Эйвери ушел. А Скорпиус чувствовал злость. Уильямс дала ему ложные воспоминания!

Он бросился в спальню. И если сам Скорпиус хотел разбудить Альбуса и все ему рассказать, то зелье в нем просило открыть тумбочку. Ал может подождать, а вот зелье ждать не хочет.

Скорпиус открыл тумбочку. Кроме учебников тут лежала одна колбочка. Та, которая явилась ему в Выручай-комнате, про которую он благополучно забыл, оставив на потом.

— Скорп, ты чего не спишь? — пробурчал Альбус, оглядывая комнату. — А Касси где?

— Не знаю, ее тут не было, — быстро ответил Малфой. — Извини, мне сейчас некогда.

Он взял воспоминания и бегом, перепрыгивая через ступеньку, побежал в Выручай-комнату.

Наконец, маленькое помещение с Омутом памяти.

Скорпиус выдохнул и вылил воспоминание в серебристую жидкость.

Сначала было темно. Скорпиус даже подумал, что воспоминание каким-то образом выветрилось и потеряло свои свойства. Но вдруг он увидел сначала потолок, а потом и класс.

И застыл от ужаса.

На преподавательском столе лежала Роза. Привязанная к столу и абсолютно… голая. Наконец, Скорпиус заметил и Маклагена.

Он с ужасом наблюдал, как этот мерзавец подходит к ней. Она не хотела, чтобы он ее целовал, отворачивалась. А когда он стал вести своими пальцами по ее телу…

Малфой подбежал к нему и ударил. Но он был всего лишь тенью воспоминаний, а не физическим воплощением. И он никак не мог повлиять на это, как не могла и Роза.

Ему казалось, что воспоминания впервые способны передавать боль. Настоящую. Физическую и моральную.

Он был в ловушке. Как и она. Как можно покинуть эти воспоминания?

Он ни разу не интересовался этим вопросом. Всегда из всех воспоминаний его выбрасывало, когда они заканчивались. Но здесь он не хотел этого видеть.

Но его будто заставляли это делать специально. Как же это противно… Хотелось его убить.

Он видел, насколько ей больно. Чувствовал. Какой он мерзкий.

Так вот почему она… Неужели подумала, что теперь будет ему не нужна? Какой он дурак, считал, что она по своей воле способна ему изменить. Он же чувствовал, что с ней что-то происходит. Идиот…

Вот что с ней случилось в ту ночь. Веревки. Она не забыла этот день. И никогда не сможет забыть. Но он сделает все, чтобы из ее памяти исчез этот момент.

Наконец, эта пытка закончилась. Скорпиус вылетел из этого воспоминания и с такой же скоростью из Выручай-комнаты. Он хотел ее расцеловать. А еще убить Маклагена. И ноги его сами несли вниз.

Судя по тому, что в коридорах было уже достаточно много народу, начался завтрак. Скорпиус буквально расталкивал всех, освобождая себе дорогу. Он чувствовал магию в крови, и что сегодня ему все простят, и никто из преподавателей ничего не заметят, но при этом лучше не рисковать.

И вот он заметил свою цель. Маклаген. Который стоял в вестибюле и разговаривал с Эйвери.

Малфой быстрым шагом направился к ним.

Он замахнулся и прямо кулаком ударил Маклагена по лицу.

По-маггловски? Безусловно. Но так хотелось.

Маклаген упал на пол. Скорпиус сел на него, продолжая бить его по лицу. На костяшках была его грязная кровь…

— Сука, тварь, — рычал Скорпиус, добавляя все новые и новые удары.

Его никто не останавливал. Все смотрели и молча стояли, не осмеливаясь ему помешать. А его было не остановить…

— Скорпиус, — над ухом послышался голос Розы.

Отрезвляющий. Родной. Тут же заставляющий кулак остановиться перед нанесением очередного увечья, хотя, кажется, у Маклагена и так сломаны нос и челюсть, а все лицо в крови.

Он посмотрел в ее глаза. Полные ужаса. Ужаса, который он понял. Она боится не Маклагена и того, что он снова попытается с ней это сделать. Она боится его реакции.

Идиот. Придурок. Конченный. Как он мог такое допустить? Как он мог настолько не показывать свою любовь, будучи уверенным в обратном, что она до сих пор считает, что если он узнает обо всем, то бросит ее.

— Чего уставились? — рыкнул Малфой. — Разошлись все.

Студенты быстро забежали в Большой зал на завтрак, один лишь Маклаген на полу остался лежать в луже собственной крови, и никто ему не захотел помогать.

Скорпиус же направился в свою спальню. Он знал, что она за ним пойдет. Чувствовал это.

Она вошла последняя, закрыв дверь. Скорпиус повернулся, посмотрев ей в глаза. Снова этот страх.

— Скорп, прости меня, — ее губы задрожали.

Поразительно. Она чувствует себя виноватой… Как так можно?

Скорпиус быстрым шагом подошел к ней и прижал к себе. Роза хотела вырваться, но он ее не отпускал. Больше никогда.

— Скорп… — снова начала Роза.

— Дурочка ты моя, — прошептал Скорпиус, нежно целуя ее.

Он теперь будет на руках носить. Так осторожно брать за руку и прикасаться к ней. Она же такая хрупкая…

— Ты поэтому от меня бегала, да? — Скорпиус чувствовал, как на глазах у него наворачиваются слезы, а в голове вспоминаются слова гадалки, что она чувствует свою вину.

— Да, — прошептала Роза, всхлипнув. — Я думала, что ты не простишь меня за измену.

— Какая измена, Роуз? — Скорпиусу хотелось кричать, но зелье сдержало все его эмоции. — Это изнасилование…

Скорпиус поражался тому, что рассказывала ему Роза. Как она все это выдержала. Носила все в себе. И даже загордился ей, что она ему отомстила. Круциатус то, что он заслуживает.

— Ладно ты тогда мне ничего не рассказала, но, когда мы помирились, — Скорпиус водил пальцами по ее руке, чувствуя, какая она родная. — Почему ты снова молчала?

— Я подумала, что раз ты меня простил, то зачем ворошить прошлое, — покачала головой Роза. — Да и сама изменила звучит лучше, чем меня… изнасиловали. Зачем тебе такая нужна… Мать, как выяснилось, грязнокровка, да я еще и допустила такое…

— Ты же видела мои воспоминания, — вздохнул Скорпиус. — Я тебя люблю давно. И мне не важен статус твоей крови и прочее. Все, чего я хочу, чтобы ты была со мной настоящей, а главное, чтобы у нас было полное доверие. Хочу, чтобы ты делилась со мной всем, даже тем, что кажется тебе пустяком. О твоей жизни мне интересно все. От того, что ты ела на завтрак до того, что ты хочешь больше всего.

— А я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, — Роза провела рукой по его щеке. — Мне очень стыдно за свое поведение. Я, правда, начинала с тобой общаться и встречаться из-за мести отцу. Но потом я влюбилась в тебя. Но боялась, что ты никогда… Ты никогда меня не полюбишь. Знала, что Альбус тебе все рассказал. Вот и не хотела, чтобы ты понял о моих чувствах ничего. И только сейчас понимаю, что зря.

— Это я виноват, — ответил Малфой. — Я же парень. И боялся… Не знаю, чего я боялся. Что ты меня оттолкнешь. Хотя я все равно бы тебя добивался.

— Давай все забудем и начнем сначала, хорошо? — попросила Роза, крепче сжимая его руку.

— Но как это можно забыть? — поразился Скорпиус. — Я… видел твое воспоминание…

— Я работаю над этим, — Роза обняла его. — И ты мне как всегда очень помогаешь.

— Подожди, — Скорпиус резко сел. — Но мы же с тобой спали, но ты только в последний раз…

— Я тогда была на эмоциях, — вздохнула Роза. — После зеркала. И я чувствовала тебя. Но эти веревки…

— Я теперь буду с тобой таким нежным, — прошептал ей на ухо Скорпиус. — Не притронусь к тебе сильнее, чем…

— А если я попрошу? — расплылась в улыбке Роза.

— Вся моя жизнь отныне только для тебя, — Скорпиус поцеловал ее в губы, зарываясь носом в пушистые ванильные волосы.

Они с Розой не пошли на уроки. Она рассказывала ему почти все, что было у нее на душе за эти годы, а он делился своим самым сокровенным. Конечно, он хотел поговорить с ней и о насущных проблемах, о Касси. Но чувствовал, что это нужно делать не сегодня. Сегодня день только их личных душевных тайн, где больше никому не место. Об убийствах и пророчествах они поговорят после. Сейчас главное — это ее душа.

Скорпиус совсем не хотел отпускать ее. Но она убедила, что ей нужно на тренировку. А он не мог ее не отпустить, потому что теперь знал, что на самом деле для нее квиддич и какое место занимает в ее жизни.