— Когда ты уже заткнешься? — ужас сковал тело, как только я услышала низкий и жесткий голос Сэма. Он не был похож на того, кого я знала. Сердце заныло от воспоминаний, каким радостным выглядел парень в каждую нашу встречу. Как он трепетно обнимал и целовал. Как нежно играл моими волосами. — Хватит. Называть. Меня. Самаэлем.
Сэм близко-близко приблизился к Михаилу. Он словно излучал злость и ненависть, но дворецкий будто бы этого совсем не замечал: он даже не шелохнулся, продолжая нагло улыбаться, смотря Сэму прямо в глаза.
Сэм отстранился и, медленно вздохнув, прикрыл веки. Через некоторое время он их открыл — глаза выглядели, как прежде.
— Вот видите, ему даже не нравится его имя. А ведь его подобрал я, — дворецкий обиженно посмотрел на Сэма. — Мисс Паркер, Вы же заметили, что в наших именах есть отсылка к вечно враждующим ангелу смерти Самаэлю и архангелу Михаилу? — как ни в чем не бывало продолжал он.
— Как раз поэтому я презираю это имя, — сквозь зубы процедил Сэм, снова угрожающе поворачиваясь к Михаилу.
— А я думаю, это самое гениальное, что когда-либо приходило в мою голову. Мисс Паркер, согласитесь, правда же гениально?
Я находилась в таком напуганном и шокированном состоянии, что проигнорировала вопрос. С каждой минутой я теряла надежду, что смогу выбраться отсюда. Глаза лихорадочно бегали по подвалу в поисках чего-нибудь, что мне поможет. С каждой секундой в висках болело все сильнее. «Сэм убил Эрика. Он убил младшего брата», — отвращение пробуждалось внутри, вызывая тошноту. Как я могла связаться с таким омерзительным, как он? Как можно быть такой наивной и глупой? Я доверяла его словам, велась на его грустные воспоминания.
Холодный пот покрыл спину, заставляя одежду прилипнуть к коже.
— Неужели ты можешь убить меня?.. — я попятилась. Кровь застыла в жилах: «Если он так легко убил брата, то… Что будет со мной?»
— Это мой долг — начать апокалипсис. Для меня нет «можешь» или «не можешь». Есть только «должен». К тому же, — Сэм переместился в пространстве, оказываясь в очередной раз рядом со мной. — Эрика я убил.
«Я не хочу умирать. Как же мама и папа? Как же Крис? А мои планы и мечты? Я никогда не увижу солнечного света, больше никогда не поем испеченный мамой торт, никогда не спою в караоке с Крисом. Я не смогу уткнуться в теплый свитер друга и почувствовать запах печенья. Меня не будет. Я буду в лучшем случае пустотой, а в худшем — озлобленной душой ада. Нет, Сэм не может убить меня после всего, что между нами было», — перед глазами всплыли последние наши совместные недели. Тело еще помнило прикосновения Сэма, а кожа и губы — его горячие поцелуи. В груди защемило, и я почувствовала омерзительную неприязнь как к Сэму, который использовал, манипулировал мною, так и к себе за то, что была такой дурой.
Парень начал ходить вокруг меня вдоль начертанного круга. Оказавшись за моей спиной, Сэм вдруг понизил голос, шепча непонятные слова. «Он читает заклинание?» — я хотела обернуться, но тело не слушалось. Против моей воли ноги оттолкнулись от пола, и я поднялась на несколько дюймов, возвращаясь в прежнее положение, в котором находилась, когда только очнулась. Я вновь не могла двигать ни одной конечностью. Сердце быстро забилось, а мозг лихорадочно пытался найти хоть какой-нибудь ничтожный способ выбраться.
— Отпусти меня, пожалуйста!.. — «Если я и правда дорога Сэму, то, наверное, получится уговорить его отпустить меня. Надо попытаться достучаться до него». — Кто тебе сказал, что ты «должен» начать Апокалипсис? Разве ты этого хочешь? Почему бы тебе не прислушаться к своим желаниям?
— Мое рождение противоречит законам природы. Я — воплощение зла, антихрист. Я был зачат только для одной цели. У меня не было и нет права на выбор, — Сэм все еще стоял сзади, и я спиной чувствовала его пристальный, прожигающий взгляд.
«Более, чем уверена, что ему это говорили в той школе, в которой он учился, ведь, по словам Виктории, они только приветствовали убийства и зло».
— Тебе это навязали! Ты не воплощение зла и не обязан им быть. У тебя есть право выбрать. Ты не антихрист, ты — Сэм. Сэм Коллинз.
На моих словах Михаил, продолжающий стоять поодаль от нас в тени, в очередной раз хмыкнул.
Я услышала, как Сэм перешагнул через начертанный круг. В горле пересохло так, что даже глотать было больно. Еще чуть-чуть, и я услышала бы его дыхание. Воспоминание тут же стрелой пронзило мысли: вокруг все ощущалось точно так же, как в тех жутких снах.
— Я убил своего брата, Эйлин. Я убивал других людей: случайно и намеренно. Помнишь тех двух горничных, про которых ты спрашивала? — почти шепотом произнес Сэм, приближаясь ко мне практически вплотную. — Их убил я, еще будучи ребенком. Ну что, теперь я похож на монстра?
Каждое новое слово Сэма увеличивало боль и отвращение к нему. Я терялась в чувствах, которые теперь испытывала. С одной стороны, на меня давила сильная неприязнь. Сэм убивал, забирал жизни невинных людей, включая своего брата. Это было ненормально, к горлу неумолимо подступала ненависть. «Ненавижу его, ненавижу!» Я винила себя за глупость и наивность и боялась Сэма, желая не иметь ничего общего с ним и забыть все, что с ним связано.
С другой стороны, казалось, что, если бы не та религиозная школа, в которой Сэма явно заставляли участвовать в ритуалах, его судьба сложилась бы иначе.
— Ты не монстр… — выдавила я из себя, нисколько не веря в эти слова. Я лишь надеялась, что это убедит Сэма не убивать меня.
Повисла тишина. Я искоса глянула на Михаила, который наблюдал с нескрываемым интересом за всем происходящим.
Сэм отступил назад, выходя из круга. Обойдя вдоль, он оказался передо мной на небольшом расстоянии, которое теперь казалось пропастью между нами. Я нервно сглотнула, встречаясь взглядом с ним. То и дело я вспоминала дни, когда все было хорошо, и пыталась сдержать желание разрыдаться.
По мне словно проехались катком, раздавив и прижав к земле. В груди невыносимая боль сжимала сердце. «Почему это случилось со мной? Почему это не сон? Как я могла быть влюблена в такого убийцу?»
— Не монстр? — Сэм приподнял бровь. — Я испытывал удовлетворение, когда проливалась кровь жертвы. Какому нормальному человеку было бы приятно убивать? Только монстр может испытывать радость, причиняя боль другому существу. Так что, — на его лицо легла мрачная тень, — не оправдывай меня.
— Ты все еще можешь измениться…
— Нет, не могу. Я принял себя таким, и вместе с тьмой я - единое целое, — резко прервал меня Сэм, заставив вздрогнуть. Он подошел чуть ли не вплотную. Я смотрела в глаза человека, в которого была так влюблена. Где-то между ребер заболело, и дышать стало труднее. — Люди не меняются. Или ты веришь в эти романтические фантазии? Насильники никогда не перестанут насиловать, серийные убийцы — убивать. Как ты представляешь наше совместное будущее? Я с психологическими проблемами и постоянными всплесками способностей. Разве я нормален? Как я смогу воспитывать детей? Или как буду позволять тебе общаться с другими, если каждый раз меня охватывает ревность, когда ты не рядом, и мне хочется нанести тем людям вред?
Мне было больно слышать эти слова, прекрасно понимая, что Сэм прав.
— Мистер Блейк… Это ты связан с тем, что произошло?
— Да. Кто же знал, что если я покажу ему свою истинную ипостась, то он сойдет с ума?
— Истинную ипостась?
Сэм слегка усмехнулся.
— Ты ее уже видела, и не раз. Мне даже было неловко, что я тебе так часто снился.
— Так это был ты?..
«Я ему рассказывала про сны, а он слушал и молчал, зная обо всем?!»
— Да. К сожалению, я не могу слишком часто принимать этот облик, пока не проведу ритуал и не увеличу способности. Во время Конца Всего я смогу постоянно находиться в истинной ипостаси. Не могу дождаться уже, когда начну Апокалипсис. Я так долго жаждал возможности управлять демонами и вершить судьбы жалких людей.
— Не понимаю, зачем нужен Конец Всего? — растерянно спросила я.
