И понял ее удивление. Под потолком выручай-комнаты парили два лебедя. Скорпиус не мог поверить своим глазам.

— Патронусы без палочек? — Роза явно не могла понять, что происходит, потому что последний час совсем была не в этой реальности. — Но как…

— Это просто наша любовь, — Скорпиус поцеловал ее в щеку.

Говорить не хотелось. Следующий час они просто пролежали в объятиях друг друга. А лебеди, все также сплетясь в настоящем танце, парили над ними.

— Вообще, все должно было быть наоборот, — усмехнулся Скорпиус, садясь на кровати, и думая о том, чтобы Выручай-комната вернулась в тот вид, когда они сюда зашли. — Сначала романтический ужин, а потом секс.

Роза тоже засмеялась, одеваясь.

— Если бы мы все это съели до, то половины бы из того, что мы вытворяли не было бы, — Роза села на стул, который Малфой галантно отодвинул перед ней. — Столько всего вкусного…

— Конечно, только твои любимые блюда, — кивнул Скорпиус.

Он сам почувствовал, насколько сильно проголодался и его организм требовал восстановления сил.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Роза, отправляя в рот креветку.

— Ты у меня волшебная, — покачал головой Скорпиус.

Но Роза как-то поникла.

— Что-то не так? — напрягся Скорпиус.

— Я боюсь, — Роза подняла на него глаза, в которых стояли слезы.

— Чего ты боишься? — Скорпиус придвинулся к ней, приобнимая ее, а она положила ему голову на грудь. — Я всегда буду рядом, я тебя защищу, я не дам случиться ничему плохому с тобой.

— А что, если наши дети будут прокляты темной магией? — прошептала Роза.

— Что за глупости? — поднял брови Малфой. — Почему ты об этом спрашиваешь?

— Я разговаривала с Уильямс, — поджала губы Роза. — Она… она мне рассказала, что видела под зельем.

— И что же? — напрягся Малфой.

— Она видела нашего ребенка, — выдохнула Роза. — Она сказала, что он к ней прикоснулся, и ей было адски больно…

— Роуз, это бред, видения под каким-то непонятным зельем, — Скорпиус схватил ладонями ее лицо, всматриваясь в глаза. — Кого ты слушаешь?

— Но а что будет, если это правда? — у Розы задрожали губы.

Скорпиус выдохнул и взял за руку.

— Посмотри сюда? — Скорпиус шепнул ей на ухо, показывая пальцем под потолок.

Два лебедя до сих пор парили в воздухе, ни капли не потеряв своего свечения, хотя они с Розой даже не поддерживали их ни палочками, ни своими мыслями. Не делали этого специально. Это делала их любовь.

— Мы создали их, — восторженно проговорил Малфой. — Без палочки. Сами того не осознавая. Это сделала наша любовь.

— И что? — не понимала Роуз.

— Ты серьезно считаешь, что мы можем создать не самого светлого человека в этой вселенной? — Скорпиус был даже оскорблен до глубины души.

— Нет, конечно нет, — в ответ наконец улыбнулась ему Роза.

Скорпиус прижал ее к себе все крепче.

Но он понимал, что Касси в этом состоянии видела не бред. А правду. Именно в таких уязвимых состояниях люди и способны на пророчества.

Он это понял с Трелони. Она изрекла пророчество про Гарри и Волан-де-Морта, когда ее не брали на работу. Она хватала его за руку в моменты отчаяния, когда Слизнорт пригласил другую прорицательницу на вечеринку.

И этим летом. Явно Трелони пила не просто так. Это было следствие, поэтому она и произнесла его.

Только Касси сделала неправильный вывод и рассказала Розе не то.

Их ребенок точно не будет темным. Наоборот, это будет самый светлый малыш на планете. И Касси будет больно от него, потому что как раз она его противоположность.

Скорпиус остолбенел. Вот зачем им нужно убить Розу и его. Потому что их ребенок будет настолько магически одарен и светел, что истребит всю эту черную нечисть, которая истребляет их родных…

Он смотрел на Розу, казалось, еще более влюбленно (хотя казалось бы, куда сильнее).

Вот что в пророчестве.

Вот что произнесла Трелони и что услышал Розье в баре.

Вот почему Адриан не хотел, что Скорпиус слышал пророчество.

Чтобы знал, как их истребить.

Чтобы знал, что они с Розой могут создать.

Вот почему его отец на самом деле не против их союза. Он устал от того, что его считают предателем, что он вынужден жить так, как ему приказывают. Они с Розой не конечная стадия примирения родов. Их ребенок. Они должны его создать, чтобы истребить всю темную магию.

И у него появилась мысль. Что ребенок не может уничтожать. Он может излечивать.

Что, если душа Касси еще излечима? И нужно лишь подождать, пока они с Роуз станут родителями. Да, ей было больно, когда ребенок ее касался, но он не убивал ее, а пытался излечить.

— Роуз, — Скорпиус крепко сжал ее ладони. — Наш ребенок будет самым волшебным. И он родится. Обязательно родится. Потому что мы любим друга друга. И потому что он обязательно должен появиться на этот свет, чтобы спасти этот мир.

— Я верю тебе, — кивнула Роза.

— Что с тобой было, когда ты шла сюда? — аккуратно спросил Скорпиус, потому что не хотел, чтобы она вспоминала этот ужас, но ему было важно это знать, чтобы ее защитить.

— Я не знаю, — тяжело вздохнула Роза, обнимая себя руками. — Меня кто-то схватил за руки сзади. Я… Я сначала подумала, что это ты. Но потом никого не увидела. А потом был голос…

— Что тебе сказали? — вскочил Скорпиус, сжимая палочку.

— Лишь успели спросить куда и зачем я направляюсь, — покачала головой Роза. — Потом появился ты.

— Розье? — спросил сам у себя Скорп. — Да нет, Эйвери бы сказал…

— Он был слишком… нежен, — сказала Роза. — Не их стиль.

— Ну не могла же это сделать Касси, — нахмурился Малфой. — Ладно, главное, я успел вовремя.

Больше в этот вечер они не говорили о проблемах. Просто смеялись и вспоминали самые счастливые моменты их жизни. Скорпиус танцевал с ней, прижимая к себе за талию.

И вновь их ждала целая ночь любви. На этот раз такой нежной. Такой правильной и нужной.

И утром, когда они собрались покидать комнату, лебеди, как приведения, пролетели через них, исчезая и заполняя все тело теплом, легкостью и светом.

— Наконец-то, — прозвучал недовольный голос, едва они вышли в коридор.

— Эван? — напрягся Скорпиус. — Что-то случилось? Ты же говорил, что Розье не будет…

— Розье тут и не причем, — отмахнулся Эйвери. — Дело во мне. И я к ней.

Эван кивнул на Розу.

— Только не говори, что ты… — ужаснулся Малфой. — Не за нас.

— Мерлин, Малфой, не здесь, — зашипел Эйвери. — Пошли.

Он тут же вошел в комнату, которая еще не успела скрыться.

— Поразительно, — хмыкнул Эйвери, ртом ловя подкинутую виноградинку. — Они тут развлекаются, пока я их шкуры спасаю.

— Ты можешь объяснить нормально, что случилось? — разозлился Скорпиус. — И как ты нас тут нашел?

— Альбус сказал, — Эйвери вальяжно расселся на стуле. — Да и не трудно было догадаться.

— Эван, что все-таки случилось? — спокойно спросила Роза, садясь напротив него.

Скорпиус почувствовал, как у него сжимаются кулаки. Как же он ее ревновал. Хотя прекрасно знал, что Эйвери на нее не претендует, да и ей на него в этом плане все равно, но он не хотел, чтобы она на него так смотрела.

— Я долго думал над тем, что ты мне сказала, — Эйвери чуть наклонился вперед. — И я считаю, что ты права.

— В чем она права? — зарычал Малфой.

— Скорпиус, — кинула на него неодобрительный взгляд Роза. — Перестань.

— Я думал, что я не помню по пьяни тот кусок вечера, но нет, не может быть так все избирательно, — Эйвери тоже злился и нервничал. — Я поговорил с Уильямс. Она тоже подтвердила, что не была со мной. Я проанализировал свои воспоминания и понял, почему я всегда с ней. Потому что то, где я не с ней, стерто из моей памяти. И не просто стерто. А заменено. Ты считала, что это просто скрыто, как и моя клятва. Но нет. Это другое.

— Так и есть, — ответил Малфой. — Я разговаривал со Слизнортом о вечеринке. И он как-то неопределенно отвечал на вопросы о ней. Уверен, он тоже скидывает все на медовуху, но Розье узнавал что-то о Касси, вот и стер из него все следы.