Феня… - снова произнесла Аксонна. – Я, скажу тебе сразу, всю дорогу думала насчет этого, и… в общем, ты должен мне кое-что пообещать.

Я боюсь, я тебя не понял.

Я поясню. Дело в том, что я уверена, что... если ответы Арйана тебе не понравятся, ты... ты не будешь в восторге.

"Не буду в восторге"?

Хорошо, ты психанешь. Я тебя не первый день знаю, и я знаю, что ты не будешь изобретать велосипед и просто размажешь его по потолку и стенам. А делать это тебе ка-те-го-ри-чес-ки противопоказано.

Откуда ты знаешь, как я поступлю?

Потому что, опять же, я знаю тебя, как облупленного.

Ларгентум фыркнул, прикрыл глаза. Аксонна поджала губы: ей стало холодно. И не от того, что обогреватель не работал.

Не знаю, что значит это слово, но предположим, что я понял его правильно.

Не цепляйся к слову. - Аксонна, чуть поколебавшись, все-таки протянула руку к руке Ларгентума, лежащей на панели управления, и крепко ее сжала. - Ты обещаешь мне Арйана ни убить, ни покалечить?

Я ничего тебе не могу обещать. Но... не стану лукавить, ты права. Если его оправдания меня не удовлетворят, я действительно сорвусь.

Но он твой отец!

Нет у меня отца. Если подумать, в том смысле, который ты сейчас вкладываешь в это слово, чтобы отцом стать, вообще много ума не требуется.

Когда ты успел стать таким циником? – недоверчиво прищурилась Аксонна.

Цинизм здесь ни при чем. Он должен мне за две жизни, я отниму у него одну. По факту, он еще должен мне останется.

Ларгентум, - мягко произнесла имя наставника и друга анфорка, - разве не ты сам учил меня, что ранжеры не убивают? Что, какой бы тварью ни был планетянин, он не обязан расплачиваться за это жизнью? Что у каждого есть шанс?

Шансов у него было тьма, и ты это знаешь. А кто и что он такое - мы не знаем. Выясни, будь добра.

Феня, не вредничай.

Аксонна.

Аксонна надула губы, руку убрала и, накинув капюшон, открыла дверь глайдера.

Двести с хуем лет уже Аксонна.

Она вышла и закрыла дверь с ненужным хлопком ею, после чего направилась к дому Арйана, ежась от холодных капель дождя, шлепавшихся ей на плечи. Ларгентум закатил глаза и повел рукой в воздухе, на расстоянии начерчивая над головой упрямой ученицы астральный щит. Та покосилась на появившийся над ней «колпак» и, обернувшись, показала Серафиму язык. Сталкер молча приложил руку к лицу, словно у него болела голова. Как она до сих пор не заболела взаправду, он еще удивлялся.

Аксонна зашла под карниз и развеяла астральный щит над головой - ни к чему народ разными странностями настораживать - затем позвонила в дверь. Открыли где-то полминуты спустя; это была сталкерша в темно-синем халате, украшенном зеленым узором. Она была ростом несколько повыше анфорки, имела большие черные, с поволокой глаза, и на груди ее лежали две толстые косы цвета воронова крыла. Увидев гостью, сталкерша удивленно вздернула брови.

Добрый вечер, - поздоровалась Аксонна. – Семья Рейвара Данесуиса здесь проживает, не так ли?

Да, это верный адрес… - Олуан, а это была она, оглянулась назад, словно ища какую-то поддержку. – Прошу прощения, а вы кто?

Меня зовут Аксоннеса Эннобили, и я пришла по просьбе посла Этерианской Дуалы в Сталкерской империи Ирайдвара, - улыбнулась анфорка, удивляя сама себя такой гладкой ложью. – Ваш супруг недавно подал заявку на работу в пространстве Дуалы, и посол прислал меня лично, чтобы задать анно Данесиусу несколько вопросов о работе, которую он хотел бы получить.

А-а, - заметно расслабилась Олуан, открывая дверь шире, и повела рукой. – Проходите, пожалуйста, раздевайтесь. Плащ сюда повесьте, пусть сушится. Я пока чаю поставлю. Рейвар, тут к тебе! – крикнула на родном языке сталкерша куда-то в дом, когда Аксонна уже зашла и стала снимать мокрый от дождя плащ (благо разговорный сталкерский она благодаря Ларгентуму и Аваку, иногда предпочитавшим говорить на родном сталкерите, немного понимала). - От этерианского посла!

Анфорка развязывала шнурки на своих сапогах, когда услышала отклик Арйана из гостиной, и невольно вздрогнула, подумав, что Ларгентум все же поступил по-своему и вломился откуда-то с черного входа. Даже голоса у этих двоих такие же. Жутко.

Поставив сапоги в уголок, чтобы не мешались, Аксонна закинула косу за спину, поправила любимый черно-белый кардиган, когда-то подаренный Ками, и прошла небольшую, но очень уютную гостиную, где разговаривали на родном языке два сталкера. Арйана анфорка узнала сразу – и по голосу, и по лицу, и был он гораздо старше второго сталкера – черноглазого, скуластого, в очках-голографах. И как-то они уже не были особо-то и похожи друг на друга. Увидев гостью, сталкеры обернулись к ней, и тот, который молодой, приветственно кивнув, ушел в другую комнату, а Арйан улыбнулся и сказал на общегалактическом, который был более рычащий, нежели у Олуан (или, подумала Аксонна, такое отличие из-за половых особенностей, а не из-за личных особенностей произношения?):

Добрый вечер! Как я понял, вы от анно Ирайдвара, аннотэ...?

Аксоннеса Эннобили, - представилась анфорка. – Прошу прощения, что так поздно. А вы, я так поняла, Рейвар Данесиус?

Да, это я. Ничего страшного, присаживайтесь, пожалуйста.

Олуан принесла чай, остро пахнущий чем-то экзотическим, но довольно приятным, и удалилась, и Аксонна с Арйаном начали неспешный разговор. Аксонна, как бы невзначай коснувшаяся запястья и спрятанного на нем переговорника, не спешила заводить тему нубохакерства и предательств, а просто расспрашивала сталкера о личных качествах, навыках, образовании, детстве и тому подобных вещах, потому что, как она сказала, для этериан любая мелочь важна. И ведь была права. Поэтому Арйан даже подозрениями не проникся. Ларгентума же, вынужденного слушать уйму посторонней информации, откровенно коробило: мало того что он как будто слышал себя самого, записанного на диктофоне, что в плане тембра голоса, что в манере речи, так еще и привычки, и черты характера их совершенно абсурдным образом совпадали.

У вас замечательная жена, Рейвар, - заметила Аксонна после около получаса «подкапывания». – А это... скажите, пожалуйста, это мое личное любопытство, это слухи или это правда, что сталкеры любят лишь единожды в жизни?

Да, это правда. Единожды любят, единожды заводят семью…

Анфорка дернула рукой, рванувшись ею к уху – Ларгентум так скрипнул зубами, что наушник, который она вставила на всякий случай, отозвался усиленной версией этого звука, неслабо ударив по барабанной перепонке. Арйан приподнял брови:

Что-то не так?

Нет, все... все в порядке, - попыталась улыбнуться Аксонна. – Что-то в ухе стреляет. Случается иногда.

Вы были у врача?

Собиралась на днях пойти. Ну да ладно. Говорите, сталкеры – однолюбы?

Да, да… и часто… - Арйан стиснул руки у колен, глядя куда-то под ноги. – Часто гибнут после того, как любимые погибают. Кто-то держится какое-то время, случается. Если дети есть или цель какая в жизни. Кто-то просто не верит. Но рано или поздно… все воссоединяются.

Аксонна оглянулась. Олуан была в спальне и слышать ничего не могла, как и второй сталкер, который, как поняла мимоходом из разговора, был сыном Арйана и Олуан, Нерайком, прилетевшим к родителям погостить. И все равно что-то не срасталось. И решила начать наступление.

А вы воссоединитесь? – тихо спросила она.

Если Олуан уйдет раньше меня? Конечно. Это неотвратимо.

Я говорю не об Олуан.

Арйан медленно поднял глаза. Аксонна чуть ли не почувствовала, как Ларгентум в глайдере стиснул свою винтовку.

Вы прекрасно знаете, о ком я, - сказала анфорка, еще понижая голос. – Хватит валять дурака, Арйан.

Услышав собственное имя, сталкер побелел, как мрамор. Он смотрел на собеседницу не с вежливым любопытством, как прежде, но со страхом, ледяными струйками прошедшимся по его жилам. Анфорка отвечала ему холодным презрением.