Я никогда бы не подумала, что буду тосковать по временам, когда мы со Стайлсом жили в одной квартире и вели жизнь под прикрытием.
Но я так хотела туда вернуться – тогда я еще не думала, что попаду в такие передряги. Не представляла, что мне придется защищать свою жизнь (и Гарри) оружием. Убить кого-то.
В той жизни у нас была Элли (как же она там?..), и я думала, что все так или иначе будет хорошо. Я в безопасности.
Но всего лишь пара месяцев, и теперь я не была уверена, что вообще верила в существование такого понятия как безопасность.
Кто-то из агентов привез мне книг, чтобы мне было, чем заняться, когда Стайлс или ходит по врачам, или спит (спал он дольше и больше меня, потому что все еще принимал много таблеток).
Одну из этих книг я читала сейчас, сидя в столовой и уплетая приготовленные на ужин пюре, сосиски и печеные бобы. Я подумала, что, когда вернусь в США, нужно будет непременно разыскать хорошие рестораны английской кухни.
Я буду по ней очень скучать.
Обычно все трапезы я проводила в палате у Гарри, но сегодня у него был прием с каким-то из врачей, и меня попросили на время уйти. Уж не знаю, что они там делали, но, кажется, в действиях фигурировал обнаженный Стайлс.
Я не могла просто так взять и сказать, что я ничего не имела против потаращиться на него в таком виде. Я бы потом умерла со стыда.
Так что мне пришлось просто смириться со своей участью, довольствоваться только своим воображением и спуститься в столовую. Когда Гарри закончит со своими процедурами, я собиралась взять еще порцию ужина и отнести к нему. Я же просто посижу с ним и попью чай, слушая рассказ о враче. Стайлс умел любую историю превратить в анекдот, и сейчас я жила исключительно нашими с ним разговорами.
В небольшом помещении на десять столов была только я, моя тарелка с наполовину съеденным блюдом, очередная любовная книга и сотрудница столовой – Венди.
Женщина пожелала мне приятного аппетита и тоже куда-то удалилась – по-видимому, или посмотреть что-нибудь по телевизору, или тоже поесть.
Я задумчиво перелистывала страницу за страницей. Сюжет был простым, но так затягивал, что я сегодня даже выспаться толком не смогла: полночи читала, пока с соседней койки посапывал Стайлс. Затем я все-таки заставила себя лечь спать, но утром первым делом схватилась за книгу.
И вот, когда у главных героев все, наконец, стало быстро прогрессировать в сторону спальни, свет в столовой погас, и я вскрикнула от испуга.
Темнота всегда действовала на меня странно – я вроде бы ее и не боялась, но, в то же время, отсутствие возможности хоть как-то ориентироваться в пространстве заставляло меня еще как понервничать.
- Что случилось? – услышала я голос Венди.
Дрожащей рукой я нащупала свой мобильник на столе и включила на нем фонарик. С источником света в руке стало слегка спокойнее.
Через пару секунд Венди повторила мои движения, но с настоящим фонариком, и теперь мы были двумя маленькими звездочками в бесконечной тьме столовой.
- Что случилось? – повторила я ее вопрос, и наши взгляды встретились.
- Может, пробки выбило? – постаралась найти ответ женщина.
Я подумала, что для этого было нужно или излишнее напряжение (чего не было в абсолютно пустой больнице), или хотя бы гроза. За окном был безоблачный вечер, плавно перетекающий в ночь.
Я прикусила губу, понимая, что тишина, которая царила в пустом госпитале, при свете ламп заставляла чувствовать себя комфортно – никто не суетится, не мешает. Жизнь идет в размеренном, счастливом темпе.
Сейчас же это молчание вселяли в меня страх. Я вдруг почувствовала себя героиней какого-нибудь фильма ужасов.
- Не выключайте, пожалуйста, фонарик, - попросила я, убирая свой и набирая номер Лиама.
Из телефонной трубки понеслись гудки.
На душе снова стало нелегко.
Как показывала практика, мои телефонные разговоры с Лиамом всегда проходили не очень хорошо. И вообще я звонила ему только в плохих ситуациях.
Сейчас же не одна из них, верно?..
Я пыталась себя уговорить, что ничего страшного не происходило. Пропажа света – явление совсем не из ряда вон выходящее. В других условиях я бы даже внимание на это не обратила.
Но сейчас мои нервы были очень измотаны. У меня не было больше сил на то, чтобы оставаться сильной. Я была на пределе.
И я снова начинала паниковать. Паника подступила к горлу, сжала грудь, мешая дышать, въелась в кожу.
Лиам не брал трубку.
Лиам всегда брал трубку.
- Не отвечает, - пробормотала я, растерянно смотря на телефон.
- Никто из врачей тоже, - сообщила мне Венди. В ее голосе не было ничего обеспокоенного – очевидно, врачи не всегда подходили к телефону. Больница была маленькой, работников можно было по пальцам пересчитать, а пациент вообще всего один.
Волноваться не из-за чего.
Но что-то внутри меня (возможно, хорошо развившаяся за последнее время интуиция, приправленная щепоткой паранойи) никак не хотело униматься. Нашептывало, что все далеко не в порядке.
Я не знала, что именно подсказывало мне: то ли тишина, то ли отсутствие света, то ли то, как Лиам не поднимал трубку.
Может, я просто знала.
Я поднялась из-за стола и еще раз посмотрела на свой мобильник. Поразмыслив пару секунд, я положила его за пояс спортивных штанов, которые мне тоже принес кто-то из агентов ФБР – я не могла все время ходить в одном и том же, и мне нужна была удобная одежда, а лучше всего с этой ролью справлялись именно вещи, предназначенные для физической активности.
Я могла бы положить телефон в карман, но почему-то решила, что будет лучше так, чтобы он был спрятан не в самом логичном месте.
- Я пойду, узнаю, что случилось, - сказала я, поворачиваясь к Венди. – Одолжите фонарь? У меня телефон сел.
- Держи, - женщина протянула мне фонарик, который держала, а сама пристроила свой мобильник в качестве источника света.
- Спасибо, - кивнула я, направляясь к дверям, которые вели в больничный коридор.
Почему-то ситуация слишком напоминала мне сюжет какой-нибудь компьютерной игры в жанре «ужасы». Той самой, где ты ходил по плохо прорисованным коридорам какого-нибудь заброшенного здания, рассматривая происходящее только через маленький кружок света, который источал курсор твоей мышки.
Обычно в таких играх в самые неожиданные моменты на тебя выпрыгивали монстры, визжащие и страшные. И ты проигрывал. И, скорее всего, зарабатывал себе нервный срыв или сердечный приступ.
Я махнула головой, отгоняя от себя мысли, которые лишь способствовали зарождению и утверждению паники в моем теле. Я не могла себе позволить сорваться: я и так прошла через слишком многое. Мне уже и так была нужна работа со специалистом. Еще немного переживаний, и я правда могу сойти с ума.
Я сделала глубокий вдох и открыла дверь в коридор.
Понятия не имею, чего именно я ожидала (нападения монстров как в игре?), но в коридоре было так же тихо, как и в столовой. Никаких признаков жизни.
Всегда ли в этом маленьком провинциальном госпитале стояла такая тишина? Может, я просто не обращала на нее внимание из-за жужжания лампочек? Или свет просто отвлекает нас от всех мелочей, которые мы ясно замечаем в темноте?
Я сделала еще один вдох, стараясь успокоить свои явно все преувеличивающие нервы.
Мне нужно просто двигаться шаг за шагом. Если я составлю поэтапный план действий, я даже оглянуться не успею, как снова буду в палате у Стайлса. И буду уверена, что все замечательно.
Итак, мой план.
Добраться до лестницы, подняться на второй этаж и найти Гарри. Убедиться, что с ним все в порядке, а у меня просто слишком воспаленное воображение. Сесть рядом со своим бывшим телохранителем и дождаться, пока свет включат обратно.
Наконец признаться себе, что я все-таки теперь боюсь темноты.
Я быстро зашагала в сторону лестницы, освещая себе путь достаточно слабым фонариком и подскакивая каждый раз, слыша звук своих шагов. Я всегда так громко ходила, или я просто сейчас была на грани нервного срыва?
