Сергей интересуется:

— Тебе нравится, когда я тебя так е*у? Да, Дина?

— Да-а-а. Как хорошо-о-о, — выдыхаю в ответ.

Он толкается в меня несколько раз, кончает в меня, я падаю под ним на кровать. Он ложится сверху.

— Да, Дина, и, правда, хорошо.

Придя в себя, Давлатов уходит в душ, я остаюсь лежать на кровати. Потом сажусь и разглядываю собственные ноги. За этим занятием он меня и застает. Подойдя к кровати, хмурится, потому что следы от ремней на лодыжках выглядят даже ужаснее, чем следы на запястьях. Меня одолевают грустные размышления о том, что оставаться здесь нельзя. Это был не эксперимент в сексе, потому что для него нужна обоюдная договоренность между партнерами. А насилием это не является, потому что я хотела близости с Давлатовым. Но где гарантия, что однажды его не занесет по-настоящему? И он мне серьезно не навредит?

— Я хочу уехать, — произношу спокойно.

Нет повода для истерик, да ими и не решить ничего. Однако первое, что меня сейчас волнует — если что-то случится со мной, кто вырастит мою дочь? На мне давно уже нет розовых очков. Поэтому пошло оно к черту все! Главное, это — собственная безопасность.

— Интересное заявление после оргазма, — ему не нравится, какой оборот принимают события, — С чего вдруг? Вроде мы только что пришли к тому, что нам хорошо. Или это какой-то непонятный метод манипуляции?

Он снова хмурится. Я поднимаю на него взгляд и разглядываю его. Какой же он красивый! Мне кажется, на него можно смотреть часами. А еще очень хочется подойти и провести руками по мышцам груди, у меня даже кончики пальцев начинает покалывать от этого желания. Мысленно бью себя по рукам. Нет, нет, нет! Я не буду играть в эту игру, ее я Сергею уже проиграла. Единственное, что остается, бежать.

— Мне с тобой все непонятно. Если тебе нужна постельная игрушка, то это не ко мне. Да игры твои временами, как-то не очень, — киваю на свои лодыжки и запястья.

Давлатов импульсивный и резкий. От него не знаешь, чего ждать, поэтому через секунду я уже сижу у него на коленях, лицом к нему.

— Слушай, я буду осторожнее, но я тебя хочу и предлагаю тебе остаться. Ты же планировала здесь проработать два месяца, а секс может быть приятным бонусом.

Я собираюсь возразить, что планировала работать, а не развивать свои навыки в постели, однако он начинает скользить губами по моему горлу, потом он заменяет губы зубами и меня парализует. Я не в силах шевелиться, возражать, да и думать тоже. А когда он, уткнувшись в мою шею, начинает нашептывать:

— Оставайся, нам будет очень приятно, даже не представляешь, насколько, — в голове звучит только проклятое «Да, да, да».

Кажется, я говорю это вслух, потому что Сергей меня хвалит:

— Вот и умница.

Что же я делаю-то, а? Мне нужно бежать от него без оглядки, а я… 

Дина.

Я остаюсь и сама не понимаю — зачем. Нет, я не верю в то, что Сергей захочет большего. Его поведение говорит само за себя. Ему нужен только секс, вернее много секса. Он неутомим и готов экспериментировать. А я словно привязана к любому его желанию.

Я занимаюсь своими обязанностями также, как и раньше. Но и Давлатов отнимает много времени. Про ночи я молчу, но все чаще он появляется и днем, имеет меня там, где находит, затем снова отправляется по своим делам. Мы почти не разговариваем, он ничего не рассказывает о себе и ничего не спрашивает обо мне. По большому счету, это и не отношения вовсе, а какой-то секс-марафон. Но моя степень привыкания к нему пугает меня. Что будет со мной, когда я уйду? В том, что уйду, сомнений у меня нет. Однако я ощущаю, что будет ломка. Он — это чистый наркотик, к которому привыкают с первой дозы. И отсутствие его, наверное, просто убьет меня.

А еще удовольствие с ним, оно тягучее, заполняющее каждую клетку моего тела, приторно-сладкое, я в нем вязну, как в меду. И самое противное то, что не хочу выбираться.

И я привыкаю к косым взглядам, потому что судить легко.

Первой высказывается Жанна Викторовна. Перед этим она всем видом демонстрирует мне свое неодобрение. И в одно субботнее утро не выдерживает, застав меня за приготовлением завтрака. Начинает с дежурного вопроса:

— Все в порядке?

— Да, — я продолжаю заниматься своими делами.

Она обходит кухню. Я вижу, что она хочет мне что-то сказать, но мнется. Наконец произносит:

— Дина, я хочу тебе сказать… То, что, происходит сейчас между тобой и Сергеем Владимировичем, это не правильно. Ты только не обижайся. Я ни хочу ничего плохого. Но ты не его уровень, — констатирует она. И добавляет контрольный в голову, — И никогда им не станешь.

Я не привыкла выслушивать такие откровения молча. Папа всегда говорил мне, что не нужно позволять унижать себя.

Смотрю на нее:

— Жанна Викторовна, а что происходит? М-м-м?

Она не знает, какой неприличной я бываю, потому что я редко это демонстрирую. И, кажется, сейчас наступил этот момент.

— Дина, тебе не идет изображать дурочку.

— Ну, что Вы! Я ничего не изображаю. А если Вы хотите обсудить со мной предпочтения господина Давлатова в сексе, то уверены, что это стоит делать? Кто Вы для него?

Она молчит какое-то время, затем идет в контратаку:

— А кто ты для него?

Я понимаю, что она думает, что я глупа и на что-то надеюсь. Но это не так.

— Я?! Бесплатная давалка, — цинизм прорывается наружу.

Она замирает, разглядывая меня.

Я тем временем продолжаю:

— Я не верю в сказки, Жанна Викторовна. И не ищу в жизни того, чего в ней нет. А что касается Давлатова, то обсуждать его с Вами не буду. Если Вы считаете, что комплекс оказываемых мной ему услуг, ему не нужен, так поговорите с ним.

— Ясно, — тянет она задумчиво и покидает кухню.

Больше никаких разговоров со мной по этому поводу она не ведет.

Вместо двух месяцев я остаюсь в доме Давлатова еще на месяц. Постоянно звоню дочери, интересуюсь ее делами. Но Лена стойкая как оловянный солдатик, жалобы — это не ее. Поэтому как бы ни было на самом деле, для меня у нее все отлично.

Однажды вечером иду в кабинет Сергея. Из кабинета доносятся голоса. Это Сергей и Воропаев. Уже решаю развернуться и прийти позже, как вдруг слышу;

— Толя, ты чем недоволен-то? А-а-а? Тем, что я ее трахаю? Так я не жадный. Хочешь — присоединяйся. Я же не виноват, что ты так долго раскачивался.

Это он обо мне? Он меня с другими мужчинами обсуждает? Становится мерзко. Уходить передумываю. Если обсуждают меня, то я хочу слышать. Лучше так, чем потом столкнуться с каким-то крайне неприятным сюрпризом. Я уже проходила это, знаю.

— Я ни на что не претендую, Сергей Владимирович. Отпираться не буду, Дина мне понравилась сразу, но…

Да, речь идет обо мне. Их разговор с каждым мгновением нравится мне все меньше.

— Что но? Я вот подумываю отъе*ать ее в два члена. Присоединишься?

Его слова разрывают мне внутренности, смешивая их в кровавую кашу боли, обиды, неверия. Да, я ни на что не претендую. Но подкладывать меня под кого-то еще? Это как же он на самом деле ко мне относится?

— Нет, Сергей Владимирович, я не люблю такие развлечения, — отказывается Воропаев.

Я не хочу больше слушать, вернее, у меня нет сил для того, чтобы слышать такую правду. Я уже не чувствую, что тону в меде. Я… Меня вымазали дегтем, осталось обвалять в перьях и выставить на всеобщее посмешище.

Ухожу. Не хочу его видеть, не хочу, чтобы он ко мне прикасался.

Спустя полчаса, он начинает мне звонить на сотовый. Не отвечаю. 

Сергей.

Человек редко доволен тем, что имеет. Так и я. Не всегда мы с теми, к кому испытываем какое-то влечение. Казалось бы, вот она — живая, чувственная, притягательная. Когда нравится все — лицо, тело, запах, вкус, голос, характер. И чем дольше я знаю ее, тем эти ощущения только усиливаются. Но…