– Во имя длинноногой Гипы, – воскликнул он, – сбрей ты это зеленое безобразие. А то словно пучок каких-то водорослей прицепил.

– Много ты понимаешь. Эта борода не просто так, она может как орденская лента, о многом говорит тому кто знает.

– Выглядит отвратительно, – искренне сказал Стэн. – Сбрей.

– Да она еще больше разрастется, пробовал уже. Мне на этих рудниках проклятых, какой-то там ген что ли повредило. Теперь эта зелень и прёт.

– Ну тогда хоть покрась её что ли.

– Обязательно. В черно-белую полоску не хочешь?

– Хочу. Всё ж таки по приятнее будет.

– Ну хорошо, договорились, – усмехнулся Василий Иванович. – Я крашу бороду в полоску, а вы с Джоном мертвого "пионера" грузите.

Он развернулся и пошел к глайдеру.

– Ты куда? – Не понял Стэн.

– Полечу в двеллдоум. Обратно тебе молодого пришлю. – Равнодушно ответил старпом, взбираясь в кабину. – Корячьтесь тут сколько влезет.

Стэн на несколько секунд просто дара речи лишился от такой наглости.

– М-мистер Гладков…, – начал было Стэн, но дядя Вася обернулся и хитро улыбнувшись, проговорил:

– Да, ладно, товарищ главный командир, не кипишуй. Хочу платформу поближе к "пионеру" подвинуть.

Стэн облегченно вздохнул про себя. Когда он только познакомился с Василием Ивановичем, он сразу понял что ему в подчинение достался тот еще работник. Дядя Вася был слишком независим и своеволен не только в своих суждениях и словах, но также порой и в поступках. И Стэн понимал что старпом воспринимает его, МакГрегора, как своего начальника только до каких-то границ. И когда Стэну казалось что он приблизился к этим границам почти вплотную, он испытывал некоторое неприятное напряжение.

3.

Мобильные роботизированные зонд-камеры были размещены на "маяке" и в "деревне" без ведома самих люксоров. По закону на подобные действия полагалось получить разрешение у аборигенов. Но когда всё это происходило землян в двеллдоуме, в нарушение правил, было только двое, "Синан" всё никак не мог найти третьего "добровольца" на такую непопулярную планету как Никтопия. И потому Стэн, которому как всегда было некогда этим заниматься, отправил к люксорам Василия Ивановича с указанием непременно добиться от них позволения осуществлять видеофиксацию их жизнедеятельности. Дядя Вася естественно не обрадовался подобному поручению, но поскольку переложить его тогда было не на кого, отправился исполнять. Он вернулся через пару альфа-часов и хмуро сообщил что разрешение получено и камеры установлены. Стэн выслушал его и тут же забыл об этом. Сам он следить за аборигенами не собирался, Василий Иванович тем более. Видеопоток шел в автоматическом режиме, анализировался искусственным интеллектом по неким фильтрам, затем данные архивировались и складывались в какие-то базы данных, откуда возможно когда-нибудь они будут извлечены и просмотрены каким-нибудь ни в меру любопытном бездельником из многочисленных исследовательских отделов "Синана". Координационного аналитика и его старшего помощника это нисколько не интересовало. Они отчитались кураторам из корпорации о том что видеофиксация ведется и благополучно забыли об этом. Однако как-то на досуге МакГрегор из праздного любопытства просмотрел видеофайл с приват-камеры своего старшего помощника. Все контакты землян с аборигенами в обязательном порядке фиксировались, дабы если случатся какие-то осложнения, потом провести разбор ситуации. И то что Стэн увидел несколько обескуражило его. Дядя Вася честно попытался исполнить поручение. Но столкнулся с некоторым непониманием со стороны местного населения. К тому времени когда МакГрегор прибыл на планету, некоторые из люксоров, благодаря работавшим здесь ранее ученым, уже умели разговаривать на унилэнге – универсальном языке землян. Однако дядя Вася быстро выяснил что это знание языка все же довольно ограничено и некоторые понятия донести до люксоров довольно проблематично. Приват-камера, бесшумно парившая в паре метров от Василия Ивановича прекрасно зафиксировала как тот прилагал отчаянные усилия чтобы преодолеть возникшее непонимание. "Глаз! Глаз, блядь, летающий можно над вами запускать или нет?!", кричал раскрасневшийся дядя Вася притихшим аборигенам. Последние, которые со своим полутораметровым ростом пред внушительным пузатым землянином и так выглядели мелко, ещё более съеживались и уменьшались в размерах от накала дяди Васиного голоса. Они никак не могли уразуметь чего от них хотят. Василий Иванович махал руками в небо, тыкал люксорам в глаза, складывал большой и указательный палец буквой "О" и подносил их к собственному глазу."Во! Вот так! Вот так смотреть за вами оттуда можно или нет?!", требовал он. Люксоры тихо, с некоторым шипением, робко отвечали ему, что смотреть "оттуда" у них не получится. "Да не у вас, бурдюки вы не доделанные!", горячился дядя Вася, "нам, землянам, можно смотреть на вас оттуда через летающий глаз?" "Сачем семлянам смотреть оттуда, если вы можете смотреть на нас сдесь?", интересовались аборигены. Дядя Вася багровел и начинал всё сначала. По мере продвижения переговоров, его речь всё больше перемежалась матом, который путал несчастных люксоров еще больше. "Понять нашу мать?" испуганно переспрашивали маленькие аборигены и их полусферические головы сотрясались в полном недоумении. В конце концов утомившийся дядя Вася потребовал от люксоров чтобы они прошли очередной "ритуал дружбы", он не раз уже использовал эту уловку. На этот раз подтверждение дружбы заключалось в том чтобы приложить свою конечность к биосканнеру и торжественно произнести: "Я и мой народ подтверждаем что полностью и безоговорочно согласны с тем что бы любая наша жизнедеятельность фиксировалась мобильными видеокамерами корпорации "Синан" и даем на это полное наше разрешение". После чего дядя Вася буркнул: "Свободны" и удалился. Естественно ни один, даже самый беспечный планетарный юрист не признал бы это "разрешение", ибо, конечно, аборигены так и не поняли на что они согласились и что такое видеокамеры. Но всем было наплевать. Стэн просто посмеялся над записью с приват-камеры дяди Васи и потом, когда уже появился Джон, как-то между делом показал её и ему.

Но так или иначе теперь молодой человек мог не сходя со своего удобного упругого кресла наблюдать за тем что происходило в большой круглой комнате на третьем этаже "маяка". Сейчас там дежурил зеленый Миша.

Люксоры не носили никаких одежд, вместо этого их дряблые мясистые тела покрывали три кожаных мантии, которые дядя Вася пренебрежительно именовал "чехлами". Причем иногда он распространял это название на весь народ, используя его вместо "люксоры". Эти мантии, которые могли раздуваться, складываться, натягиваться и прочее, имели весьма богатую функциональность. И как согревающие элементы, и как вентилирующие, и как подобие парусов, и в качестве мимики. Кроме прочего они были разных цветов, в основном зеленого и синего. Чем старше становился люксор, тем больше оттенки его мантий переходили от синего к зеленому.

На маяке попеременно дежурили двое аборигенов. Одного из них дядя Вася прозвал Миша. На вопрос Джона почему, Василий Иванович равнодушно пожал плечами и бесхитростно ответил потому что так его и зовут: "Он сам сказал. Ну то есть там что-то вроде миашульшес-хер-пойми-как-дальше, но это по-ихнему, по-чехлянски, а по-человечески Миша. Да ты не сомневайся, он на Мишу откликается". Второй абориген, видимо намного более молодой чем Миша, имел яркий светло-синий цвет. В отличии от своего старшего товарища, он еще не овладел унилэнгом, а потому в глазах Василия Ивановича вообще не представлял никакой ценности. Дядя Вася даже не обременил себя выяснением имени Мишиного напарника и называл его просто Синяк или иногда "молодой". "Кто сегодня на маяке? Молодой?", временами лениво интересовался Василий Иванович у Джона. И получив подтверждение, тут же равнодушно возвращался к своим делам. Если же на маяке дежурил Миша, который порой также именовался Михалычем, то дядя Вася, когда находился в благодушном настроении, мог даже сходить к нему в гости. После чего со смехом передавал содержание диалогов с инопланетянином своим товарищам. Джону казалось что дядя Вася упорно воспринимает Мишу и всех его соплеменников как каких-то говорящих собачек и потому беседы с ними весьма забавляют его как некий замысловатый ярмарочный аттракцион.