– Ну чего ты боишься? Я же мазила! Не попаду, даже если выстрелю, так? Так чего бояться-то? – я очень надеюсь, что никто не видит, как дрожат мои руки, и что я не держу палец на курке, – Ну что, я стреляю? Проверим, насколько я мазила?

Малец задрожал, и меня разрывало от двух желаний. Хотелось то ли опустить оружие и попросить у ребенка прощение, что напугала, то ли все-таки пальнуть куда-нибудь рядом и напугать крысеныша еще сильнее. В горле пересохло.

– А ну опусти оружие, недоделка! – воскликнул кто-то, – Ты…

Его кто-то дернул.

– Тихо ты! Вдруг все-таки стрельнет – они ж там все бешеные, даже Ма…

Я резко развернула руку с арбалетом в сторону говорившего.

– Маленькая госпожа!

В животе туго затянулся узел. Так. Сейчас главное дожать. Главное не облажаться под конец! Я медленно повесила арбалет обратно на спину. И так же медленно зашагала прочь, скорчив суровое лицо. В голове билась о череп одна мысль: только бы не споткнуться, только бы не споткнуться… Господи, только бы сейчас не споткнуться и не испоганить момент маленького, но все-таки триумфа!

Мальчишка свалился наземь, и смотрел на меня с совершенно потешным выражением на лице. Испуг быстро сменился злостью.

– А давай, стреляй! – вдруг воскликнул он, – Все равно не попадешь! Если вообще стрельнуть сможешь, – он посмотрел мне прямо в глаза, – Ма-зи-ла.

Можно подумать, что я бежала с места позора быстро, потому что меня гнал безжалостный людской хохот. Но это не так! Просто очень хотела увидеться с друзьями, вот и торопилась.

Уже подходя к поляне, я слышала голоса, значит сегодня пришло больше одного человека – отлично!

– Новое дело! – не здороваясь, выдала я и с остервенением вытряхнула на стол снедь.

Котелок над огнем уже побулькивал, так что я пришла прямо вовремя. Но это не слишком радовало. Диана уставилась на меня своими прозрачными глазищами, отвлекаясь от разговора с дядей Дони, и будто пыталась что-то разглядеть.

– Детка, может пока посидишь тихо? – улыбнулся дядя Дони, – Мы еще от прошлого дела не отошли!

Дядя Дони был местным забулдыгой. Я понятия не имела, чем он зарабатывал на жизнь, но деньги у него почему-то всегда водились. Даже не смотря на заросшее щетиной, уставшее лицо, он все равно был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Его не портили отросшие, засаленные пряди, не портили обноски и не портил раздражительный характер. Где-то резкие, где-то плавные черты лица, будто любовно вылепленного талантливым скульптором; слегка подоплывшее, но все равно стройное и пропорциональное тело, не смотря на образ жизни. Я еще лет с четырнадцати была в него немножечко влюблена, не смотря на то, что он мне в отцы годился.

– Де-е-етка, – передразнил писклявым голоском Рез, – Ты кажется окончательно забыла тобой же установленное правило!

Я ударила кулаком по столу и тут же зашипела от боли.

– Не смейте говорить мне разумные вещи! – потребовала я, – Вы мои друзья или где?! Меня только что обсмеяли с ног до головы, и я не в состоянии сидеть тихо и думать о каких-то там дурацких правилах!

Глаза все еще щипало, а лицо горело то ли от стыда, то ли от бега.

– Не надо было тогда их придумывать, – резонно заметил Рез, – Скажи, кто тебя обсмеял, и я обсмею его больше! Только умоляю, перестань давать поводы для шуток ну хотя бы… недельку? Выдюжишь недельку, де-е-етка?

Я кинула в него железной кружкой, но он со смехом увернулся. Рез был кругленьким, низеньким пареньком со смешливым, блестящим взглядом карих глаз. Он был сыном священника, и, как и я, паршивой овцой в семье. Но в отличие от меня, его это нисколько не заботило, скорее даже веселило.

– Хорошо, что ты пожрать принесла, я голодный, как волк! – дядя Дони, в подтверждение своих слов, тут же накинулся на еду.

– Я же вчера еще приносила… – нахмурилась я.

– Со вчера ничего не осталось, – сказала Диана.

– Я вчера совсем чуть-чуть съела.

Я нахмурилась и посмотрела на ребят. Диана ушла еще раньше меня, значит…

– Меня вчера вообще не было! – открестился Рез.

Дядя Дони кивнул.

– А я был, но не здесь, а в загуле.

– Это злые духи из Леса нас объедают, точно тебе говорю!

Рез округлил глаза и уставился в сторону чащи.

– Может госпожа Лисса проголодалась, – улыбнулся дядя Дони.

Мы все понимали, что вряд ли кто сюда зайдет. Для большинства это место было уже частью Леса, и то, что оно не опасно, знала изначально только я. И потом уже рассказала остальным.

– Ну может это я съела… – неуверенно начала я, – Вчера вообще был странный де…

Вдруг из-за дерева, прямо за спинами друзей, изящным движение качнулась длинная змеиная шея Лебедя. Я чуть не поперхнулась воздухом, и когда ребята уже собирались проследить за моим взглядом, воскликнула.

– Это я! Я все съела! Точно, теперь вспомнила… – зачастила, отвлекая их внимание, – Так проголодалась вечером.

– До вечера тут одна сидела? – нахмурился дядя, – Бедняжка, не замерзла хоть? Так и заболеть недолго. Кстати… – вскинул брови он, вальяжно раскинулся и предвкушающе улыбнулся, вызывая у меня на щеках румянец, – А чего это ты сегодня даже не попросила меня убраться с кресла?

Я сглотнула. Обычно между мной, дядей Дони и Резом почти каждый раз случалась битва за единственное кресло. Не сказать, что оно было самым удобным и красивым креслом на свете, но оно было единственным, и была в нем какая-то статусность, что ли. Кто на кресле – тот главный! Или что-то вроде. Но сейчас я не готова была его занимать, так как оно было обращено спиной к Лесу, где… относительно удачно прятался Лебедь. Почему, черт возьми, он не улетел?!

– Да ладно! – махнула рукой я и кривовато улыбнулась, – Сиди уж. Ты же старый, тебе нужнее…

– Зачем ты продолжаешь махать рукой, – нахмурился Рез.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь зубами сковырнуть корочку на подсохшей ранке. Лебедь то ли не понимал, что надо спрятаться, то ли издевался надо мной – поди разбери этих чудовищ с Той Стороны! Но он вертел своей шеей, и глядел на меня черными глазами, как ласковый, но шальной котенок.

– Отгоняю злых духов! – воскликнула я намеренно громко.

– Это я-то злой дух?! – воскликнул дядя Дони.

Рез скривился.

– Чего ты так орешь, дурная, мы не глухие.

Лебединая шея вопросительно изогнулась и медленно спряталась за деревом. Но стоило мне выдохнуть, из-за ствола показалась голова и на меня посмотрели грустно-грустно и почти обиженно. Сердце кольнуло стыдом.

– Просто… просто в себя никак не могу прийти, – пробормотала я, – Вы кушайте-кушайте.

– Знаешь, – начал Рез, сооружая себе бутерброд, – Мне было так неловко, будто это я сам там ни разу не смог попасть даже не то что в цель, а хотя бы рядом! Нет, правда, стоял и не знал, куда глаза деть! Просто интересно, как у тебя это получается?

Я скривилась. Вообще-то, смех Реза я бы не смогла не узнать даже в толпе, так что точно могла сказать, что на соревнованиях он вовсе не был так уж смущен.

– Нет, серьезно! – не успокаивался он, – Ты же с детства тренируешься! По-моему, это тоже своего рода талант.

– Да не бери в голову, – по-доброму улыбнулся дядя Дони, сощурив свои удивительно яркие зеленые глаза, – Любовь толпы переменчива, и нужна только дуракам!

– Так я дура, – честно призналась я.

– Ты не дура, – мотнула головой Диана, – Просто маленькая еще.

– Вы, вообще-то, ровесницы! – усмехнулся дядя Дони и окатил ее насмешливым взглядом, – Не многовато на себя берешь, солнышко?

Может мы и ровесницы, но со стороны так не скажешь. Диана всегда выглядела взрослее. Да и рассуждала, наверное, тоже. Я краем глаза следила за Лебедем, и впервые в жизни надеялась, что друзья поскорее уйдут.

Рез ушел уже через полчаса, Диана еще через час. Дядя Дони провожал ее спину нечитаемым взглядом.

– Тебя никогда это не раздражало? – мужчина закутался сильнее в покрывало.

Кажется после вчерашнего загула еще не отошел, и выглядел сегодня довольно жалко и болезненно. Хотя он так выглядел большую часть времени.