Что? Что-оо?! Он больной, что ли?! Что Эрик хочет услышать?! Что я чуть не отдала ему свою девственность на кухонном столе? Ага, конечно, буду я ему отвечать и цирк устраивать!

– Не помню, – сквозь зубы процедила я.

– Окей, – он плотоядно улыбнулся, словно только этого и ждал. – Три недели будешь моей рабыней. Делать все, что я прикажу.

– Да пошел ты! – возмутилась я. Он серьезно думает, что я соглашусь! Буду прислуживать ему из-за отказа исполнять правила дурацкой игры. Ага, уже бегу и фартук надеваю!

– Слабачка, – выплюнул Эрик, и все его поддержали. О, мой любимый эмоциональный буллинг. Иди, родной, обниму тебя!

– Моя очередь, – все, заставлю его землю жрать! Или пыль с моих туфель слизывать! Подонок! – Правда или действие?

– Правда.

Я замерла. Такие как он всегда выбирают действие, а тут такое. Я даже как-то не подготовилась.

– Почему ты ненавидишь меня?

Меня давно мучил этот вопрос. Если бы это было только из-за брака его отца с моей матерью, то он бы и ее до сих пор третировал. Но это не так. Сейчас только я красная тряпка для быка, точнее, индюка напыщенного.

– Это неважно.

– Это не ответ, – нервно хихикнула я. Кажется, мой сводный брат тоже попадет на штраф.

– Другого не будет.

– Тогда в расчете.

– Нет, – он даже пальцем у моего лица помотал, поддавшись через стол.

Я резко поднялась и специально каблуком наступила на ногу Энди. Сильно так, с проворотом.

– Ауч! – заорал он.

Потом ушла. Гадство, просто гадство! Черт! И где вообще Марсия? Я набрала ее.

– Ты где? – тут же крикнула она.

Это я где?!

– Здесь не дом, а бермудский треугольник!

– Я на улице, иду к машине, – сказала и отключилась. День с утра не заладился. Нет, все пошло не так, когда мама сказала, что Эрик приезжает. Или вообще, когда мы в Монтерей переехали.

– Ты мне должна, Колючка.

Я резко обернулась, практически воткнувшись в темную футболку. Опять он! Черт, мне Эрик столько внимания уделял в совокупности за все восемь лет. Только в сочельник больше уделил…

– Ты вообще-то тоже! – огрызнулась, отмахиваясь от яркого воспоминания – его руки на моих бедрах… И почему кошмары всегда такие запоминающиеся?

– И что ты хочешь? – спокойно спросил он, нарочито громко задумавшись: – Чтобы я землю ел, м?

Я вспыхнула! И как он узнал?!

– Какая ты предсказуемая.

– Ты зато человек-загадка, – едко ответила я. – Восемь лет не замечал меня, теперь прохода не даешь.

– Почему же не замечал, – Эрик прямо посмотрел на меня. – Один раз очень даже заметил.

Я сделала вид, что не услышала намека, возвращая разговор в более безопасное русло. Хотя у нас нет таких, везде сложно.

– Ну и что будет, если я откажусь? За игральный стол не сядешь со мной? Плевать! – и равнодушно пожала плечами.

– Да ничего, – легко согласился Эрик. – Ты в очередной раз докажешь, что трусливая слабачка. Лузерша, которой непонятно за какие заслуги подарили билет в жизнь, – ядовито добавил.

– Никакая я не лузерша, и ты прекрасно это знаешь.

– Правда? – округлил глаза он. – Докажи!

Ну сволочь, ну гад! Манипулятор чертов! Меня ведь на слабо берут! Тупое слабо! И я ведусь! Вот дура!

– Хорошо, а ты тогда…

Землю есть уже не актуально… Черт!

– Шевели извилинами. У меня еще дела.

Знаю я какие у него дела! А вот у меня этих «дел» нет… А вот пусть мой сводный брат их мне найдет!

– Найди мне парня, – выдала быстрее, чем обдумала.

– Не понял…

– Пораскинь мозгами, Лаваль, – передразнила я. – Найди мне парня: красивого, богатого, чтобы подарки там, шмотки… Кого-нибудь из твоих друзей можно. Главное условие, чтобы на тебя похож не был!

– Что, сама справиться не можешь? – оскалился Эрик.

– Конечно! Мне нужен помощник, чтобы девственности лишиться.

У меня получилось вогнать его в ступор. Голубые глаза подозрительно сузились и странно блеснули в тусклых фонарях.

– Идет, – он протянул крепкую ладонь.

– Без перегибов, – добавила я.

Враги пожали руки.

– Кайла! – крикнула Марсия. Она почти бежала к нам.

Эрик бросил в сторону короткий взгляд и притянул меня к себе. Так близко, что мне пришлось голову запрокинуть. Специально сделал, чтобы снизу вверх на него смотрела. Индюк.

– Сегодня ты мне не нужна. Да завтра, Колючка. И держись.

– Козел, – не выдержав, взбрыкнула и толкнула в широкие плечи.

– Сучка.

– Ненавижу тебя!

– Взаимно.

Черт, во что я ввязалась…

Эрик

Впервые за много лет я проснулся в родном доме в хорошем настроении. Предвкушал. Не каждый день обзаводишься личной рабыней. Откинул одеяло и тяжело вздохнул, рассматривая мачту с раздутыми парусами. Вчера у меня как-то сбился прицел: мысли не о потрахаться были, точнее, о потрахаться, но не с той, которая готова дать. Поэтому мой член как Эйфелева башня сутки уже. Смотрит исключительно вверх.

А ведь у меня рабыня есть. Жаль Кайле нельзя приказать ртом поработать надо мной. Губы растянулись в хищной улыбке. Я не мог получить Колючку в свою постель (странное желание, ведь колючки в кровати обычно ну вообще нихрена приятного), но могу получить завтрак с доставкой.

– Поесть принеси, – бросил в телефон, когда услышал голос Кайлы.

– Что?!

Я отключился. Никаких мне «нет»! Жаль только в пределах разумного.

Вставать не спешил и даже надевать белье – ночью принял душ и упал в подушку лицом: текиловый армрестлинг сделал свое дело. Давно я не практиковался напиваться в дрова в течении часа, а это, между прочим, главное правило любой студенческой вечеринки!

Через пятнадцать минут без стука на пороге появилась Колючка. Лицо по максимуму недовольное, в руках поднос с ножками. Моя ж ты умница! Воспринимает все буквально: в постель так в постель.

– Сама готовила? – спросил, учуяв запах жареного бекона и тостов.

– А что, боишься? – не сдержала ехидства и поставила поднос прямо на меня. Блядь! Чуть член не сломала, зараза!

Я схватил ее за тонкое запястье, кукольное просто.

– Признавайся, плюнула?

– Да не в жизнь! – и невинно захлопала глазками. Они у нее интересные, золотисто-карие. Кайла вообще вся золотистая: кожа, волосы, веснушки. А внизу она такая же? Увы, все рыжие, что были у меня, под ноль выбритые. А мне нравится контрастная полоска на нежной коже, очень сексуально.

– Приберись, пока я ем, – сказал и разжал пальцы. Так просто она не отделается. Пусть помучается, потерпит меня. А я? Как ни странно, присутствие Колючки уже не так сильно бесит, как еще вчера.

– А салфеточку тебе не повязать?

– А ротик тебе не закрыть?

Кайла фыркнула и отвернулась. Футболку мою с кресла взяла, джинсы… Потом носок двумя пальцами подняла, нос свой веснушчатый сморщила.

– В стирку отнеси, – велел, принявшись за яичницу с сыром и зеленью. Ну, неплохо в принципе. Получше, чем вчерашнее мясо у ее маман.

– Это все? – встала напротив, уперев руки в бока. А вырядилась как: короткие шорты неприлично просто обтягивали задницу, а ноги вообще бесконечные. Какая она там девственница?! Не верю!

– А ты не такая уж страшненькая.

– А ты все такой же придурок.

Колючку не смягчить. Мне даже нравилось. Раньше мы как-то мало общались. Поначалу ругались и расходились, потом просто игнорировали друг друга. А оказывается, с ней даже весело может быть. Доводить Колючку всегда было приятно.

– Называй меня хозяин.

– Что? – задохнулась она. – А не пошел бы ты, хозяин!

Я нарочито медленно пригубил кофе и брезгливо скривился.

– Сахара добавь и корицы.

– Там и так две ложки!

– И уменьши температуру на сплите на один градус.

Колючка только губы сжала, клацнула пульт и спокойно ответила:

– За это, Лаваль, ты должен найти мне принца. Распрекрасного!

Я убрал поднос. Жениха ей, значит. Поймала вчера меня, сучка-колючка. Я мог бы назвать тысячи причин моей ненависти, и каждая была бы правдой. Нет, полуправдой. Истинную причину просто невозможно озвучить, а лгать я не любил.