- Есть хочешь? – в реплике не было насмешки, только что-то, напоминающее заботу.

- Угу, - я смущенно кивнула, чувствуя, как краска приливает к щекам. Честно говоря, я почти всегда была голодна, даже если завтракала с утра, даже если не забывала еду дома. Просто я никогда не могла унять свой аппетит.

Я не отрывала взгляда от теста ровно до того момента, как около меня плюхнулся внушительного размера сэндвич.

- Пойду, схожу за чаем, - мистер Стайлс подмигнул мне и встал из-за стола.

- Ну, что вы, не надо… - начала было я, но учитель сделал движение рукой, означавшее, что мне пора замолчать.

Когда дверь за историком закрылась, по моему лицу расплылась широченная улыбка. Я похлопала себя по щекам, заставляя ее сойти. Вот придет он, спросит, почему я улыбаюсь, а что я скажу? Потому что он предложил мне попить чаю и угостил сэндвичем? Вот же дурочка.

Учитель вернулся минут через десять с двумя пластиковыми стаканчиками, которые были наполнены чаем и из которых шел пар.

- Держи, - он поставил один из стаканчиков рядом со мной, а сам придвинул свой стул к парте, за которой я сидела. Переставив всю еду сюда же, он заговорил:

- Сегодня историю будем проходить в домашней обстановке, - он откусил кусок бутерброда. – Все равно я тоже голодный как собака.

Я усмехнулась и почувствовала, что снова краснею. Стайлс поднял взгляд на меня на мгновение, а затем снова перевел его на свои бумажки.

И тут я поняла, что этот день вовсе и не был таким плохим, как мне казалось. Пускай одноклассники часто кидали в мой адрес колкие фразы, пускай с моей лучшей подругой у меня было намного меньше совместных уроков, чем мне хотелось бы, пускай другой близкий человек, которого я только-только нашла был всего лишь в интернете.

Зато мой учитель истории не смеялся надо мной даже тогда, когда хохотала Смайл. Зато он заботливо ко мне относился, и я знала, что с таким преподавателем я точно поступлю туда, куда хочу.

========== Глава пятая. ==========

Моя жизнь в последнее время отчетливо представляла собой белые и черные полосы. И белые длились все меньше по времени по сравнению с черными. Вот, например, еще вчера вечером я болтала с Барбарой и так смеялась, что моя мама, наконец сумевшая оказаться дома во второй половине дня, даже удивилась. Она зашла ко мне в комнату и проверила, не пришла ли к нам в гости Викки.

- С кем ты смеешься? – в ее голосе звучала озабоченность. Кажется, моя мама решила, что у меня появился воображаемый друг, и мне пора искать психиатра.

Так я рассказала маме о своей новой подруге. Мы были знакомы совсем недавно, но мне уже казалось, что эта особа была частью моей жизни все шестнадцать лет. Мы понимали друг друга с полуслова, и Викки, честно говоря, это не нравилось. Смайл считала, что она была со мной все это время, поддерживала в трудных ситуациях, а тут появилась какая-то непонятная Барбара, и я постоянно только о ней и говорила.

- Да ты ее даже не видела! – приводила доводы Викки.

И то верно. На странице у мисс Стенфилд фотографии были только такие, на которых не было видно ее лица. Когда я спросила у девушки, есть ли у нее аккаунт в «Инстаграме», та ответила, что не любит публиковать свои фотографии. Меня никогда не напрягал этот факт, я подумала, что когда моя новая знакомая будет готова, она покажет мне свое лицо. Это же совсем не проблема.

Викки же так просто не успокаивалась:

- А что, если она – маньяк? – твердила мне Смайл в один из учебных дней, пока мы сидели в столовой. Викки пыталась решить какую-то особо сложную задачку по геометрии, а я уплетала уже вторую булочку, объясняя это тем, что для изучения истории мне нужно много энергии. А эту особую энергию я могла получить только из еды.

- Да прекрати ты, - закатила глаза я, отпивая чай и просматривая даты в учебнике. В голову уже не помещалось такое огромное количество информации.

Вообще-то, у Викки было особое «чувство». Она легко понимала, когда ее обманывают, так что утаить что-либо от моей подруги было просто невозможно. Именно поэтому небольшая часть меня твердила, что мне стоило послушать Смайл и попросить Барбару поговорить в видео-чате или что-то в этом роде. Другая же, более наивная, часть меня кричала, что Барбара – самая настоящая, что ее не стоит торопить, потому что мне нравится с ней общаться, а так я могу запросто испортить наши отношения.

- А ты попроси ее сделать фотку с листочком, на котором написано твое имя, - посоветовала Викки. Я не успела ей возразить, потому что прозвенел звонок, и мы начали быстро собираться.

Я обдумывала эту идею вплоть до того момента, как уставшая ввалилась в дом в полседьмого вечера и решила, что сил делать уроки у меня уже нет. Я просто поздоровалась с мамой, бросила рюкзак где-то на лестнице, дошла до комнаты, упала на кровать и взяла свой ноутбук, чтобы написать Барбаре.

Я: Знаешь, что?

Барбара: Что?

Я: Ты ни разу не показывала своих фотографий. А я тебе чуть ли не каждый день селфи кидаю!

Это было правдой. Я любила общаться посредством изображений, и мне было намного легче отправить свою фотографию, на которой я смеюсь или негодую, чем искать подходящий под эту эмоцию смайлик.

Барбара: Ахахаха, и что ты предлагаешь?:)

Я: Ну, не знаю. Отправь мне свое фото с бумажкой с какой-нибудь подписью, или типа того

Барбара не отвечала еще добрых десять минут. Сначала я хотела написать что-то в роде «Красишься там, что ли?», но потом по-настоящему испугалась, что Викки была права. А что, если на этом наше общение закончится? Нет, я понимаю, что общение с потенциальным маньяком и должно завершиться, но все же! Она мне нравится!

Но ответ пришел.

На картинке, сделанной на переднюю камеру телефона, была очень красивая девушка, с длинными каштановыми волосами и карими глазами. Она держала в руках листочек в клеточку на котором было написано:

Кейт, ты прелесть <3

Я могла видеть ее маникюр: искусно сделанный, с рисунками, явно у какого-нибудь дорогого мастера. Мне даже стало немного стыдно, когда я посмотрела на свои руки. На ногтях был лак двухнедельной давности, который откололся везде, где было только можно, но мне было до безумия лень его стирать.

Я: Ты такая красивая!

Барбара: Ой, да брось ты

Я: Нет, правда! У тебя внешность супермодели!

Барбара: А мне кажется, что ты очень красивая

Я знала, что во многом ответить на комплимент комплиментом – норма приличия, но я все равно широко улыбнулась.

Мы переписывались еще до двух часов ночи, рассказывая друг другу различные истории из школьной жизни – как веселые, так и грустные.

Я: Знаешь, однажды я попросила на День Рождения у своей подруги отвертку Десятого

Барбара: И что??

Я: Она подарила мне отвертку Одиннадцатого!

Барбара: Вот это да! Ты ее не убила?

Я: Нет, но теперь тщетно мечтаю о нужной отвертке…

Барбара: Однажды я тебе подарю такую, ахахаха

Я: Я бы расцеловала тебя за такое!

Это была самая настоящая история, о которой я напоминала Викки каждый божий день, а она безумно злилась.

Я уснула с искренней улыбкой на лице.

А затем наступила черная полоса. С утра мне, конечно же, пришлось снова идти в школу, где первым уроком был английский язык. На нем разбирали наши сочинения и, как оказалось, мое было одним из лучших. Учительница раз шесть привела меня в пример и сказала одноклассникам на меня равняться. Я любила писать, мне нравилось узнавать что-то новое, но я терпеть не могла, когда меня выделяли. Судя по всему, этого не любили и мои новоиспеченные одноклассники. Я жутко пожалела, что сегодня все, кроме последнего урока, у нас с Викки были по отдельности. Терпеть оскорбления в одиночестве для меня было совсем невыносимо. Дело в том, что я абсолютно не умела отвечать на колкие фразочки, а лишь заливалась краской, изо всех сил уговаривая себя не плакать.