Примечательным в этом ингредиенте было то, что он обычно используется в противоядиях. Но именно в сочетании с другими в этом зелье теряет свои свойства и не спасет при неправильных действиях. Разумеется, от этого становилось жутко.

И вот, последние дни снова сплошные помешивания и смена температуры. Сегодня Скорпиус изменит последний раз. Всего шесть часов настойки и зелье будет готово к употреблению.

Скорпиус ходил по лаборатории взад и вперед, посматривая на котел, который уже не бурлил, а жидкость была идеального прозрачного цвета. Сомнений не оставалось — у него получилось. Какой же был соблазн потянуться за флакончиком сейчас, но нужно было ждать.

Чтобы отвлекаться от настолько кропотливой работы и не бездельничать в моменты перехода стадий от одной к другой, Слизнорт предлагал варить ему более быстрые зелья, хотя и не менее сложные. Поэтому, чтобы отвлечься от такого манящего и горькопахнущего Феликса, Скорпиус углубился в расчеты для других зелий.

Более того, Слизнорт предлагал ему сообразить что-то свое. Он восхищался умениями Розье на такое своего рода мастерство. Но Скорпиус не чувствовал в себе силы на такие эксперименты, да и ему казалось, что все уже придумано до него.

Последние годы открытиями в зельях были в основном отвары, содержащие в своей основе заклинания. Однако, насколько знал Скорпиус, в основном это были какие-то простейшие вещи. Никто не отваживался варить, к примеру, Империус, потому что это сразу была тюрьма.

На душе было отчего-то неспокойно. Тянуло куда-то наверх или прочь. Скорпиус надеялся, что Роза вернется уже завтра, а точнее сегодня, потому что терпеть разлуку и неизвестность он больше не мог.

А еще его тянуло на свежий воздух. В лаборатории было очень жарко, а испарения от множества котлов перемешивались, и давали не самый приятный запах, напоминающий тухлые яйца или грязные носки. Но Скорпиус решил, что это не безопасно бродить ночью по территории, да и ворота плотно закрыты на ночь со всеми потайными ходами. Не Уильямс же ему будить и просить открыть их ради минутного желания. Впрочем, еще пара часов и весь мир будет у его ног.

Время тянулось неимоверно долго. Хотелось спать. Скорпиус сел на стул и откинул назад голову, отключаясь от реальности.

Роуз. Его любимая Роуз. Красивая. С яркими рыжими волосами. Сидит на берегу озера в Малфой-Мэноре и задорно смеется.

Он хочет к ней подойти, но не может ступить и шага. Почему она всегда для него настолько недосягаема, даже если и полностью его? Что с ней было за эти два месяца, что он позволил себе не быть с ней рядом?

Вдруг кусты зашевелились. Скорпиус обернулся и увидел Касси. И это была та Касси, которая ему не нравилась, которую он боялся. Ее вторая грань. За которой волочился шлейф черной магии.

Скорпиус всегда знал, что в Касси живет две личности. И различал он их по глазам. Глазам, которые были в точности, как его. Она могла обмануть всех, но не его, поэтому в такие моменты она старалась прятать свой взгляд именно от него.

Но сегодня глаза были совсем пустыми. Черная длинная мантия, волочившаяся по земле. Она была словно голодный дементор, нашедший свою добычу.

Роза будто не видела и не чувствовала приближающуюся опасность. А Касси остановилась и подняла свою палочку. Скорпиус видел, что рука ее дрожала.

— Касси, нет, — заорал Скорпиус.

Он видел, что она боится. Не может этого сделать. А, главное, не хочет.

Но он не успел. Зеленая вспышка вылетела из ее палочки. И угодила прямо в Роуз.

— Неееет, — заорал Скорпиус, чувствуя, как падает со стула, оказываясь на каменном полу лаборатории.

Фух. Это сон. Всего лишь сон.

Но что-то напрягало. Такое могло быть правдой.

И в его силах это изменить.

Малфой посмотрел на часы. Шесть утра. Готово.

Остался лишь финальный штрих.

Малфой подошел к котлу и взял свою палочку.

Он провел над котлом палочкой, обрисовывая знак бесконечности.

— Феликссемпра, — прошептал Скорпиус.

Все. Теперь точно. Готово.

Скорпиус не знал, сколько ему нужно времени. Впрочем, сваренной дозы здесь было не на один прием. И это не могло не радовать, учитывая сон.

Он опустился в свои расчеты. Они со Слизнортом рассчитывали только порции на двенадцать и двадцать четыре часа. Лучше запастись удачей на более длительный период.

Малфой набрал необходимый объем в колбу.

— Надеюсь, все получилось, — выдохнул Скорпиус, отпивая нужное количество жидкости.

Обещанная горечь на губах и во рту. Но с каждой секундой настроение все лучше. Он словно приобретал уверенность в себе, знания, которые выражают абсолютную истину.

— Скорпиус, мой мальчик, — ахнул Слизнорт, выходя из своего кабинета в колпаке. — Вы почему здесь так рано?

— Так готово, профессор, — лучезарно улыбнулся Скорпиус.

Ему казалось, что он не просидел в этой душной комнате всю ночь, а спал на самой мягкой и удобной кровати, не видел самый ужасный сон в своей жизни, а лучший во всех своих жизнях.

— Ах, да, точно, — Слизнорт посмотрел на зелье. — Что ж, могу сказать, что оно идеально, мистер Малфой. Знаете, что… Думаю, вы его заслужили.

— Все? — удивился Скорпиус, который был уверен, что ему достанется лишь небольшая доза часов на двенадцать.

— А почему нет, — добродушно улыбнулся профессор. — Вы заслужили. Такая работа. Оно по праву ваше.

— Спасибо, профессор, — улыбнулся Скорпиус, переливая содержимое из котла в колбы, надежно закупоривая их.

Малфой направился на выход, но сам внезапно для себя повернулся.

— Сэр, — окликнул Слизнорта Скорпиус. — Помните, Вы мне предлагали изобрести что-то свое?

— Конечно, — Слизнорт был явно счастлив. — Что вы придумали?

— Зелье, которое возвращает после оборотного изначальный облик, — неожиданно для самого себя сказал Скорпиус.

— Так-так-так, — у Слизнорта загорелись глаза. — А зачем, если по окончанию все и так вернется на свои места?

— Возможно, нужно раньше вернуть свой облик, — настаивал Малфой. — Можно сделать универсальное, чтобы возвращало облик после ошибочного превращения. Ну… Например, если случайно выпил зелье с шерстью животного. Не ждать, пока оно сойдет пару месяцев. А всего лишь выпить зелье и все.

— Это очень интересно, Скорпиус, — закивал Слизнорт. — Завтра же вечером и начнем! Я сегодня подготовлю основу и расчеты, этапы действия. Думаю, что за пару месяцев мы с Вами сварим.

— Спасибо, профессор, — кивнул Скорпиус. — Буду очень признателен.

Малфой вышел из кабинета. Ему очень хотелось узнать, не вернулась ли Роза. Но внутренний голос говорил возвращаться в свою спальню.

— Малфой, — окликнул его Эйвери в гостиной.

Скорпиус обернулся. В такой ранний час они были тут одни. Скорпиус видел, как Эйвери мнется, а он чувствовал себя словно на две головы выше парня.

— Ты был прав, — вздохнул Эйвери. — Тогда во всем. Это я в Мэноре твою шкуру спасал. Они тебя убить хотели. Я завлек тебя в библиотеку вашу и запер. Розье… заставляет. Умеет шантажировать. Уильямс дала мне Непреложный Обет. Я изучал этот вопрос. Как его снять. И нашел. Может снять близкий родственник. Вернее… Взять обязательства на себя. Но она не умрет, если тот, кому она дала обещание, будет… мертв.

— Что ты хочешь мне сказать? — нахмурился Малфой.

— Она дала Обет мне, понимаешь? — суетился Эйвери. — Если я умру, то она будет чиста.

— Чего? — удивился Малфой. — Ты готов умереть сам, но освободить ее? Но почему?

— Я… мне она очень нравится, — выдохнул Эйвери. — Она не виновата во всем этом. Розье умеет давить. А я считаю, что мне нет смысла жить. Потому что если Розье воплотит то, что задумал… Я не хочу жить в таком мире, мне все это не надо.

— Что ей надо сделать? — спросил Скорпиус, чувствуя неладное. — Писать эти руны?

— В том числе, — кивнул Эйвери. — Но главное — убить.

— Кого? — Скорпиус откашлялся, чтобы вернуть голос.

— Любого, — поджал губы Эван. — Я тоже знаю далеко не все. Розье мне не доверяет. У него теперь Маклаген есть. Вообще… Я бы на твоем месте с отцом поговорил, он точно все знает.