Сэм кивнул, бросая на меня косой взгляд.
— Как ты думаешь… У нас все получится? — я прикусила нижнюю губу.
— Надеюсь, — парень мотнул головой, смахивая надоедливую прядь волос. Я твердо решила начать носить с собой заколки и в следующий раз предложить ему одну из них. — Последние дни Эрик… Проявляет активность. И теперь даже мать замечает. Она с четверга каждый день после обеда уходит на кладбище и приходит домой поздно вечером, а ночью сидит в комнате Эрика.
Сэм умолк, а машина тем временем повернула в поселок. Хмурые тучи висели над крышами домов, ветер качал ветки голых деревьев. Ни на улицах, ни на участках никого видно не было. Трава потеряла свой яркий зеленый цвет и приобрела сероватый оттенок. Двери и окна домов были наглухо закрыты, а кое-где и заколочены, на детских площадках никто не играл, и только качели угрюмо раскачивались в такт ветра. Везде, а особенно возле особняка Коллинзов резко ощущались отчужденность и беспросветность. Проезжая мимо сада, я, поежившись, заметила, насколько почернели стволы и ветви деревьев, словно начинали гнить. На их ветках сидели большие вороны, временами неожиданно взлетающие с противным и оглушительным карканьем.
Я глубоко вздохнула, когда мы открыли входную дверь и попали в прихожую. Вернувшись в дом, я уже успела отвыкнуть от холодности и фальши интерьера Коллинзов.
— Дома кто-нибудь есть? — спросила я, снимая пальто.
— Кроме дворецкого и Оливии никого. Мать опять на кладбище, отец на работе.
Сэм избегал моего взгляда. Не дожидаясь, он поднялся наверх по лестнице. Ноги точно задеревенели, и я тяжело поднималась по ступенькам за Сэмом, иногда останавливаясь сбросить напряжение в ногах. Я снова почувствовала страх внутри. Меня не было в поселке всего три дня, но боль, которую я здесь испытала, не утихала. Проводя рукой по шершавым обоям, я тоскливо думала: «Совсем скоро мы увидим Эрика… Но будет ли он выглядеть как раньше?»
В доме царила своеобразная удручающая тишина, будто мы находились в вакууме. На третьем этаже было пустынно, но и холоднее, чем во всем остальном доме. Сэм стоял возле двери в свою комнату, скрестив руки на груди. Сердце заныло, и захотелось снова прижаться к парню, провести рукой по его волосам, забыться и не думать ни о каких ритуалах, но он определенно не был настроен на романтику.
— Сначала попрактикуемся, — отрывисто произнес Сэм и открыл дверь, как только я подошла ближе.
В комнате парня было тепло, даже жарко, а уютная обстановка придала сил, но напряжение, которое витало в воздухе между нами, казалось, было невозможно разрядить. Я прошла дальше к письменному столу, чтобы достать все предметы для ритуала.
Разложив все необходимые вещи, мы, не проронив ни слова, встали друг напротив друга. Пришло время практиковать. Сэм молча смотрел на меня, переводя взгляд то на глаза, то на губы. Я с усердием оттолкнула от себя фантазии, решаясь заговорить:
— Тогда начнем с самого первого заклинания?
Парень кивнул и протянул мне руки и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил:
— Мы же читали в книге, что нужно держать постоянный тактильный контакт.
Я неуверенно положила руки на его теплые ладони. Сэм осторожно их сжал, проводя пальцами по костяшкам, и по телу волной пробежал жар. Мы в очередной раз замолчали, не зная, как начать.
— На раз, два, три, — сдержанно произнес парень. — Раз… Два… Три.
— Spiritus defunctorum non apparebit… — мы одновременно начали вслух говорить слова заклинания. Я закрыла глаза, сосредотачиваясь только на словах, но в то же время сильнее чувствовала ладони Сэма под своими собственными руками.
— Нет, подожди, ты неправильно произнесла диграф ae в слове animae, — резко перебил меня парень, как только мы перешли на второе заклинание. — Правильно читать как «э».
Я открыла глаза, расстроенная, что допустила ошибку. Я вполне могла из-за сильного волнения во время самого ритуала напутать с произношением, а второго шанса может и не быть. Видимо на моем лице были написаны все невеселые мысли, которые крутились в голове, так как Сэм, слегка улыбнувшись, добавил:
— Не переживай, это всего лишь маленькая ошибочка.
— Из-за которой все может сорваться.
— Тебе надо перестать недооценивать себя, — Сэм мягко сжал мои пальцы. В глазах парня играл добрый огонек, казалось, его забавляет моя неуверенность, но в то же время он был рад приободрить. Я смутилась, желая отдернуть руки, сбитая с толку то холодностью, то добротой парня. Мне определенно не нравились его эмоциональные качели, ощущалась манипуляция, и хотелось многое прояснить, но подобные разговоры лучше оставить на потом. — Давай еще раз.
Мы стали читать сначала, но в этот раз после слов парня у меня появилась уверенность.
— Ut maneat vobiscum in æternum mundo mortuorum! — если в начале наши голоса разнились, то к последней фразе мы почувствовали друг друга и подстроились к одному ритму.
— Вот и все, — усмехнулся Сэм, как только мы произнесли последнее слово.
Пару раз мы еще раз повторили те же самые заклинания одновременно, пока боль внизу живота не забрала мою способность мыслить. Я присела на кровать, слегка скрючившись и прижав руки к животу, и поморщилась.
— Что-то случилось? — парень недоуменно посмотрел на меня.
— Ничего такого, просто живот болит, — я невольно скривила губы от боли.
— Может… Я могу чем-то помочь? — в глазах Сэма все еще виднелась тень непонимания.
— Сомневаюсь… Чертова природа. Мне даже обезболивающие не до конца помогают.
Наконец Сэм понял, о чем идет речь и теперь выглядел довольно растерянным. Он присел рядом на кровать, внимательно всматриваясь на мои руки на животе. Кажется, с таким он сталкивался впервые.
— Тебе… очень больно? Это не смертельно? — я не смогла сдержать улыбки от отчасти детских вопросов парня.
— Не переживай, жить буду. Просто нужно перетерпеть, — приступ боли утихал, и я смогла даже встать. Сэм продолжал недоверчиво смотреть на меня. — Может, еще раз повторим и уже приступим к самому ритуалу? — напомнила я. — На улице уже начинает темнеть, а мне еще вернуться нужно до полдевятого.
— Да, давай, — парень вновь смахнул прядь волос, которая все еще временами мешала ему. Я коварно улыбнулась, вспоминая о захваченной заколке. Сэм, заметив мой хитрый вид, недоуменно приподнял бровь.
— Хочешь, одолжу тебе заколку?
— Что?..
— Чтобы заколоть прядь, а то она тебе постоянно мешает. Ты, бедный, все время смахиваешь ее, возможно, у тебя нет заколок, — невинно ответила я. — У меня как раз с собой пару штучек есть, можем красоту навести.
Тут неожиданно Сэм слегка рассмеялся. Его смех, на первый взгляд глубокий и бархатистый, как будто звучал отчасти мрачно, но блеск в глазах говорил о том, что парня позабавила моя фраза.
— Хм… Я согласен.
— Минутку, — я подошла к своим вещам и быстро нашла нужный карман в сумке. Достала заколку с небольшим красным бантиком.
Сэм сощурил глаза, так и говоря всем своим видом: «Серьезно?» Я вернулась на прежнее место и повернулась к парню, который чуть склонился, чтобы мне было удобно закреплять заколку. Я осторожно провела рукой по его мягким волосам, захватывая нужную прядь возле лица. Ловко закрепив ее, я отодвинулась и победно взглянула на свою «работу». Не получилось сдержать улыбки, потому что Сэм выглядел комично.
— Готово? — парень мотнул головой.
— Да, а теперь возвращаемся к заклинаниям.
В общей сложности ушло больше часа на оттачивание слов заклинания и моральную подготовку к ритуалу. Я предложила Сэму свою идею о съемке ритуала на камеру телефона. Парень был только за.
В конце концов, взяв все нужные предметы, мы вышли из комнаты. Я пыталась сохранять спокойствие, но едва мы подошли к комнате Эрика, волнение захлестнуло меня с головой. Живот чуть скрутило, а пальцы рук онемели.
Бояться нам было нечего, так как на третьем этаже кроме нас никого не было, но мы все равно осторожно приоткрыли дверь, пытаясь как можно меньше шуметь. Я задержала дыхание, когда мертвая тишина и темнота предстали перед нами. Сэм включил свет, и слова застряли в горле при виде вещей Эрика: многие игрушки, фигурки оставались на прежних местах, однако пара книг и настольная лампа лежали на полу, вероятно будучи скинутыми.
