– Роунд, мы сейчас побежим вон до тех деревьев. Беги так быстро, как можешь. Не бойся взрывов, ладно? Представь, что мы играем, и кто добежит первым, получит главный приз.

–Только не отпускай мою руку, хорошо?

– Никогда. – Ответил он, глядя в ее большие голубые глаза.

– Тогда бежим, – крикнула она и потянула брата вперед. И они побежали, очень быстро, смешивая тонкий снежный слой с грязью. На миг Ксандру показалось, что позади них раздаются голоса. Холод пробежал по всему телу, но зато отогнал страх. Он еще быстрее пустился вперед, чувствуя, что сестра словно летит рядом. В тот момент он и не думал, что она может отстать, только чувствовал, что она рядом. Оставалось всего ничего, чтобы достигнуть леса. Со стороны Клатилии все громче раздавались голоса, на этот раз Ксандр расслышал, что кричат не только мужчины, но и женщины. Добежав до леса, они упали на землю, часто дыша. В тенях пушистых веток он чувствовал себя в безопасности. Он смотрел на стену, ему казалось, что к ней стремительно приближаются все жители города.

– Ксандр, там что-то страшное, почему они не прячутся в бункерах? – Она больно сжала его плечо. Он и сам понимал, что клатилианцы странно себя ведут. При бомбежке все стараются уйти под землю, а сейчас они были на поверхности и бежали к границе.

– Не понимаю…

Тут он вспомнил слова Эдла: «Они всех перебьют», и от этой мысли у него все внутри похолодело. А что если имелось в виду не убийство нескольких жителей, как бывало раньше. Вдруг подразумевалась гибель целого города? Он видел, как первые добежавшие до стены клатилианцы начали пробираться сквозь отверстия, и в этот момент разразился взрыв. За считаные секунды город разорвало на мелкие кусочки. Дальше, словно кто-то хотел убедиться в окончательном уничтожении города, по всему периметру прозвучали десятки мелких взрывов. Клатилию заволокло густым серым дымом и тишиной. Ксандр чувствовал это беззвучие, оно сдавило ему грудь, и он не мог произнести ни слова. Он смотрел на разрушившийся мир, в котором остались тысячи невинных людей. Следующая мысль словно кинжалом прорезала ему голову:

– Лорель…Она осталась там, – он не мог поверить собственным словам. Роунд сидела рядом и горько плакала. – Торн Воркс…Брикстэд..Все эти люди погибли, – каждое слово он произносил с трудом. Вдалеке послышались боевые вертолеты, стремительно приближающиеся к развалинам. Ксандр схватил сестру за руку и, спотыкаясь, побежал вглубь леса, к центру безлюдных земель.

Вечерело. Роунд и Ксандр сидели возле небольшого ручья, протекающего сквозь тающий снег. Они прошли достаточно далеко, по пути встречая самые разные кустарники и деревья. Наконец, Рун стала заметно отставать, то и дело спотыкаясь о торчащие из земли корни. Ксандр нарвал еловых лап, на которые усадил сестру. Он помог ей умыться, и от ледяной воды она смешно морщилась. Разведя костер, Ксандр ощутил блаженное тепло, от которого тут же захотелось спать. Рун тоже все чаще зевала, но страх не позволял ей заснуть окончательно. Ксандр склонился над ручьем. Поплескав немного воды в лицо, он смотрел на отражение и думал. Если бы они задержались, то сгорели бы там со всеми остальными. Лорель не успела оттуда выбраться, он бы ее заметил. С того места, где он сидел, город был как на ладони. Он почувствовал злость на девушку, ведь она знала, что должно случиться. Почему она не поторопилась! Он мог бы ей помочь, смог бы защитить. Эта мысль не давала ему покоя.

– Теперь Барта пойдет на Арденту? Почему война всегда идет за нами, Ксандр? – тихо спросила Рун, грея руки над костром.

Он не нашел, что ответить ребенку, мыслящему как взрослый человек, но был с ней полностью солидарен. Мирная жизнь словно ускользала от них, стоило им к ней только приблизиться. Он не мог забыть крики клатилианцев, пытавшихся спастись от страшной участи. Он никогда не испытывал особенной любви к своим согражданам, но и смерти им, конечно, не желал. Он посмотрел на Роунд, которая в этот момент наблюдала за ярким пламенем:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. А ты?

– И я нормально.

Они замолчали. Это было странно, сидеть в полной тишине, нарушаемой лишь хрустом сгорающих веток. Обычно они всегда находили, о чем можно поговорить, но сейчас им обоим хотелось молчать, не делиться гнетущими мыслями. Однако спустя какое-то время Рун решила заговорить:

– Когда мы добежали до деревьев и свалились на землю, мне вдруг представилось, что в городе все горит. Я испугалась. Но это было мельком, как будто я выдумала все. А потом они и вправду стали кричать. И гореть.

– Во время бомбежек город всегда бывал в огне, то, что ты видела, вполне нормально. Ты просто испугалась, постарайся не думать об этом.

– Да, но это было так похоже на правду, как будто смотришь фильм. А потом этот взрыв. Я больше не хочу видеть такое, – пробормотала она совсем тихо. На глазах выступили слезы. Ксандр приобнял ее:

– Успокойся, малышка, это все от пережитого кошмара. Я знаю, что забыть такое будет непросто, особенно, тебе. Думай о том, что ждем нас впереди. Еще неизвестно, когда Барта созреет для нападения на Арденту. И к тому же, может, Ардента окажется сильнее, ведь мы о ней совсем ничего не знаем.

– А вдруг там будет еще хуже?

– Хуже, чем в Клатилии? Разве это возможно?

Рун слабо улыбнулась:

– Надеюсь, что нет.

– Мы всегда сможем уйти в другие земли, как сделали это сегодня. Еще вчера мы подумать не могли, что следующую ночь проведем в безлюдном лесу.

Ксандр достал из рюкзака пару бутербродов и передал один сестре. Она сразу же впилась в него зубами.

– А еще у тебя были подобные видения?

Она кивнула:

– Много раз, но это все ерунда, глупости девчачьи.

– Если ты снова увидишь что-то подобное, как из фильма, скажи об этом мне, договорились? Не держи это в себе.

– Хорошо, хотя это и не очень приятно.

– Это больно? – удивился Ксандр, начиная вспоминать озарения сестры в самые неожиданные моменты. Однажды она с легкостью предугадала счет в бое между самыми непредсказуемыми панкратиастами – участниками кулачных боев, совмещенными с боями без правил. А буквально за неделю до побега начала рассказывать про каких-то странных и жутких животных, о которых он никогда не слышал. Теперь он даже боялся спросить, видит ли она их и сейчас, когда они оказались в самой лесной глуши безлюдных земель, где наверняка есть живые обитатели.

– Нет, но это неприятно, как будто кто-то насильно врывается в мою голову и показывает там фильмы, которые мне совсем не хочется смотреть.

Ксандр помнил, сколько раз Лорель предупреждала всех домочадцев о сысках, которые совершали ищейки. За выигранное время союзники успевали спрятать все нелегальные предметы, а кто-то и вовсе спешил скрыться на какое-то время. Дар Руны был очень похож на способность Лорель видеть будущее, но Ксандр все еще не был до конца в этом уверен.

Он достал из рюкзака термос с чаем и запил свой скудный ужин. Роунд тоже с радостью утолила жажду.

– Ну, теперь тебе нужно поспать. Здесь, конечно, не очень удобно, но зато мы одни. Ксандр разложил еловые ветки друг на друга и поверх набросил спальные мешки. Рун шустро забралась в спальник, не забыв прихватить свою любимую игрушку.

– Грык будет меня защищать – твердо сказала девочка.

– Ну с таким-то видом он просто обязан это делать, – брат накинул на Роунд развернутый спальный мешок, чтобы ей было теплее.

– А как же ты? – удивленно спросила она.

– Мне пока не хочется спать, а вот тебе надо обязательно выспаться.

Рун хотела поспорить, но, увидев предостерегающий взгляд брата, смолкла и поплотнее укуталась. Однако спустя какое-то время она спросила:

– Ксандрик, а почему тут теплее, чем в Клатилии? Это ведь не так далеко.

– Я не знаю, но один мудрый старик рассказал мне интересную легенду, что Безлюда называется так не только потому, что в ней не живут люди. Раньше оно называлось Безо льда, что означает круглогодичное тепло. Ну нет тут снега и все. Потом люди соединили два слова и получалась БезОльда. А когда стали пропадать люди, ее прозвали Безлюда. То есть безлюдное место.