— Буду внимательна, — я кивнула. — Cама толком не понимаю, почему меня все это так волнует. Наверное, мне просто хочется разгадать тайну убийства Эрика, — я сдержала улыбку, вспомнив, с каким увлечением Льюис рассказывал мне о детективах. Может, действительно стоит попробовать?..

Мы замолчали.

— Я пойду уже, — Сэм поднялся с кровати.

— Встретимся на ужине, — я попрощалась с парнем, выныривая из своих мыслей.

Через несколько минут после ухода Сэма я спустилась на первый этаж, торопливо пробегая глазами по коридору и открытым комнатам в поиске Михаила. Когда он нужен, так его и не найти, а когда его присутствие нежелательно, дворецкий тут как тут. Может быть, он на кухне? В прошлые разы именно там случались все наши встречи. Перспектива разговора с ним заставила меня скривиться, а от его пронизывающего взгляда я испытала самый настоящий страх. С одной стороны, мне хотелось бросить все это дело и не продолжать «расследование», но внутренний голос вынуждал меня не сдаваться.

Я зашла на кухню, в которой, как и обычно, вкусно пахло едой. На плите работали две конфорки, что-то бурно шипело на сковороде, чайник рядом с ней медленно закипал.

Вдохнув аппетитный запах жаренного, я только сейчас осознала, что безумно голодна. Последние несколько дней я ела скудно, еда меня вовсе не привлекала ни запахом, ни видом, но сейчас во мне вновь пробудился аппетит. За столом стояла Оливия и умело резала овощи на разделочной доске. Ее лицо было сосредоточенно, но в то же время на нем играла добродушная улыбка, а несколько прядей вьющихся волос выбились из убранной прически. Казалось, готовка и впрямь доставляла ей удовольствие. Она подняла голову, при виде меня ее улыбка стала еще шире. Вытерев руки о лежащее рядом с доской полотенце, Оливия спросила:

— Мисс Паркер, Вы хотите перекусить?

— Нет, спасибо, — отказалась я несмотря на бурное урчание протестующего живота. — Я ищу дворецкого, Вы случайно не знаете, где он?

Приветливое выражение лица кухарки сменилось на угрюмое.

— Зачем такой хорошенькой девочке общаться с этим балаболом? — проворчала Оливия.

— Мне спросить кое-что нужно.

— Обходи его стороной лучше, — женщина снова принялась за резку. — Наговорит тебе всякого, Михаил любитель пофилософствовать. Особенно про смысл жизни и человечество. Может, я на твои вопросы смогу ответить?

Это меня насторожило. Насколько мне было известно, сатанисты тоже любят иногда рассуждать о человечестве и его пороках. Мог бы дворецкий быть причастен к сатанизму?

— Вы давно работаете здесь? — спросила я. Перспектива общения с Оливией меня радовала гораздо больше, чем общение с Михаилом. Я действительно надеялась, что она работает здесь давно.

— Несколько лет, — призналась Оливия, поспешно переходя к плите и помешивая жарящиеся на ней овощи.

— Хм… — я задумалась, но кухарка меня перебила.

— Дворецкий сейчас в своей комнате. Прямо по коридору, налево и первая дверь справа.

Я поблагодарила Оливию за ответ и последовала по нужному маршруту. В этой части дома располагались комнаты прислуги. В отличие от пышных и богато обставленных комнат и коридоров, здесь было пустынно и серо: никаких картин, фресок на темно-бордовых стенах не висело; маленькие светильники еще более блекло освещали пространство, то и дело погасая. Холод укутал меня, заставив тело задрожать. Посильнее натянув на запястья края рукавов свитера, я постучала в первую дверь.

Тишина. Ни шагов, ни скрипа пола слышно не было. Я уже хотела сдаться и пойти обратно, как неожиданно дверь приоткрылась. Дворецкий, будучи как обычно равнодушным, посмотрел на меня сквозь небольшую щелку. Почему он так тихо и аккуратно открыл дверь? Ему есть что скрывать или у меня уже паранойя? Я чуть вытянула голову, в попытке увидеть хоть что-нибудь.

— Вам что-то нужно мисс? — Михаил снисходительно наклонил голову.

— Я хотела бы с Вами поговорить, — я попыталась придать себе максимально спокойный вид.

Дворецкий скривил рот в ухмылке и вышел в коридор, быстро закрывая за собой скрипучую дверь. Я мельком смогла увидеть что-то черное на стене. То ли картина, то ли ковер.

— И о чем же? — Михаил наклонил голову, испытующе вглядываясь глазами в глубину души. Я подавила свое раздражение, и прочистив горло, произнесла:

— После нашего с Вами разговора, я заинтересовалась Вашей работой. Вот и возникло несколько вопросов, которые помогут мне лучше узнать и Вас, и жителей дома.

Дворецкий надменно окинул меня взглядом, и, удовлетворенно улыбнувшись, сказал:

— Буду рад ответить на все Ваши вопросы.

— Вы же работаете здесь дольше всех из прислуги? Вашими навыками хозяева, наверное, всегда были довольны, — я начала издалека, как и предлагал Сэм.

— Вы правы, — самодовольно усмехнулся дворецкий. — У них и выбора другого не было. Однако миссис Вуд относилась ко мне с презрением.

— По впечатлениям, которые у меня сложились, она и со своей дочерью неважно общалась, — я зацепилась за представленную мне удачей возможность направить разговор в нужное русло.

В глазах Михаила заиграл насмешливый огонек, казалось, он прочитал все мои мысли и теперь знает, по каким причинам изначально был затеян этот разговор. Сердце учащенно забилось, но я попыталась скрыть волнение.

— Так и есть, мисс. Последние несколько десятков лет миссис Коллинз и ее мать, увы, часто имели конфликты. То из-за поспешной свадьбы с мистером Коллинзом, то из-за рождения детей.

«Рождение детей». Вот мой шанс хотя бы немного пролить свет на подозрительные высказывания Миссис Коллинз об аборте.

— Рождение детей? Разве матери не ждут с нетерпением внуков? — я изобразила удивление.

— Не всегда дети и внуки бывают желанны, — коротко ответил Михаил. — А теперь, увы, мне нужно приступать к делам, прошу меня извинить.

Я слегка опешила от резкого конца беседы. Но возражать было не лучшим решением, поэтому я кивнула и хотела уже уйти, вдруг дворецкий поспешно схватил меня за предплечье. Прикосновение его длинных и холодных как лед пальцев (даже несмотря на слой одежды) неожиданно вызвало у меня тошноту. Я задержала дыхание, бросая недовольный взгляд на руку Михаила.

— Подождите! — ровным, но более тихим голосом сказал дворецкий, к моему облегчению убирая свои ледяные пальцы. — Я с первой секунды понял, что Вы пришли не просто так. Если бы Вы спросили меня раньше, я бы с радостью рассказал Вам всю правду. Однако, я уже дал обещание и нарушить его, увы, не могу.

Взгляд пронизывающих глаз Михаила заставил меня застыть на месте и слушать его речь.

— Уверяю Вас, придет время, и Вы все узнаете, — губы дворецкого искривились в кривой улыбке. Мне стало не по себе, волна паники нахлынула на меня, но я лишь медленно вздохнула в попытках привести себя в порядок. — Иногда секрет касается многих людей и судеб, а иногда он стоит их жизни. Сейчас, увы, я ничем Вам помочь не могу. Вы думаете, мне самому нравится недоговаривать и уходить от ответа? Мне бояться некого, кроме… Одного человека, имеющего слишком большую власть и статус надо мной.

Михаил отпрянул от меня, сохраняя беспристрастное выражение лица. Я поняла, что на этом все, и больше он ничего не скажет. Я, все еще будучи в смятении от происходящего, ушла из этой части дома.

Дворецкий что-то знает, он фактически признает это, но… «Кто-то заставляет его молчать», — мелькнуло у меня в голове. Могла ли это быть миссис Коллинз? Сомневаюсь, она действительно влиятельный человек, но не думаю, что она имеет большую власть и статус, как сказал Михаил. «Если бы Вы спросили меня раньше», — вспомнила я. Насколько раньше? День назад? Год? Может, он дал обещание несколько лет назад, но в скором времени сможет его нарушить?

Мысли беспокойным вихрем путались в голове, бросаясь то к только что состоявшемуся диалогу, то к прочитанным мною сегодня страницам из книги, то к смерти Эрика. Нет, слишком много информации для меня.

***

Кап. Кап. Кап. Темнота. Глаза постепенно привыкали к мраку, я испытывала боль, глядя на пылающий огонь вдалеке. Где я? Я сплю? Я попыталась оглядеться, но вокруг лишь кромешная тьма; я находилась в туннеле. Впереди раздавался, разрезая слух, монотонный стук воды, эхом гудя по пещере. Голова кружилась, взгляд не фокусировался, а тело ныло и не слушалось. Я прошла дальше по твердой каменной поверхности, стараясь не протягивать руки и не касаться чего-то неприятного и склизкого. Каждый шаг давался с трудом, ноги будто были налиты свинцом. Ни страха, ни паники я не ощущала, словно в трансе продвигаясь вперед. Пройдя футов десять, я вошла в подземелье. От картины, представшей передо мной, голова заболела еще сильнее, а желание закричать увеличилось в несколько раз.