Ее частое дыхание вдруг сбилось от резкого удара в плечо. Хрупкая девушка отлетела к железной стене гаража. В следующую секунду грубая ладонь крепко зажала ей рот.

– Ты чего, Квашня, дверь не открывала? Меня чуть в ментовку не загребли из-за твоей соседки. Я же знал, что ты дома. Если бы не старая карга, то вынес бы в два счета фанеру в твоей халупе, – прошипел ей в лицо Иван, ее давний знакомец.

Этот парень жил с ней в одном детском доме, но был на четыре года старше. Так что пока Дарья оканчивала швейное училище, он успел набраться знаний в уличном университете. Встретились они случайно возле местного супермаркета. Ванька калымил там грузчиком, а девушка забежала туда за дешевым рассыпным чаем, который спасал ее от холода в промозглом цветочном киоске.

С тех пор Ванька регулярно заходил к старой знакомой на работу, угощал сладкими булочками из этого же супермаркета, веселил рассказами об ушлых продавщицах и недотепистом старом охраннике, который не замечал его мелких краж. Был он парнем крепкого телосложения, с широким скуластым лицом, на котором выделялся перекошенный в частых драках нос. Глубоко посаженные глаза, множество мелких шрамов, а главное – пугающая улыбка, демонстрирующая редкие обломки зубов, делали его внешность отталкивающей. Детдом и бурная жизнь в уличных подворотнях добавили Ивану неприятный бегающий взгляд и речь, пересыпанную трехэтажным матом.

Но других кандидатур для общения у Даши не было, так что с каждым днем она все больше привыкала к внешности и манерам этого парня. А когда он сам предложил ей денег в долг, она была в таком восторге, что повисла у спасителя на шее и поцеловала его в знак благодарности.

Но через две недели после щедрого поступка все изменилось. Как только Даша не смогла вернуть деньги, Ванька мгновенно показал темную сторону своей натуры. Его заботливое отношение к ней испарилось, он превратился в жуткого монстра. Каждый день он звонил Даше, караулил ее у квартиры, говорил о растущем долге и требовал возврата денег.

На все попытки девушки объяснить, что ее обманули с расчетом и она теперь ищет работу, этот тип отвечал крайне грубо. Он со вкусом излагал, как переломает своей должнице ноги, порежет лицо и подожжет волосы, если она не начнет возвращать ему занятые деньги прямо сейчас. От таких угроз Даша впадала в ступор. По ее бледному личику ручьем текли слезы.

Вот и сейчас Ванька зажал ей рот рукой, прижался к уху и принялся вполголоса бубнить:

– Бейсбольной битой переломаю ноги так, что ты всю жизнь будешь в коляске ездить, глаза тебе выткну. Чтобы завтра деньги были, поняла?

Со стороны они выглядели как влюбленная парочка, которую обуяла страсть в укромном уголке зеленых зарослей. На тропинке мелькнула женщина с коляской, но только окатила их неприязненным взглядом и исчезла между кустов, растущих возле детской площадки.

От страха Даша не в силах была закричать или замотать головой.

Парень поднес горящую зажигалку близко к ее широко раскрытому глазу:

– Сожгу тебе скальп, будешь лысая безногая уродка. Поняла, Квашня? Завтра чтобы открыла дверь! – Не дожидаясь ответа, парень убрал руку и рывком швырнул Дашу на обломки кирпичей, валяющиеся возле гаражной стены.

После этого он развернулся и пошел, не оглядываясь на худенькую фигурку, лежащую на земле.

Даша с трудом поднялась на ноги. Джинсы оказались перемазаны в грязи, на ладони кровоточила свежая ссадина. Она на автомате двинулась по тропинке.

В ее голове, среди вязкого тумана страха пульсировала одна только мысль:

«Мне нельзя опаздывать».

Она все-таки опоздала.

Костюмерша мазнула взглядом по бледному лицу и измазанным джинсам, а потом недовольно буркнула:

– В туалете приведи себя в порядок, после этого бери отпариватель и утюг. Вот три платья на вешалке. Их надо отгладить. Если где оторвалось кружево, то пришей его. К обеду ты непременно должна закончить. У них репетиция в костюмах будет.

Даша кивнула торопливо, бросилась в коридор и тут же потерялась. Вчера костюмерша показала ей, где находится уборная, но сегодня темные рукава закулисья показались девушке лабиринтом. Она долго бродила, путалась в дверях и табличках, пока наконец не увидела уборщицу с полным ведром воды.

Обратно она дошла быстрее. В костюмерной уже вовсю кипела работа, и Даша лихорадочно схватилась за шланг отпаривателя. Плотный бархат плохо разглаживался, густые кружевные воланы упрямо топорщились некрасивыми заломами. Даша перенесла платья поближе к гладильной доске, где с помощью влажной марли и утюга наконец-то смогла выровнять роскошный воротник и манжеты.

В теплой комнате вполголоса переговаривались женщины, мерно тикали часы, тихо шуршала ткань нарядов.

Девушка сноровисто подшила оторвавшийся подол, потом отпарила второе платье и принялась выглаживать шелковый пояс на третьем. От тихих звуков и тепла в ее животе растаял комок страха. Она согрелась впервые за долгое время.

Из-за отключенного отопления по ночам Даша не могла уснуть под тонким покрывалом, ворочалась с боку на бок, потирала друг о друга заледеневшие ступни и ладони. Днем согреться тоже не получалось. Из детского дома она вышла с тощим чемоданчиком. Тамошние девчонки вечно оттирали покорную Квашню в сторону при раздаче одежды. Если ей и доставалась иной раз хорошая вещь, то дерзкие сиротки без боя забирали у безответной Даши все, что им приглянулось.

В квартире после заселения она обнаружила лишь плед, проеденный молью, в который она куталась днем и ночью. Ледяные стены, ветер из щелей деревянных рам не давали ей покоя ни на минуту. Несчастной девушке оставалось с прикрытыми глазами мерить квартиру шагами, замирая на секунду в полудреме.

От жаркого воздуха в костюмерной глаза у нее начали слипаться, боль в ладони затихла, все тело налилось приятной слабостью. Она забылась, провалилась в сон.

И тут из-за резкого крика ее как пружиной подбросило. Девушка открыла глаза и сразу же увидела, почему визжит костюмерша. На зеленом шелковом платье под острым носиком утюга расплывалась дыра со сморщенными и оплавленными краями.

Костюмерша выхватила утюг из ослабевших рук Даши и зазвенела высоким голосом:

– Ты что наделала? Через полчаса репетиция, а ты на платье прожгла дырищу! Это же шелк! Ты что творишь! У тебя совсем мозгов нет!

Девушка не в силах была прошептать даже просто извинение.

Дородная костюмерша сгребла платье, с силой пихнула его ей в руки и за рукав потянула за собой по коридору театра.

Перед белой дверью с табличкой она остановилась, подтолкнула стажерку в спину и заявила:

– Вот иди и сама разбирайся, объяснишь Строевой, как ты ее платье перед премьерой сожгла. Иди, иди, извиняйся, а то молчит, в рот воды набрала.

Но девушка оцепенела от такой вот беды.

Ее вялый, совершенно безвольный вид окончательно вывел костюмершу из себя. Она распахнула дверь и одним рывком, прямо как кутенка в воду, протолкнула несчастную Дашу в гримерную знаменитой актрисы.

Сама же костюмерша поспешно удалилась. Эта особа вполне понимала, что с ее стороны было глупостью доверить глажку платья перед премьерой неизвестной стажерке, которую она видела второй день. Но от общего волнения из-за подготовки нового спектакля она не в силах была сдержать порывы гнева, а тут под руку ей попалась безответная девушка.

Пару дней назад эта особа поддалась на уговоры своей приятельницы, согласилась взять на работу бедную сироту. Соседка по даче преподавала в швейном училище и уговорила ее попробовать Дарью в костюмерной театра, заявила, что эта девчонка отличается ответственностью и золотыми руками.

На деле же сразу приключилась неприятная история. Театральные сплетницы разнесут ее по всем гримеркам максимум за час, ни за что не упустят такой возможности.

Костюмерша работала здесь добрый десяток лет и не понаслышке знала, как любят театральные дамы обсудить каждую деталь закулисной жизни. От досады она дернула плечом и нахмурила брови. Девица оказалась безрукой, да еще и невоспитанной, даже не попыталась извиниться за испорченный костюм. Если директор решит уволить эту нерадивую неумеху, то туда ей и дорога.