Он лежит под ней и, тяжело дыша, прижимается в поцелуе к её горлу.

— Вот так, милая принцесса, — бормочет он, гладя её по щеке. — Вот так. Вот то наслаждение, в котором тебе было отказано… В котором тебе больше никогда не будет отказано.

Это приятная мысль, и на мгновение Эовин представляет, как они с Гримой делят постель, и его горячий и жаждущий рот прикасается к ней, стоит лишь попросить. Но если их застукают, это принесёт горе им обоим; и несколько мгновений удовольствия и утешения не стоят того вреда, что они могут причинить, если она допустит повторение сегодняшней ночи.

Вместо ответа она утыкается лицом в его шею и притворяется, что рассвет никогда не наступит.