После душа я почувствовала себя чуть лучше, хотя и все так же устало. Наспех накрасившись и выбрав удобную одежду, я взяла в руки сумку, подготовленную еще с вечера, и уверенно вышла из комнаты. Хорошо, что мама приучила меня заранее собираться на учебу, иначе сейчас точно что-нибудь да забыла бы.
Совсем мало времени оставалось до завтрака, благо Коллинзы уже встали. Отец семейства приоделся в синий костюм, идеально подходивший его крупной и величавой фигуре. Миссис Коллинз, не покидавшая в рабочие дни усадьбу, выглядела не так утонченно как раньше: волосы были неопрятно уложены, а одежда помята.
На завтрак подали омлет, фрукты и маффины. В любой другой день я бы с удовольствием съела пару штук, так как просто обожала выпечку, но сейчас они не представляли для меня совершенно никакого интереса. Напротив, их сладкий запах вызывал у меня отвращение.
За столом собрались все, кроме Сэма. Мистер Коллинз недовольно поглядывал на свои дорогие наручные часы. Но вот наконец парень вошел в гостиную. У Сэма был крайне усталый вид, взгляд расфокусирован, парень был крайне напряжен. Сэм молча сел за стол, не пожелав никому доброго утра и даже не кивнув. После смерти Эрика приемы пищи всегда проходили в тишине, но сегодня в воздухе висело особое напряжение.
Все принялись за еду, я, ковыряясь вилкой в тарелке, краем глаза посмотрела на Сэма, чей внешний вид меня взволновал. Вдруг он ночью тоже что-то увидел, что заставило его бодрствовать? Спрашивать об этом при всех было неуместно, поэтому я просто продолжила медленно водить вилкой по тарелке, не имея желания прикасаться к чему-либо из еды.
— Эйлин, вы договорились с Сэмом? — внезапный вопрос мистера Коллинза вывел меня из транса.
— Да, но в город я поеду сама, — не сразу ответила я, все пытаясь выбраться из тумана.
— Ладно… — лишь на мгновение показалось, что мистер Коллинз вздохнул с облегчением. Столовая вновь погрузилась в тишину.
Я искоса бросила взгляд на миссис Коллинз, воспроизводя в памяти наше столкновение в гостиной. Женщина, как и я, возила вилкой по тарелке, так и не притронувшись к еде. Мне внезапно стало ее жаль, даже несмотря на ее отношение ко мне. Ее волосы потускнели, и их заметно стало меньше, а в глазах стояли слезы. Так странно, что порой она была разбитой и отчужденной, а иногда сухой и властной.
Наконец, взбодрившись горячим чаем, я вышла на улицу, полной грудью вздохнула свежий воздух и поспешно направилась на станцию, так как до отправления поезда оставалось совсем мало времени. Погода стояла прохладная: легкая дымка висела над крышами домов и верхушками деревьев, плотные серые тучи, как и вчера, закрывали солнце, не давая ни одному лучику пробиться сквозь них.
На станции было всего несколько человек, все погруженные в свои мысли. Пожилой мужчина облокотился на старую и потертую стену вокзала и, нахмурившись, смотрел вдаль в ожидании поезда. Молодая девушка, по-видимому, собирающаяся в город на работу или учебу, устало и измученно смотрела в никуда. Почему-то в последнее время я стала все чаще замечать опечаленных жителей этого поселка, хотя на ярмарке все казались доброжелательными и веселыми. Наверняка это таинственное убийство Эрика произвело такое впечатление на живущих здесь людей. Или я просто смотрю на все через призму своих эмоций и на ярмарке попросту не замечала грусти в глазах жителей?
Вдалеке послышался звук подъезжающей электрички — в этот раз я купила билет именно туда, а не на поезд. Она была намного быстрее и дешевле, а смысла в купе на одного человека было немного.
Зайдя в электричку, я села на место около окна и уставилась в него. Рядом никто не сел, все смогли удобно разместиться в полупустом составе, что меня устроило — я могла расслабиться и послушать музыку. Обычно, песни в наушниках песни, то погружаюсь в свои фантазии, выдуманные миры сериалов или книг, представляю, как я участвую в главных событиях, путешествую или даже влюбляюсь. Исполнителей я слушала совершенно разных: порой хотелось чего-то легкого и ненавязчивого, но иногда меня тянуло к року или к песням прежних эпох — особенно нравились мелодии сороковых и пятидесятых, в частности свинг, блюз и бродвейские мюзиклы. Но в этот раз мысли были далеки от привычных мечтаний: я со страхом представила перед собой сегодняшний сон.
Существо в черном одеянии, парящие в воздухе тела, звук капающей крови… Я передернулась: все было так детально и четко, что сон вряд ли быстро забудется.
Несмотря на то, что сон про подземелье после себя оставил противный осадок, я о нем переживала меньше, чем о встрече с «призраком». Если предположить, что у меня все-таки галлюцинации, то следует обратиться к специалисту. И плач, и силуэт Эрика, и страшные сны… Вряд ли это говорит о том, что с нервной системой все в порядке. Разум упорно убеждал, что призрак был лишь плодом моего воображения под влиянием последних дней, но внутренний голос тихо шептал, что все события слишком подозрительные. «Вдруг это был не сон?» — задумалась я. Тогда ситуация еще сложнее, чем если бы видения касались лишь меня. От этого факта я почувствовала внутри удручающую пустоту, а по спине пробежали мурашки.
«Я пошел играть в подвал и…»— в памяти всплыла фраза, сказанная Эриком. Могло ли это быть правдой? Полиция обыскала дом в попытках найти орудия убийства или хотя бы какие-то улики, но поиски не увенчались успехом. Что если они ничего не нашли, так как убийца, во-первых, все тщательно спрятал, во-вторых, убийство происходило не в доме, а, к примеру, под домом?
Пришло время порассуждать, кто же из домашних может быть причастен к убийству. Начать хотелось бы с Михаила, так как именно он вызывал больше всего подозрений. Он холоден, спокоен, уверена, что в стрессовых ситуациях он может совладать с собой, умеет сразу анализировать события и принимать решения, поэтому, думаю, его списывать со счетов глупо. Пусть даже дворецкий мне наговорил всякого про то, что он не убивал Эрика, это всего лишь слова. Был ли у него мотив? «Нужно еще проверить связан ли Михаил с сатанизмом, тогда мотив можно найти. К примеру, он мог сделать это в рамках жертвоприношения», — подумала я. От подобных мыслей все внутри похолодело. Как можно было так жестоко расправиться с ребенком?..
Миссис Коллинз. Несмотря на то, что я ей не доверяю, сомневаюсь, что она смогла бы совершить убийство. Дело даже не в мотиве, а в том, что она точно допустила бы ошибку. Пока я пребывала в доме Коллинзов, я постоянно замечала, что хозяйка в стрессовых ситуациях нервничала, реагировала эмоционально, голос и руки дрожали, взгляд бегал; ее точно что-нибудь да выдало бы. Но ведь это может быть всего лишь маской… «Помни, что именно она первая нашла тело Эрика», — напомнил внутренний голос.
Мистер Коллинз. Вот с ним сложнее. Мужчина большую часть времени контролирует эмоции и умеет показывать их на публику, даже если он ведет себя добродушно и весело, чувствуется, что за этим что-то прячется. Мотив… Эрик не его сын, могло ли это сыграть роль?
И, наконец, Сэм. Как и дворецкий, парень всегда спокоен, холоден и умеет превосходно сдерживать эмоции. Опять-таки, что же могло побудить его на убийство? Я передернулась, вспоминая, как мы мило проводили время с друг другом на ярмарке, как Сэм дурачился с Эриком. Сейчас Сэм заинтересован в расследовании. Я вспомнила его слезы в тот день, когда нашли тело… Я не хочу верить, что старший брат как-то связан с убийством своего же младшего. Мне Сэма жалко, мало того, что в детстве ему не хватало внимания, и это отразилось на нем, но и его единственный близкий человек ушел из жизни.
Еще один вопрос не давал мне покоя. Почему убийство было совершенно именно тогда, когда приехали мы с мамой? Наверняка было столько возможностей до этого. «Может, чтобы было больше подозреваемых?» — подсказал мне внутренний голос. Но ведь мы не можем быть единственными, кто приезжает на выходных к Коллинзам. Думаю, бизнес-партнеры или родственники наверняка останавливаются погостить у них.
