— Мне жаль, — сочувствующим голосом сказала я, невольно протягивая руку и прикасаясь к предплечью Льюиса.
Он слабо улыбнулся, поблагодарив кивком головы.
— Поэтому у меня, так сказать, есть особая мотивация работать в сфере правоохранительных органов. Хочу, чтобы такие гады никогда не могли избежать своего наказания.
— На первый взгляд ты мне показался беззаботным, если честно, — призналась я. — Ты всегда такой веселый.
— А когда я тебя увидел, сразу подумал, что мы с тобой похожи — интуиция подсказала. Ты даже смогла расположить к себе моего дядю! Поэтому сразу захотелось узнать тебя ближе.
Я улыбнулась Льюису, чувствуя себя особенно радостной после его слов.
— Не забывай, что многие из нас носят маску, скрывая настоящего себя и не показывая свою темную сторону: страхи, разочарования, обиды. Нам всем есть что скрывать, и мы делаем вид, что все хорошо. Но как говорилось в сериале «Декстер»: «Может, это к лучшему. Некоторые закоулки души лучше не видеть никому». На самом деле, я не привык постоянно грустить, тем более показывать это на людях и просить этим их внимания, сочувствия. Мне противна жалость, особенно наигранная, — пояснил Льюис. — Большей части, в общем-то, совершенно на тебя все равно, да и зачем кого-то нагружать проблемами, проще самому разобраться с ними. Живу по принципу: радость не вечна, печаль не бесконечна. К тому же, разве есть время на уныние, когда вокруг столько интересного происходит? Вот, к примеру, ты знала, что в Китае есть целые фермы, на которых разводят тараканов?
— Что? — рассмеялась я. Льюис так резко перевел тему на каких-то тараканов, что я не смогла сдержаться от смеха.
— Зря смеешься, между прочим, выгодный бизнес, подумываю самому заняться этой темой. Или еще, в Японии настолько мало развита культура общения, что многие нанимают себе на несколько часов «друга на прокат» и даже «семью на прокат». То есть они действительно проводят с друг другом несколько часов, делая вид, что лучшие друзья или семья, а в некоторых кафешках распространена такая тема, что к одиноким гостям могут подсаживать огромные плюшевые игрушки, чтобы им не было грустно.
— Это печально… Получается, у них нет настоящих друзей, и им приходится их нанимать?
— Да, но не у всех так, конечно.
Льюис рассказал мне еще больше разных необычных фактов о странах Азии, Европы и древних племенах. Многое меня поражало, даже несмотря на то, что я разбиралась в культурах кое-каких стран и некоторые вещи уже знала. В свою очередь, я поделилась с ним тем, что знала об испаноязычных странах, ведь в этой сфере я чувствовала себя особенно уверенно, глубоко изучая ее в университете. Помимо этого, я больше узнала о самом парне: у него была собака породы акита-ину, с которой он самостоятельно тренировался каждые выходные; парень обожал готовить, а его любимыми праздниками были Хэллоуин и день Благодарения. Он с большой любовью говорил о семье и гордился успехами братьев и сестер. За увлекательной беседой время пролетело настолько незаметно, что я даже не обратила внимания, как за окном стало совсем темно. Льюис был таким разносторонним и приятным собеседником, что я даже поинтересовалась в чем его секрет.
— Ты, наверное, думаешь, что я читал кучу книг, — рассмеялся парень. — На самом деле, когда я сидел с младшими, включал им либо мультфильмы, либо передачи про путешествия. Чаще всего отдавал предпочтение последним. Так и запомнил многое.
— Всегда считала просмотр таких передач намного более эффективным способом усваивания информации, чем зазубривание ее же в школе.
— Что-то у вас в поселке совсем тоскливо, — нахмурился Льюис, всматриваясь вперед. Мы уже подъезжали к поместью Коллинзов.
— Из-за убийств все в домах сидят, — я тоже взглянула в окно. Фонари, тускло горящие вдоль дороги, позволяли увидеть дорогу и очертания домов. Я еще не гуляла по поселку поздно вечером, поэтому не знала, как он выглядит в это время и поежилась от открывшейся мне картины: он был еще более мрачным, чем в самый пасмурный день. В некоторых домах совсем не горел свет, создавалось ощущение, что жители их покинули. В тех окнах, где свет все-таки был, все равно не создавалось ощущения приветливости и уюта. Ветер практически не дул, поэтому деревья, как и жизнь в поселке, будто застыли во времени. От ветвей деревьев и кустов отбрасывались изогнутые тени, которые сплетались в запутанные рисунки словно живые существа. Я ощущала себя в сюрреалистичном сне про апокалипсис, настолько нагнетающая атмосфера царила вокруг.
Мы остановились на светофоре, хотя никто переходить дорогу не собирался, и прочих машин на дороге тоже не было. В нескольких футах от дороги, под фонарем, на одинокой скамейке, слегка склонившись, сидела женщина в красном пальто. Сначала я даже обрадовалась наличию хоть какой-то жизни в поселке, но потом радость быстро сменилась ужасом. На первый взгляд женщина показалась мне абсолютно нормальной, но потом я пригляделась и отпрянула от окна. Она что-то яростно пожирала из пакета, запихивала в рот все, что доставала из него, лежавшего рядом с ней на скамейке, будто бы она давно уже ничего не ела. Почувствовав, что на нее смотрят, женщина медленно подняла голову и уставилась на меня. Я быстро отвернулась от окна, пытаясь дышать ровно и не трястись. Буквально на миг мне показалось, что у нее, вместо глаз, зияли две черные впадины, но я списала это на усталость, темное время суток и обман зрения. Весь ее образ напомнил мне о моих снах о непонятном демоне, и я машинально поежилась.
«Если предположим, что призрак Эрика был реален, то и остальная нечисть существует, в том числе и демоны… А это означает, что я буквально столкнулась с демоном», — с ужасом подумала я, не в силах отогнать от себя пугающие мысли. Я почувствовала прилив крови к вискам и легкий шум в ушах. Одно дело, когда ты читаешь и представляешь себя в мире демонов, ангелов, вампиров и прочих антропоморфных существ. Совершенно другое — осознать, что ты уже живешь в таком мире. Все мы смелые, когда представляем себя на месте книжных персонажей, но попробуйте столкнуться лицом к лицу с чем-то сверхъестественным: большинство от страха просто растеряются, а от вида крови и подавно напугаются.
— Приехали, — голос Льюиса заставил меня опомниться, и я поспешно посмотрела по сторонам. Мы подъехали к вратам поместья, в сумрачном свете оно выглядело по-своему красивым, но в то же время и пугающим: несколько фонарей ярко освещали каменную дорожку, деревья в беспроглядной холодной и окутывающей темноте сада казались старыми ветхими фигурами, а их ветви длинными дряхлыми пальцами, которые так и норовили схватить тебя за руку; над самой крышей взгромоздились многотонные тучи. В некоторых окнах горел свет, но большая часть дома оставалась покрытой кромешным мраком.
— Льюис, не мог бы ты, пожалуйста, проводить меня до дверей, — умоляющим голосом попросила я, больше всего на свете желая сейчас остаться в машине с Льюисом, в безопасности, вдали от этого дома с его обитателями.
— Без проблем.
Мы вышли из машины, встреченные негостеприимной тишиной. Мокрая земля под ногами неприятно вязла, а каждый шорох или стук заставлял мое сердце биться чаще. Мы уже прошли мимо сада, как вдруг с громким карканьем с веток поднялась в небо маленькая стая ворон. Я инстинктивно прижалась к парню, будучи напуганной резким звуком.
— Ты боишься? — Льюис ласково и осторожно приобнял меня за плечи. — Это всего лишь вороны.
«Действительно, Эйлин, соберись», — подбодрила я себя. Жест парня придал мне уверенности, я расправила плечи и уверенно пошла дальше, пытаясь не растерять всей уверенности от первого же шороха вблизи.
Мы поднялись по ступенькам на террасу и остановились в неловком молчании перед входной дверью. Где-то вдалеке вновь закаркали вороны, а фонарь, довольно ярко освещающий пространство, периодически мигал.
— Надеюсь, тебе не было скучно сегодня в библиотеке, — оглядевшись по сторонам, произнес Льюис. — Обещаю, в следующий раз свидание будет более захватывающее.
