С этими словами он таким же быстрым шагом пошел куда-то по коридору. Он всегда либо бегал по школе, либо сидел в своем кабинете и что-то читал.

Викки громко загоготала, а я покраснела еще больше, отобрала у нее учебник и пошла на урок.

Когда я после уроков зашла в класс истории, меня встретили вопросом:

- Так когда был заключен Версальский мирный договор с США?

- В тысяча семьсот восемьдесят третьем, - огрызнулась я, кидая рюкзак на парту. – Еще вопросы?

Историк с хитрой улыбкой протянул мне два листа бумаги. На первом в столбец было написано двадцать дат, и мне было необходимо написать, что произошло в эти года. На втором – куча страшных слов, которым надо было дать определения.

Я обреченно выдохнула.

- Это всего лишь разминка, - хохотнул учитель, раскрывая книгу.

- Что читаете? – у меня не было абсолютно никакого настроения приступать к выполнению заданий.

- Не твое дело, - хитро ухмыльнулся Стайлс, делая вид, что увлечен чтением.

- «Пятьдесят оттенков серого», что ли?

Учитель усмехнулся.

- Пиши давай.

- Это значит «да»? – в ответ я получила осуждающий взгляд учителя, и буркнула: - Пишу я, пишу.

Через двадцать минут я ответила почти на все и решила, что с меня хватит. Я взяла листочки, поправила их и протянула мистеру Стайлсу, который как-то странно на меня посмотрел.

- Мы занимаемся каждый день, - пробормотал он. – У тебя время на что-нибудь еще хоть остается?

- Мне ни на что, кроме истории, время и не нужно, - пожала плечами я, открывая тетрадь и готовясь записывать.

- А личная жизнь? Ну, парни там всякие?..

- Нет, и не предвидится, - ответила я, а затем мысленно огрела себя так же, как Викки всего пару часов назад. Ну, вот зачем я такое учителю рассказываю?! Нет, он конечно, сам спросил… Но, блин, Кейт!

- Ясно… - он задумчиво перевернул две страницы своей книги, а затем, словно опомнившись, провозгласил: - сегодня мы поговорим о культуре Англии в восемнадцатом веке.

Я застонала от разочарования, а мистер Стайлс коварно рассмеялся.

В общем, к концу часа я была уже никакой – столько информации приходилось усваивать. Стайлс посматривал на меня и усмехался. Затем он заявил, что я устала, чтобы шла домой и выспалась, как следует, иначе от меня «не будет никакого толку». Я угрюмо кивнула, сгребла все вещи в сумку и поплелась к выходу.

Честно говоря, я жутко вымоталась за это время. Ни в одной другой школе меня так не гоняли ни по какому другому предмету. Конечно, это было мне же в пользу, потому что уже в мае я буду писать вступительный экзамен в колледж, а знаний там надо очень много. В то же время, я так устала за первую неделю, что уже была не уверена, смогу ли я выжить к концу учебного года. Да даже календарного года.

Я скучала по временам, когда я могла прийти домой, упасть на кровать, включить «Доктора Кто» и просто проваляться весь вечер. Или поболтать с Викки. Теперь же по приходу домой я либо вырубалась, либо делала уроки. Причем последнее я чаще всего делала в школе на перемене.

У Смайл тоже не было очень-то много времени на общение.

Ей предстояло сдавать вступительный по математике в колледж, и она занималась ей почти так же усердно, как я историей – ночами пропадала в учебниках, а потому шутила, что к окончанию учебного года она будет заворачиваться в мешки под глазами, как в одеяло.

Я зашла в дом и отметила: мама опять была на дежурстве. Вздохнув, я швырнула рюкзак на пол, скинула ботинки и пошла в кухню. Следить за маминым расписанием было невозможно – она была одним из немногих хорошо квалифицированных врачей в местной больнице, так что оно постоянно менялось. Меня успокаивало лишь то, что мама любила то, чем занималась.

Из еды у нас был только хлеб и сыр, что и составило мой ужин.

Когда я вовсю уплетала третий бутерброд, телефон засветился, сообщая мне о пришедшей заявке в друзья.

Барбара Стенфилд хочет добавить вас в друзья

Я быстро проглядела страничку незнакомки, заметила там несколько постов с «Доктором Кто» и записей про Fall Out Boy и решительно приняла заявку. Одним другом больше, одним меньше – мне сейчас как-то наплевать было. Главное, что ей нравится Доктор.

Я отрезала себе еще хлеба и на сей раз решила съесть его просто так. Я ела за восьмерых.

Барбара: Привет

Странно. Обычно люди, которые добавляют меня в друзья, делают это без особой на то причины и даже не пишут потом.

Я: Привет

Барбара: Как дела?

- Серьезно? – спросила я сама себя, но на сообщение все равно ответила. Мне казалось, что вопрос о делах был слишком… глупым?..

И завертелось.

========== Глава четвертая. ==========

Комментарий к Глава четвертая.

И снова глава не в четверг, а в субботу. Я очень ответственная, знаете ли :) Если меня кто-то читает - извините, я исправлюсь! А еще я очень надеюсь, что глава вам понравится)

Барбара: Какая твоя любимая песня у FOB?

Я: Novocaine и Light Em Up. Не могу решить, какая из них

Я споткнулась, но от экрана телефона взгляда не отвела. Беседа была слишком интересной.

Барбара: Обожаю эти песни! Но я больше фанатка их старых альбомов

Я: Хм, когда они выпустили свой первый альбом, я была еще совсем маленькой. Поэтому мне ближе то, что вышло совсем недавно

Глаза у меня, честно говоря, слипались. С этой Барбарой, неизвестно откуда взявшейся, я проболтала почти всю ночь. Оказалось, что у нас намного больше общего, чем показывала информация на ее странице. Она обожала те же фильмы, что и я, любила тех же исполнителей, и вообще казалось, что она моя сестра, которую от меня отделили при рождении.

В последний раз я чувствовала такое единение с абсолютно незнакомым мне человеком только когда познакомилась с Викки.

Кстати, стоит упомянуть, как мы все-таки с ней познакомились. Как я уже говорила раньше, это произошло пять лет назад. Тогда мне было одиннадцать лет, и я была очень общительным ребенком: жизнь меня не помотала, и я спокойно заводила новые знакомства. Разговаривала со всеми и абсолютно обо всем. Так вот, однажды в одном чате я решила «поумничать», отстоять свою точку зрения, даже уже не помню, по какому поводу. Так вот, сцепилась я с каким-то человеком со странным ником. Мы ругались, ругались, начали ругаться в личных сообщениях, а потом оказалось, что обеим нам по одиннадцать, и мы обе ничего не понимаем в жизни.

Так и подружились.

- Доброе утро! – крикнули мне на ухо, и я взвизгнула.

- Мистер Стайлс! – возмутилась я громче, чем следовало, негодующе глядя на историка.

- И я рад тебя видеть, Лоуренс, - он ухмыльнулся. – На дополнительные сегодня придешь?

- Я подумаю, - буркнула я, шагая дальше.

- Лоуренс!

- Что?!

- У нас история, куда ты пошла? – кажется, он надо мной издевался. Я фыркнула и пошла в другую сторону коридора, слушая хихиканье историка.

Викки уже сидела на нашем месте. Я приземлилась на свободный стул рядом и вывалила из рюкзака на парту учебник по истории и тетрадку по алгебре. Я не успела сделать домашнее задание (я честно хотела его выполнить, но потом мне пришла эта дурацкая заявка в друзья, и я решила, что в мире есть вещи поважнее, чем мое домашнее задание по алгебре), так что урок я слушать не собиралась.

- Какая ты наглая, - усмехнулась Смайл. – Решить тебе?

- Ты еще спрашиваешь, - прошипела я.

Девушке понадобились считанные минуты, чтобы справиться с заданием, на которое я могла бы убить целый вечер. Я выхватила у подруги тетрадку с решением и принялась быстро строчить, слушая, как звенит звонок, и Стайлс начинает урок.

Я была даже не против послушать про политику, которую вела Великобритания после Первой мировой, но, к сожалению, оценки по математике у меня хромали.

- Кому только нужны эти интегралы, - прошипела я, честно пытаясь понять, что к чему, и как Викки это решала.