Понимаешь, что не стоит. И весь ваш жалкий бунт – не более чем детский лепет. Мошкара супротив мухобойки. – Истязатель медленно обходил подвешенную за руки и собственную шею жертву, поигрывая длинным, тонким, но широким кинжалом. – Поверь, Авакен, мне все это не нужно. Думаешь, я пытаю тебя потому, что мне хочется? Потому что это приносит мне удовольствие? И ты абсолютно прав.

Пленник едва задергался, пытаясь откашляться. Жутко болели шея и руки, с запястий ручьями текла кровь. Ныло все тело – немудрено, он висит тут уже третий день. От холода и сырости развился бронхит, и легкие хрипели, набитые мокротой. Дышать становилось все труднее, говорить он и вовсе уже не мог. Лишь молился мысленно, прося Мать-Богиню наконец закончить его мучения. Но Мать не слышала его. Или полагала, что он мучится не зря.

Поняв, что Авакен вряд ли доживет до вечера, Дираэль с притворным сочувствием вздохнул.

Я же вижу, как тебе плохо. И все из-за твоего самомнения. – Поцокав языком, он встал прямо напротив сталкера и приставил к его груди свой кинжал. – Скажи лишь, что будешь мне помогать – и все мучения твои прекратятся. Одно слово, Авакен – и боль уйдет.

Сталкер пошевелился, звякнув цепями, и наконец посмотрел на своего мучителя, неимоверным усилием наклонив голову. Дираэль восторженно наблюдал, как в серых, цвета ледяной стали глазах его испытуемого собирается ненависть, концентрируются гнев и ярость, а последние остатки сил поднимаются, чтобы дать ему сказать в лицо изуверу:

Никогда.

Дираэль разразился леденящим душу хохотом и резко развернулся, перехватив кинжалом лезвием от себя. Бритвенно-острый клинок рассек скулу Авакена вместе с переносицей под аккомпанемент его жалобного стона, и ярко-сиреневая кровь забрызгала и металл, и лицо сталкера.

Ну что же, гний на здоровье. Проверю тебя вечером. Если ты еще будешь жив, я… ха, сальто сделаю.

Инквизитор ушел. Авакен же вновь обессиленно повис на цепях…

План Ларгентума и Кристофера оказался довольно успешен. Парализатор успешно свалил всех стражей кордона; нанесенный на лезвия дуальных бритв и кинжалов, он через легкую лишь царапину молниеносно проникал в кровь и заставлял одураченных сталкеров закостеневать в нелепых позах, оставив им возможность лишь дышать и наблюдать за тем, что происходит вокруг. Правда, был один небольшой прокол: неаккуратно убирая свой кинжал в кобуру, Дайвер нечаянно порезался. Конечно, обмен веществ у сталкеров и маронов не был одинаков, и Торнадо не застыл, словно мраморная статуя, но парализатор, смешанный талантливым химиком, сильно замедлил движения воющего от бессилия и обиды непоседы, будто тот упал в котел с цементом.

Блюдущий закон жанра Кристофер предварительно поржал, поражаясь неудаче отчаянно матюгающегося Дайвера, но все же отлучился в лес за противоядием. Элу рылся у беззвучно проклинающих его сталкеров на наличие патронов к своему дробовику или хотя бы печенья; двумя он уже угостил взламывающего терминал Ларгентума и затачивающую свои бритвы Аксонну, третьей же закусил сам.

Да лежи ты смирно, aspetta, - едва сдерживая злорадный смех, произнес Кристофер, наконец принеся несколько листьев и снимая с пояса свой футляр с походной лабораторией. Дайвер озлобленно ворчал, пытаясь перебороть отвратную для него слабость и нормально перевернуться на бок. – Сам виноват, ничего не знаю. Si, вот так! Si, Дайвер. Кривые руки только у тебя, ибо все остальные в порядке.

Ну, что там есть? – подошел к сосредоточенно клацающему по клавишам Ларгентуму Элу.

В общих чертах, все очень плохо, - не отрываясь от чтения ровных рядов сталкерских иероглифов, произнес Серафим. – Убийства, похищения… пфх, даже отравленная вода. Столица в хаосе… а Адалон так ничего и не делает, ясно, благодаря кому.

Не понимаю, чего добивается Дираэль? – сказала Аксонна. - Для ведения войны нужна сильная армия, сильный народ, а он такое творит в самой столице.

Либо он чокнулся на корню, либо не война вовсе у него на уме, - развел руками Элу.

А что тогда?

Армагеддон открыл было рот, но его перебили.

Я думал, это лишь вымысел... – Ларгентум замер, занеся руки над клавиатурой. – Детская сказка…

Что случилось? – поднял голову Кристофер.

Серафим выпрямился.

Скажи-ка, Крис, ты слышал когда-нибудь легенды об Алонайте?

Конечно, слышал! – Медик потер подбородок. – Алонайт был, по канону, первым сталкером, настоящим властителем принадлежащих ему земель. По его приказу сама Природа вставала на его защиту. Воины, растения и звери шли за ним, видя в нем предводителя, он был поистине великим целителем и мог вдохнуть жизнь в любое существо. Если я правильно помню, когда он оживил иву, та стала его супругой, la ragazza (девушкой) по имени Сильв. У меня дома даже сборник легенд есть для малышей до шести лет, в палатах детишкам читаю. Знал бы, взял с собой. А почему ты спрашиваешь?

А помнишь ли ты сказание о посохе Алонайта?

О Златоцвете? Как же не знать, все знают. Единственное оружие Алонайта, им же выращенное из обломанной la tempesta (грозой) ветви аралиса... ну, ивы, если на земном. И причем тут он?

А притом, что и Алонайт, и Златоцвет существовали в самом деле. И оба они погребены в гробнице, сокрытой в катакомбах под Лами'идой.

Все притихли. Наконец отошедший от парализатора Дайвер схватился за головохвосты, Элу закусил губу, а Кристофер сосредоточенно смотрел в землю под собой. Ларгентум вернулся к потрошению памяти терминала.

А Златоцвет так уж шибко ценен? – вполголоса произнесла Аксонна.

Согласно легендам, Златоцвет содержит в себе суть связи с Матерью-Богиней, - ответил ей Ларгентум. – Пока Златоцвет остается в покое, народ сталкеров сохраняет те невидимые нити родства меж каждым из них, даже между полукровками. Златоцвет дарует сталкерам власть над Природой, а также невероятную долгую жизнь. Это сложно объяснить на языке физики и химии, но так есть. В Златоцвете сокрыта огромная сила его хозяина, и страшно подумать, что произойдет, если Дираэль все же доберется до гробницы.

Чтобы добраться до гробницы, ему нужно еще найти вход в catacombe (катакомбы), - произнес Кристофер, - а для этого он не поленится сровнять столицу с землей.

Этого не будет, - решительно сказал Ларгентум. – Мы найдем Авакена и выгоним Дираэля с Лами'иды. Если повезет – Авакена-таки заберем. Но для этого нам понадобится «Призма». Кристофер, не убежишь за кораблем?

Послать единственного medico (врача) в команде за фрегатом, - проворчал медик, поднимаясь на ноги и отряхивая полы плаща, но не споря. – Где у этих сталкеров разум?..

========== Глава 4. Клинок и пламя ==========

На пограничной заставе нашлись аэрокары. Аж пять штук. Но по старому уговору взяли два, ибо «совсем не кошерно», как сказал Дайвер, ехать с не обозреваемым на 360 градусов обзором, особливо по местности, потенциально кишащей нехорошей живностью из личных клеток Дираэля. На этот раз аэрокары попались двухместные, с ремнями безопасности, и Аксонна мысленно поблагодарила начальника сей заставы за порядок в своей технике.

Она рассчитывала, что станет прикрывать, но Ларгентум бескомпромиссно указал ей на седло водителя. Сам же нашел в арсенале заставы довольно устрашающую на вид снайперскую винтовку и уселся на заднее седло, спиной к спине анфорки.

Ты – воин, духовный лидер, спец по Астралу, хакер и еще и снайпер? – удивленно подняла брови Аксонна. - Швейцарский нож, а не сталкер.

Поверь, жить захочешь – всего, хоть бы понемножку, знать будешь вынуждена, - вздохнул сталкер, закрепляя на голове голографический интерфейс с системой прицеливания, синхронизированной с автономным интеллектом винтовки. - Держи, - вручил он ей похожий интерфейс, схожий по внешнему виду с тяжелыми спецназовскими очками. – Переведи в режим инфракрасного зрения и подключись к АИ аэрокара, чтобы иметь рядом данные об уровне топлива.