А если подумать, как раз шансы облажаться у нее побольше, нежели у остальных. У нее даже крыльев нет. У Авака есть, у Элу есть, у Дайвера, причем все летают, как заправские пигалицы. Хотя, за исключением первого, он все-таки немножко болтается. Но ему и на земле неплохо. Десенакт, Фаролун и Ларгентум тоже летают; Аксонна с улыбкой вспомнила тот момент, когда увидела летящую после выписки на своих поистине огромных - и аж четырех! - крыльях Алаэнор. И ведь у всех крылья были неодинаковы. Дайверовы были узкие, как у стрижа, и даже в безветренную погоду перья слегка колыхались. Крылья Элу были орлиные, с рыжеватым маревом пламени, от касания к которым бумага загоралась. У Авака крылья были похожи на крылья аиста, всегда прираскрывавшиеся вблизи зелени. Крылья Десенакта были копией с крыльев журавля, и от них всегда веяло призрачным холодом...

Однажды и она полетит. Однажды.

========== Глава 25. Прыжок веры ==========

Открылась дверь со стороны водителя, слегка скрипнуло сидение, принимая вес пассажира, дверь закрылась. Тихое шуршание, любопытное «хм», и анфорка почувствовала, как ее укрывают вынутым прямо из воздуха пледом, теплым и пушистым, и не сдержала улыбки. Ларгентум повернулся обратно, включил фары и двигатель, отозвавшийся низким негромким гулом, и аэроглайдер слегка качнулся назад, знаменуя начало хода.

Убаюканная мерным гулом двигателя и покачиванием на поворотах, Аксонна быстро уснула. Через сон она ощутила, как ее, завернув в плед, подняли на руки и куда-то понесли, но следующее, что она осознала – то, что она лежит на диване, в «Призме», укрытая, но ей все равно холодно. Так и не починил Дайвер отопление. Надо будет ему голову за такое покусать. Зевнув, она подняла голову, потерла глаза, покосилась на светящийся в темноте циферблат часов на стене. Девять утра по Сурьессе. Неплохо. Но сколько же все-таки она проспала на самом деле?

Она поднялась и пошлепала, проигнорировав ботинки, по кораблю в поисках чего-нибудь теплого. Теплое нашлось – в зале. Теплый сидел на полу, скрестив ноги, и, поставив любимые свои благовония с сиренью, курившиеся тоненьким дымком, медитировал. По дороге к теплому на полу было расстелено что-то белое – не то какой-то нетающий снег, не то кусочки изрезанной бумаги.

Поразбросали тут, - зевая и ворча, пыталась Аксонна не наступить это самое белое нечто, расстилавшееся перед ней. Когда она почти подошла к дивану, белое нечто поползло куда-то к медитировавшему Ларгентуму. – Что за… куда? Стоять.

Отловив уползающее белое нечто, анфорка поднесла его к глазам, пытаясь рассмотреть расфокусированными со сна глазами поподробней.

Что? Перья?.. Откуда их тут столько, - бормотала она, прощупывая длинные маховые перья с ее предплечье длиной. – Вот это подушку ты распотрошил. Дайвер тебя убьет, ты знаешь это?

Знаю, и отдаю себя на его Справедливость.

Хрюкнув с шутки, Аксонна снова зевнула и села рядом, улыбаясь.

Да ладно, шучу я. Когда они появились? - бережно провела она пальцами по гладким, теплым перьям.

Уже здесь. Я сел медитировать, и... и вот они.

Анфорка подперла голову кулаком, наблюдая за длинным крылом, снова медленно раскрытым и положенным на пол. Как у полярной совы...

Мне кажется, фиолетовые тебе шли больше, - улыбнулась она. - Это твой цвет. Белый... ну нет, не совсем.

Я тоже так считаю. Привык я к тому, что они темные. И пух с одежды можно не счищать.

А, так это ты гардеробом подстроился?

А почему я, по-твоему, Аватар Мудрости?

Аксонна не сдержала смеха, закрыла лицо руками. После перенесенного напряжения только и оставалось, что смеяться - над чем угодно, лишь бы успокоить нервы, которые никогда не отличались крепостью, даже относительной. А вот коньяк Дайвера - отличался, да еще какой. И даже укреплял.

Кивнув себе, анфорка поднялась и потянулась немного.

Фень, я сейчас настойку одну принесу... лекарственную. Для нервов. Ты будешь ее со мной употреблять, или мне напиваться в одиночестве?

Эта настойка - не тот ли трофейный коньяк, который Дайвер бережет сам от себя, да так славно, что забыл, где он его бережет? - фыркнул Ларгентум.

Опять мысли читаешь, совух.

Виноват, не буду.

Ты не ответил.

Ох, - сложил колени вместе и поднялся сталкер. - Кем я буду, если привезу тебя вдрызг пьяной к Древнему?

Если ты собрался его мне бодяжить, то я тебя за такое стукну.

Бодя... что делать?

Бодяжить. Ну, разбавлять, смешивать там с водой, с чаем, с чем это делают.

Не буду, не волнуйся ты так, - кончиками пальцев загасил палочку благовоний Ларгентум и, сложив ее с подставочкой так, чтобы ничто ниоткуда не упало, выпрямился. - Мне даже интересно, как ты смогла отыскать то, что не смог найти сам Дайвер. И по сей день ищет.

Так, что я отыскала это самое то давным-давно и теперь успешно перепрятываю, - ухмыльнулась анфорка, отправляясь на кухню.

Обуйся, простудишься. И не значит ли это, что ты, по сути, украла у него коньяк? Сонья...

Расслабься, я ему еще лучше бутыль на Новый год купила, - проигнорировав заметку насчет обуви, полезла в шкафчик за бокалами Аксонна. - И да, ты так ни разу и не обмолвился насчет того, как поживают те кустики клубники, которые я тебе подарила тогда.

Ларгентум, севший за небольшой столик, не ответил, задумался, и анфорка, вынырнувшая из шкафа и с бокалами, и с бутылкой, напряженно замерла.

Так, только не говори мне сейчас, что ты забыл посмотреть, что в коробке, и все там засохло, и ты выкинул!

Что?.. - рассеянно посмотрел на ученицу сталкер. - Нет... нет, что ты. Твоя клубника у меня на подоконнике пока устроилась и прекрасно себя чувствует, цветет. Просто... я не припомню, чтобы говорил тебе про клубнику. Когда-либо. Кто тебе сказал, что она мне нравится?

Оставалось какое-то липкое ощущение недосказанности, но Аксонна все равно вынула из холодильника запасенные лимонные дольки в сахаре и села напротив наставника.

Дайвер однажды упомянул, - ответила она и, содрав упаковку с горлышка бутылки, зубами вытянула пробку. - Хах-фо в вавговове пвивфвофь.

Сонья, - неодобрительно взглянул на нее Ларгентум. - Штопор существует.

Лень искать, - отложила в сторону пробку Аксонна и с удовольствием потянула запах коньяка носом. - Ха! А Дайвер не соврал, и правда шоколадом пахнет.

Что-то такое и правда есть, - согласился сталкер. - И цвет тоже хороший. А зачем лимон?

Закусывать. Коньяк с лимоном, это же классика. Как виски с колой, как пиво с чипсами, как водка с селедкой... что ты так смотришь?

Думаю, что надо было как-то ограничивать твое общение с Дайвером.

А, так он ни при чем, - отставила бутылку, налив по три пальца коньяка в каждый из бокалов, Аксонна. - Я этим с шестнадцати лет балуюсь.

Хм.

Да, Фень, это только ты у нас милый и пушистый.

Да вот только накануне, кажется, не был.

Тогда предлагаю за то, чтобы больше не было такого, чтоб не был, выпить.

Изящная формулировка, - усмехнулся Ларгентум и, повторяя жест Аксонны, легонько звякнул краешком своего бокала об ее. - Это террианский обычай, да? А зачем это делается?

О, куча теорий, - аккуратно отпила коньяк анфорка и облизнулась довольно. - Основная - и моя любимая - гласит, что в Средневековье такой момент зародился. И это не аккуратненько так цокались, как мы с тобой, а кружками со всей силы друг об друга стукались, чтобы содержимое из одной кружки в другую перелилось.

Зачем?

Затем, что в те времена люди любили друг дружку травить. В напитки всякое подсыпали тоже частенько. И это был такой жест доверия, мол, я тебя ничем не отравил, и верю, что ты такое тоже не сделал, поэтому мы выпьем... усредненный напиток из твоей кружки и моей. Так что, если и траванулся кто, то и потенциального убийцу с собой забрал.