Старшая, ее звали Танна, отвечала за порядок и дисциплину девочек всего сиротского дома и никому не делала поблажек, однако, сегодня она явно еще не заходила на их этаж.
– Нет, я ее вообще сегодня не видела, – и тихо добавила, – и вообще, почему мы должны вечно убираться, у других девочек бардак еще похуже бывает.
– А ты откуда знаешь? – насторожился Ксандр.
Роунд покраснела.
– Ну, когда мы гуляли всей группой, мы с Наликой убежали ненадолго. – Увидев, как расширились глаза брата, она поспешила добавить.
– Совсем ненадолго! Нас никто не хватился. Мы проходили мимо большого дома и увидели в окне, как красивая девочка играла с куклами. Знаешь, сколько их у нее было! А на столике под окном всякой всячины было навалено. Мы с Наликой посмеялись, что бы на это сказала старшая. А ничего! Уж та девочка наверняка ответила бы ей, как надо.
– Рун! – притормозил он ее нарастающий гнев. Он понимал, как трудно ей приходиться жить в сиротнике и как хочется вновь оказаться в собственном уютном доме, где всегда ее ждали любовь и понимание.
– И вас так и не хватились?
– Нет, – воспылала гордостью девочка, – мы прокрались через летний сад и вернулись в нашу группу, когда старшая стала считать нас. Нам повезло.
– Ладно, везучая, я должен кое-что тебе показать. Ты знаешь, какой сегодня день?
– Первый день нового года! – Роунд прищурилась и рассмеялась. – У тебя подарок! – Она захлопала в ладоши.
Ксандр улыбнулся и достал маленькую коробку. Роунд открыла ее и закричала
– Цепочка! Какая красивая! А камушек! Я теперь буду такая красивая! Спасибо, Ксандричек!
Она обняла брата и повернулась спиной, чтобы он смог застегнуть ее. Потом посмотрев в зеркало, она засияла.
– Только спрячь ее, не нужно, чтобы кто-нибудь видел. Я просто хочу, чтоб она всегда была с тобой. Когда-нибудь ты сможешь надеть ее, ни о чем не волнуясь.
Девочка заметно расстроилась, но понимающе кивнула.
– Старшая да? Она ведь может запросто отнять ее.
Но Ксандр замотал головой. Его тон изменился, когда он проговорил эти слова. Роунд села на кровать и скрестила руки – верный признак внимательности с ее стороны. Ксандр шепотом продолжил.
– Ты должна собрать все вещи в рюкзак. Мы уезжаем.
Глаза девочки расширились.
– Правда? Ты не шутишь? А куда же мы пойдем? У нас же нет дома, а еще я слышала, будто из города нельзя уехать. А как же ты заберешь меня, ты же сам еще маленький!
Ксандр взмахнул руками и остановил поток вопросов.
– Мы уезжаем. Здесь больше нельзя оставаться и точка. Ты мне веришь?
Роунд кивнула и бросилась к шкафу. Ксандр встал возле входной двери смотреть, не зайдет ли кто. Он проследил, чтобы она надела теплые брюки и куртку, шапку, а непромокаемый плащ убрала в рюкзак. Туда же отправились единственные две футболки и сменное белье, зубная щетка и пара носков. Маленький рюкзак был уже плотно набит, но девочка все пыталась запихнуть в него мягкую игрушку, которую когда-то сделала вместе с мамой. Игрушка была далека от миловидных плюшевых мишек и зайчиков, Ксандр вообще не понимал, что это за существо, у которого было два рога, длинный хобот, клыки, хвост с шипами. Все это обрамляли два огромных скелетообразных крыла. Рун говорила, что ей часто снится этот маленький монстр. Она даже имя ему дала – Грык.
– Дорогая, может, ты оставишь это чудище здесь? Оно же все равно не влезает.
– Я не брошу Грыка здесь одного. Я понесу его в руках, – твердо решила она, поняв, что все попытки уместить это в рюкзаке тщетны.
Они вышли из комнаты и нарочито громко стали обсуждать, как здорово будет прокатиться на лодке по знаменитой реке Леке, которая даже зимой бурно течет вдоль всего города. Пройдя мимо приходной няни, гордо восседавшей на стуле с высокой спинкой, которая тут же приказала им не шуметь, они столкнулись с Танной. Это была высокая худосочная женщина лет пятидесяти с прожигающим взглядом и ярко красными волосами под стать глазам.
– Роунд, разве я тебя отпускала сегодня? – она грозно смотрела на брата и сестру. Ксандр уже хотел было вмешаться, но Рун его опередила.
– Добрый день, старшая Танна! А я уже все выполнила еще вчера.
Она недоверчиво глянула на девочку и протянула:
– Что, и в душевых все вымыла?
Роунд утвердительно кивнула.
– Я знала, что мы с братом пойдем гулять. Вот и постаралась.
– Ну что ж, ты знаешь, как я проверяю уборку. Если увижу грязь, никакой прогулки на следующих выходных.
С этими словами она развернулась и зашагала в учительскую.
– Она как маршал! – возмущенно воскликнул Ксандр.
– Она и есть маршал… – пробурчала девочка.
– Ты ведь не знаешь, кто такие маршалы.
– Нет, но это слово очень ей подходит.
Ксандр крепко взял ее за руку и вывел из сиротского дома. Он решил, что им нужно придерживаться легенды, будто они отправляются за реку. Оттуда они подойдут как можно ближе к границе и будут ждать. Но что делать дальше, он не представлял. Если верить словам пьяного Эдла, в полдень начнется наступление и в городе поднимется паника, сквозь которую можно попытаться перебраться через границу. Однако если ничего не произойдет, он все равно попытается перейти в безлюдные земли. Ксандр решил это, как только увидел Рун, смотрящую на него счастливыми глазами. Он чувствовал, что только вместе они смогут начать нормальную жизнь без этой серости, нескончаемой войны и зомбированных людей, ежедневно снующих туда-сюда и не реагирующих даже на упавшего замертво человека. Ему вспомнилось, как он возвращался после десятичасового рабочего дня с перерабатывающего отходы завода. В это военное время предприятие такого типа должно работать бесперебойно день и ночь, иначе город будет утопать в последствиях научных экспериментов в области создания мощнейшего оружия. У Ксандра не было доступа на экспериментальный уровень, зато он точно знал, что произойдет с человеком, которого коснется хотя бы капля таких отходов. Он это видел и стремился изъять воспоминание из головы. Он брел по полупустынной улице мимо развалов, некогда бывшими архитектурными постройками, и битых витрин. Это был один из тех редких периодов, когда в городе стояла тишина после бомбежки с Барты. Обычно эта передышка растягивалась на один-два дня, а затем все повторялось вновь. Ксандр едва держался на ногах, а кислый запах удобрения все никак не выветривался, отчего окружающие держались его стороной. Подходя к станции метрополитена вместе с десятками таких же усталых и однообразных клатилианцев, он вдруг заметил, как один мужчина резко остановился. Сжав толстыми руками одежду в области груди, он с выпученными глазами часто хватал ртом воздух. Ксандр в один миг оказался рядом с ним. Сердечный приступ спешно завершал свое грязное дело. Мужчина уже с синим лицом лежал на земле, а окружающие обходили его с обеих сторон. Ксандр склонился над затихающим клатилианцем и делал массаж сердца. Все, что помнил еще от своих родителей, но он уже осознавал, что его действия ни к чему не приводят. Он кричал, звал врачей и людей вокруг, но все они старались не смотреть на него. Лишь аккуратно обходили стороной. Ксандру оставалось лишь просто смотреть на незнакомого мужчину, который, вероятнее всего, поступил бы точно так же, как и остальные, если бы увидел умирающего человека. В тот момент все эти люди стали ему еще противнее, он так на них злился, что едва не бросился на девушку, которая протянула ему руку, чтобы помочь подняться. Так он познакомился с Лорель, которая показала ему дом Грибса и познакомила с его обитателями. Именно союзники отличались от остальных клатилианцев ясным разумом и человечностью, чего ему так не хватало.
На берегу реки Лека уже столпилось порядочное число клатилианцев. Было странно смотреть на эту спокойную водную гладь, не тронутую льдом, когда вокруг все было покрыто большим слоем снега. Ксандр слышал, что Лека никогда не замерзает, потому что по ее дну проходят потоки с горячих источников. Он посадил сестру в двухместную моторную лодку и направился к противоположному берегу. За это ему пришлось отдать дедовские часы, которые он успел забрать из сгоревшего дома, пока его не подчистили хороны. На том берегу была такая же пристань, на которой лодки оставались на хранение. Дежурный хорон дал ему квиток, который потом нужно будет обменять на моторку. Ксандр с маниакальным удовольствим незаметно его скомкал, но выбрасывать не стал.
