Более того, мы с Гарри провели значительную часть рождественских и новогодних праздников, гуляя по центру города, изучая его. Достопримечательности вокруг меня были мне хорошо знакомы.

Но все те разы, что прошлая я смотрела на Лондон, я была не одна. Со мной ходили Гарри и Элли. Или только Гарри. У меня всегда была компания, и, даже в те времена, когда между нами происходило нечто наподобие войны, я не чувствовала себя совсем одинокой.

А сейчас я была одна. Совсем.

Рядом со мной не было никакой компании (даже навязанной ФБР), и, судя по всему, всем на меня было уже глубоко наплевать – оставались лишь финальные шаги, и я больше никогда не увижусь ни с кем из Бюро.

Надеюсь.

Этот год заставил меня потерять всех моих друзей и приятелей из прошлой жизни. Даже если бы я захотела сейчас восстановить с ними общение, мне пришлось бы придумывать целую историю, чтобы объяснить, куда я пропала.

И я точно знала, что я так не смогу. У меня просто не хватит сил на то, чтобы открыто врать обо всем, что случилось за последний год. Да и ведь мне, в конце концов, придется придумать что-нибудь о родителях.

А этого я точно сделать не могла.

Мир вокруг меня кипел, суетился, жил своей жизнью, пока я стояла на перекрестке Трафальгарской площади и, нервно оглядываясь, пыталась понять, на какую сторону мне нужно перейти, чтобы найти нужную мне кофейню.

В Лондоне стояла красивая, свежая, теплая весна. Март только-только достиг своей середины, но погода была совсем теплой, дожди почти не шли, постоянно светило солнце.

Меня выписали из больницы в понедельник (два дня назад) и, так как другого места жительства у меня пока не было, предложили оплатить гостиницу до воскресенья. В субботу я должна была встретиться с Лиамом и каким-то юристом, которого я никогда еще не видела, но который, кажется, и раньше работал с моей семьей, и обсудить уже готовый план моей дальнейшей жизни: где? Когда? С кем?

В воскресенье я уже должна была мчаться в эту самую жизнь на всех парах.

И это очень пугало.

Я, наконец, увидела нужное мне кафе через дорогу и решительно повернула направо, встав на пешеходный переход.

Мое сердце билось очень быстро и так легко, словно у меня внутри грудной клетки был не какой-то орган, а птичка колибри, быстро-быстро размахивающая своими крылышками. Какой бы приятной данная картинка ни казалась, мне такое ощущение совсем не нравилось – мне хотелось куда-нибудь убежать, скрыться, выплеснуть всю эту энергию, но я не могла.

Я должна была зайти в эту кофейню и встретиться с Гарри.

Скорее всего, в последний раз в своей жизни.

Стайлс позвонил мне вчера в половине двенадцатого ночи, когда я уже переоделась в пижаму, легла в кровать и приготовилась ложиться спать.

Так как мне выдали новый мобильник, телефонная книжка у него была практически пустой – я внесла туда номер Элли, а Лиам подарил мне его сразу со своим записанным. Номер Луи я помнила наизусть, но готова была поставить все, что угодно, что молодой человек его уже сменил.

Вместе со всеми своими документами и внешностью.

Еще минус один человек в моей жизни. После того, что мы с Томлинсоном натворили, он, скорее всего, никогда не решится со мной встретиться.

Так вот, вчера вечером, когда я уже выключила свет, экран моего нового мобильника зажегся, и на нем появился незнакомый мне номер. Я очень долго думала, что, возможно, кто-то просто ошибся, не желая поднимать.

Но что-то в моем сознании продолжало нашептывать мне, что никакой ошибки не было, и я все-таки ответила на звонок.

- Привет, - хриплый голос Стайлса, можно сказать, заполнил все мое сознание, заставив даже задрожать от радости. И неверия.

- Гарри? – только и смогла ответить я.

Глупо? Да. Но в тот момент у меня отключились все способности. Я чувствовала, как мое сердце билось так сильно и быстро, что мне становилось больно. Руки начали дрожать от осознания того, что там, по ту сторону уже давно несуществующего провода, сидит Гарри. Тот самый Гарри. Гарри, от которого я без ума.

Гарри, голос которого я думала, что уже никогда не услышу.

- Ага, - я буквально слышала, как его губы растянулись в улыбке. – Мне, наконец-то, разрешили с тобой созвониться.

Разрешили?

Это что, выходит, все это время он хотел мне позвонить, но не мог?

- Разрешили? – видимо, мой мозг отключился настолько, что теперь я могла разговаривать только одним словом.

- На время расследования и судебного разбирательства мне запретили с кем-либо общаться, - он звучал раздраженно. – Лиам только иногда рассказывал, как у тебя дела.

Он спрашивал, как у меня дела. Он интересовался мной.

Мне хотелось плакать.

Я не знала, почему, но мне все время казалось, что Стайлс исчез из моей жизни навсегда. Он достиг своей цели – по его делу проводили новое слушание, его должны были освободить. В конце концов, Пейн собирался бороться за его свободу изо всех сил. Мне казалось, что, раз все главные желания Гарри воплотились, смысла в общении со мной больше не было.

Я была уверена, что наши пути разошлись.

Но я, кажется, как всегда, ошиблась.

- Я… - выдавила я, чувствуя, как в горле пересохла. – Очень рада тебя слышать.

- Это взаимно, - его голос был таким красивым. Я была готова отдать все, что угодно, только чтобы видеть его сейчас. – Как ты?

Как я? Я с трудом подавила истерический смешок, так рвавшийся наружу.

Как может чувствовать себя человек, у которого нет буквально ни единого плана на будущее? И никаких якорей, чтобы за это самое будущее держаться.

- Сойдет, - ответила я. – А ты?

- Неплохо-неплохо, - протянул молодой человек. Несколько секунд мы молчали, а потом он сказал: - Ты занята завтра?

- Что? – опешила я.

- Ты же сейчас в Лондоне, верно?

- Да, - кивнула я. Словно в подтверждение моим словам под окнами гостиницы проехала скорая, оглушительно оповестив об этом сиреной.

- Я очень хочу тебя увидеть, давай встретимся?

Мое сердце, кажется, остановилось.

Может, я просто спала? Обычно мои мечты сбываются только в снах.

Я на всякий случай себя ущипнула.

Нет, точно не сон.

- Давай.

- Где ты сейчас живешь?

Я постаралась собрать все свои мысли и силы в кулак, чтобы вспомнить данную информацию.

- Недалеко от «Рассел-сквер», - выдала я после, как мне показалось, не слишком продолжительной паузы.

- Отлично! – Гарри говорил так легко, так обрадованно, что у меня невольно появлялась улыбка на губах. Мне нравилось понимать, что у него все было хорошо. Я была рада за него.

Даже несмотря на то, что я чувствовала себя разбитой.

- Я знаю отличную кофейню рядом с Трафальгарской площадью, - продолжил Стайлс. – Я тебе адрес сообщением отправлю. Завтра в три, хорошо?

И вот, «завтра в три» наступило. Я стояла около этой самой кофейни, со всех сторон окруженная туристами (а чем я отличалась от них? Я в этой стране тоже была чужой), и никак не могла решиться на финальный шаг – открыть дверь и встретиться с Гарри.

Давай же, дурочка, ты ведь только об этом и мечтала, - отчитала я саму себя в мыслях.

Чистая правда. С того самого момента, как я снова начала полноценно мыслить, все еще лежа на больничной койке, морщась от бесконечных мигреней, я только и думала о том, как же сильно мне хотелось встретиться со Стайлсом. Как мне хотелось хотя бы просто его увидеть. Посмотреть в его глаза. Убедиться, что они все такие же красивые.

И вот, мое желание исполнилось – Гарри сидел там, в этой кофейне, и он ждал меня. Он сам предложил встретиться.

Но я так боялась.

Я боялась, что встреча пройдет совсем не так, как мне хотелось бы. Я боялась, что Стайлс окажется не таким прекрасным, каким я нарисовала его в своем сознании – в конце концов, его работа со мной закончилась.

Я была в ужасе, потому что это, скорее всего была моя прощальная встреча со Стайлсом. Как и с Элли.