и Кристофер тоже вскоре прилип к скрижалям, жадно читая каждое слово. Уже пятнадцатью минутами спустя изрядно вымотанный бесцельным обшариванием полов Дайвер поднял голову:

Есть успехи?

Ответом ему были красноречивые маты и сдержанное мычание.

А если нету здесь ничего? – буркнула Аксонна. – Авак, ты ничего не перепутал?

Это то самое место, - покачал головой Ларгентум. - Я чувствую. И потом, не стал бы нам Флорейн голову морочить!

Может, стоило у него сначала попросить подсказки? – съязвил Кристофер.

Заткнитесь и ищите, - устало бросила Аксонна, задвигая очередную скрижаль на место.

Уже не нужно, - подал голос Авак, ударяя читаемой книжищей об алтарь, чтобы положить ее на него; от жуткого звука, напоминающего раскат грома, вздрогнули все и сразу. – Согласно этому тексту, - постучал он пальцем по старой странице, когда остальные подошли ближе, - вход в гробницу откроется «не благодаря силе, но благодаря слову, чья сила сдвинет тысячелетние объятия вечности». Короче говоря, вербальный замок. Пароль.

Помидор! – радостно провозгласил Дайвер. Поймав несколько недоуменных и несколько раздраженных взглядов, он улыбнулся и пожал плечами: - Я хоть попытался.

И что это за слово, конечно же, там не написано? – скептически поинтересовался Элу.

Не написано, но дана загадка, - склонился над рунами Ларгентум. - Стишок... Очевидно, что нужное нам слово – ответ на эту шараду. Ах, Алаэнора нет, загадки - его конек… итак. «Чей голос – словно лунный свет в пучине мрака и оков? Чьи руки – на вопрос ответ, дум на сотни лет улов? Чье имя – ключ к другим сердцам, к душам и думам миллионов? И этим обладая сам, ты будешь выше всех законов».

Вай-фай незапароленный! – пискнул Дайвер.

У Кристофера задергался глаз. Остальные предпочли промолчать.

Нам никто не запрещает пытаться снова и снова, - сказал неунывающий Торнадо.

Ну давай пытаться, - потер макушку Элу. – У кого-нибудь есть вариант?

Все разом посмотрели на Ларгентума и Авака. Серафим приподнял брови:

Ну конечно.

Что, ты самый головастый, - заулыбался Дайвер. - А Авак с синей, то есть, голубой кровью.

Спасибо, Дайвер.

Элу предостерегающе хлопнул Кристофера по плечу: у Авиценны задергался второй глаз.

Это не значит, что только мы должны думать.

Но ты можешь нам подсказать, в каком направлении мыслить, - пожала плечами Аксонна.

Дело в том, что и над направлением нужно подумать, - возразил Элу. - Не то мы завернем куда-нибудь в неокибернетику и будем куковать над терминами.

Нет, с направлением все достаточно просто, - покачал головой Авак. – Этой загадке десятки, если не сотни тысяч лет, она происходит, как и Алонайт, из того самого времени, когда сталкерское общество, когда, собственно, сам сталкерский народ только появились, эволюционировали из своей естественной колыбели, и сталкеры открыли для себя язык, письменность, а также свою связь с окружающим миром. Соответственно, ни техника, ни какая-либо развитая наука здесь не подойдут. Полагаю, здесь зашифровано нечто, что было уже известно тогда древним сталкерам, какой-то аспект их бытия, особенно значимый как для них, так и для самого Алонайта.

Короче, гуманитарий, - потер макушку Кристофер, измеряющий ширину зала шагами. – Да еще и праисторический. Cazzo (Блять).

Полагаю, народ, который вообще сталкерскую историю даже в школе не учил, вылетает? – робко подняла руку Аксонна.

Правильно полагаешь, - вздохнул Авак, опираясь на ближнюю стену спиной. – Тут нужно знать определенные нюансы. Не все народы развивались по одному сценарию.

Музыка? – повысил голос, обращаясь к потолку, Кристофер. – Искусство?

Ответом ему был лишь глухой стук атакующих снаружи окна капель дождя.

Быть может, нужно что-то более абстрактное? – предположил Ларгентум. – Допустим, единство? Эмпатия?

И снова ничего.

Или менее абстрактное. Вера, честность? – Прислушавшись к относительной тишине, Кристофер досадно цокнул языком. – Cazzo.

Да не ругайся ты, - поморщился Ларгентум.

Ты знаешь итальянский? – оживился Авиценна. – Тогда che cazzo (какого хуя) ты молчал столько времени?

Я знаю всего несколько фраз, в основном – словарик туриста да ругательства. Поэтому, пожалуйста, fatti i cazzi tuoi.

Кристофер заметно надулся и ушел бурчать к скрижалям.

А что ты ему сказал? – полюбопытствовал Дайвер.

Чтобы занимался своим делом. И ты, Дайвер, если не занят ничем полезным, хотя бы мне думать не мешай.

Какой же ты злюка.

Тем временем Авак лихорадочно листал том с подсказкой. Аксонна с интересом покосилась на просматриваемые принцем страницы и на самого него.