Я побросал всё и оставил книгу в руках, сумка теперь лежала на прежнем месте и всё что в ней было тоже; книжка оказалась ежедневником, и я счёл его довольно интересным. Вскочив с насиженного места, начал ходить по квартире, дошёл до телефона старого, но вполне рабочего и положил ежедневник на тумбу.

– Попробуем набрать: 8-915-424-33-67, – я положил телефонную трубку возле руки и стал ждать, опираясь на стенку и нервно постукивая рукой по тумбе в такт гудкам, но она пока что молчала, – Ответит? – мельком посмотрев в книжку, я прочёл, – Смири, Смиридова Кира.

Короткие гудки: один, два, три…

– Не ответит.

– Ало! Ало!

– Здравствуйте, вы Кира?

– Да. А кто вы?

– Меня зовут Вильям. Дня два назад мы встретились в переулке, вы убежали.

Молчание.

– Помню. Что вам нужно?

– Я просто хочу вернуть вашу вещь, которую вы оставили. Где мы можем встретиться? У меня в запасе есть часа два.

3

Час назначенного свидания подошёл к концу. Я нелепо смотрелся с женской сумкой и продолжал ждать на остановке неподалёку от места своей работы. Сегодня выходной, а работу нельзя назвать той, на которую в будни идти захочешь, скучная и нужная: поговорить не с кем, покупатели качают права и вечно спорят. Что делать на другую пока не взяли – жить, есть нужно; два месяца в этом городе дали понять, что жить самому – это карабкаться на вершину горы без снаряжения, вершина которой совсем не конец жизни, а цель, что ты хочешь добиться; новая цель – новая гора и вершина.

Вереницы машин проезжали мимо, нагнетали, ухудшали внутреннее состояние, раздражали звуками. Неприятное предчувствие томилось внутри, отчего чудилось, что беда подкрадывается медленными шагами, громко крича? Со скудными знаниям о себе я не предал этому значения. Может оно и к лучшему? Мелькавшие машины отвлекли внимание, когда в очередной раз я пытался вспомнить, толи представить ту девушку. Кое-что припомнил: пухлое лицо, показавшиеся в ночном сумраке белёсым и пушистые длинные локоны, она доставала мне до груди – маленькая девочка. Я искал её в толпе достаточно долго и, наконец, меня окликнули:

– У вас моя сумка! – кто-то громко возмутился.

Я повернулся, и образ в голове приобрёл реальную оболочку. Девушка стояла робко, и в её карих глазах отражался маленький огонёк страха. Пухлое лицо, усыпанное веснушками, то улыбалось, то настораживалось. Видно было – она не знала, как себя вести.

– Вы Кира? – спросил я с улыбкой.

– Да, – она шагнула вперёд, потянула руку к своему, но я не отдал сумку, а лишь пожал вытянутую навстречу руку. Кира отдёрнула руку и стала ожидать, когда я отдам ей сумку.

– Давайте пройдём в спокойное место, здесь слишком шумно, – предложила она, – Вильям, так?

– Да.

– Можем перейти дорогу, там сквер, вон там, – она показала рукой в то место, на которое недавно я смотрел. Там был магазин антикварных товаров, в котором я работал.

В сквере и правда, было тихо, даже уютно, к сожалению, я не замечал этого места раньше и даже не знал о сквере.

– Вы не здешний, – это всё на что она решилась: на глупый вопрос вместо того чтобы расспросить о тот дне.

– Почему вы так решили? – я усмехнулся.

Что могло меня выдать? Оделся, как и тогда: тёмно – кожаная куртка, майка, джинсы выцветшего чёрного цвета, даже волосы – почти чёрные. Единственное что выделилось – глаза, кошачьи, жёлтые.

– Ваше имя, Вильям.

–Тут всё проще, чем, кажется, – сказал без особого энтузиазма, – мой отец назвал меня так в честь погибшего друга. Друг родом из Англии и переехал в Россию очень давно. Не знаю подробностей – отец говорил, что они были лучшими друзьями, Вильям спас ему жизнь…– я закрыл на секунду глаза, вздохнул и продолжил, только уже не с такой меланхоличной ноткой, – вот и вся история, а так я местный, ну почти.

– Простите. И спасибо, тогда вы спасли меня, я … – она держалась на расстоянии и как-то настороженно.

– Неужели людям без сердца тоже говорят спасибо?!

Она покраснела, а потом и вовсе побледнев, ответила:

– Наверное, я ошиблась, вы бы не стояли здесь, без сердца.

– Возможно. Проверить не хотите?

– Нет, спасибо, – она отступила и покачала головой так энергично, что будь она болванчиком, та отвалилась бы.

– Оно есть, просто очень тихо бьётся, – на последних словах я, как будто задумался и поник.

Просто тихое? Нет! Кого я обманываю? Ах да – себя. Оно мертво. А что взамен ему? Имплантат. Вспомнил, как мне сказали, что я прожил последние полтора года в коме, а когда подал признаки жизни – забарахлило сердце, оказалось задето и в общем, чтобы не пугать врач мягко намекнул на имплантат, сказал что я такой не один и что люди выживают… Прожевать эту информацию так и не смог, даже сейчас, мирился с ней каждый день, но пока безуспешно. Почему-то это не давало спокойно спать, есть и жить.

– Ладно, вижу вы спешите. Думаю, я должен отдать вам сумку, – я протянул её Кире.

– Спасибо. Там студенческий, не хотелось бы его восстанавливать, – она улыбнулась, надела сумку на плечо и ушла, сначала медленно, потом ускорилась до бега. И фотоаппарат я положил в сумку, но почему-то про него она не вспомнила – сильно-сильно напугалась.

Тут мне вспомнилось, что забыл обсудить кое-что важное: её бы срочно догнать.

4

Немного пропетляв вокруг её дома: старого пятиэтажного строения, которому однозначно требовался ремонт – решил проникнуть внутрь. Свет в окне третьего этажа зажегся не сразу, после того как девушка скрылась за дверью. Дверь запиликала вновь, мне удалось прошмыгнуть в неё, чуть не сбив с ног выходящего мужчину. Так, третий этаж, если я не ошибаюсь, кажется, с левой стороны. Вот, 11 квартира. Звонок, ещё звонок.

– Кто там? – девушка уже открывала дверь, судя по звукам.

– Вильям, мы сегодня виделись.

Дверь приоткрылась, из неё вышла девушка в голубом халате, она захлопнула дверь и отошла от неё, держа ключи в руках.

– Вы что-то забыли положить мне в сумку? – она всмотрелась в меня. – Вы что за мной следили?

– Нет, то есть да. Вы так быстро ушли, я не договорил.

– О чём же вы хотели со мной поговорить, – в голосе проскользнула опаска.

– Можно на «ты»? Мне не по себе. Я вроде бы не намного старше.

– О чём же? Мне стоит бояться?

Девушка смутилась. Во всей ситуации казалось, что тут страшного, да ничего просто события недавних дней решили добить её, когда она только-только позабыла обо всём.

– Не могу сказать, – я подошёл ближе и наклонился, пытаясь поймать её взгляд, – послушай, то, что произошло недавно, поверь такие, как он этого заслуживают. Я не думаю, – я сделал паузу, как будто обдумывал следующие слова, – уверен, он жив.

– Ты считаешь, он выжил? На нём живого места не было, – голос её повысился.

И так с омрачённым видом я застыл и задумался, но был твёрдо уверен в себе. Жив! А то, как же! Почему такая уверенность? Такое ощущение, что я почувствовал. Такое было уже со мной, мне приходилось уже поучать таких людей! Наверное, моё лицо преисполнилось непонятной для Киры радости: почему он улыбался, зачем, почему? – спрашивали её глаза. Зачем спрашивать, о том, о чём я сам себя не спрошу и не отвечу. Просто когда в памяти всплывает что-то: картинки, слова, чувства – как сейчас, хоть какое-нибудь напоминание о себе и приоткрывает тяжёлую дверь разума, мне радостно. Вот ещё одна часть меня приоткрылась, я вспомнил ещё немного. И каждый раз воспоминания: хорошие или плохие, вызывают спонтанную улыбку. Потеряв себя, радуешься даже старым следам: может, приведут домой, где ждёт тот, кого ты позабыл?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.