Кайла

– Привет, Бука! – поздоровалась я, взлохматив рыжие волосы брата.

– Привет, – буркнул он, продолжая рубиться в какую-то стрелялку. У нас не гостиная, а поле боя, только вместо поверженных врагов обертки от сникерсов и грязные стаканы с пепси. В школе каникулы, дома бардак – какое время года? Правильно, лето. – И не называй меня так! – добавил, наградив меня враждебным взглядом.

Так, когда там начинается переходный возраст? Неужели в восемь лет?! В общем-то, реакция понятна: моего брата звали Ричард (не Львиное сердце вообще!), но все сокращали до милого Риччи, а я называла Букой. Он так часто и до колик смешно выпячивал нижнюю губу, когда обижался, что я не устояла и дала ему прозвище. Возможно, я забыла бы об этом – брат уже подрос! – но после того, как он украл у меня пачку прокладок и с такими же мелкими поганцами приклеил их на школьный забор – от меня меня снисхождения можно не ждать! К директору вызвали маму. Бука получил по шее. Ну а опозоренная я убирала следы его проказ! Я убирала! Пострадавшая сторона вообще-то!

– Приберись здесь, – пригрозила, прихватив из холодильника сэндвич. – Скоро мама с Дэвидом приедут.

– Отвали, – отмахнулся Бука. Я же говорила, засранец.

– Окей, – согласно пожала плечами. – Тогда скажу маме, что ты мучил соседскую кошку и тебя нужно оставить на перевоспитание со мной, – даже помотала пальцем перед испуганным лицом. Как хорошо быть старшей сестрой. – Никакого тебе Диснейленда!

– Ладно, – он отложил джойстик и взял одним пальцем обвертку с растаявшими остатками шоколада. – А ты почему не поедешь?

– Взрослые дела, – бросила, поднимаясь к себе.

– Ой-ой-ой! – передразнил Бука.

Я не стала реагировать. Еще на всякую мелюзгу энергию тратить. Я давно познала дзен в общении с мужским полом (с теми, у кого мозгов, как у страуса) – не замечать! Самая лучшая тактика. Увы, мой брат относился к таким. Надеюсь, это пока, но не исключаю и худший исход.

Когда дверь спальни оказалась плотно закрытой, я переоделась и, включив ноутбук, задумалась над пустым листом. Каникулы начались у всех, только нам, студентам третьего курса, нужно было за лето подготовить проект мини-расследование и к началу учебного года поделиться результатами. Я не против поработать – знала на что иду, выбирая журналистику, – но что расследовать-то?! Монтерей – самый благополучный город. По всем фронтам просто! Это только в фильмах у богатых и респектабельных куча тайн и скелетов в шкафу. Нет, может и есть у кого офшоры на Кайманах, но я не налоговая служба! Сейчас парой незадекларированных миллионов никого не удивить. Мне нужна сенсация! Хотя бы местного разлива.

– Здесь же ни черта не происходит! – в сердцах хлопнула по столу я. Капитан Вольц об этом позаботился.

Правда, мистер Саммерс, мой научный руководитель, справедливо заметил, что хороший журналист везде найдет сенсацию. Окей, будем искать.

Я поднялась, взяла бинокль и подошла к окну – буду материал собирать. Нет, я не вуайерист какой-нибудь, просто мне нравится наблюдать за людьми.

Так, что тут у нас: домработница миссис Дарст поливает розовые клумбы, а сама хозяйка наблюдает. Она что, считает?! Девушка в садовых перчатках и переднике прошла с лейкой сначала по часовой стрелке, затем против. Это что еще за техника? Может, ритуал какой-нибудь? М-да, так себе сенсация. У богатой домохозяйки крыша от безделья поехала. Боюсь, в колледже не оценят.

О, наш химик домой приехал. С соседями мы жили на приличном расстоянии – заборами не терлись, – но обзор из моего окна прекрасный. Машину не стал загонять в гараж, только пакет с продуктами взял. Химия у меня была на первом курсе, но мистера Росса нельзя просто взять и забыть. Во-первых, мы соседи, во-вторых, мужчина он видный: холостой, молодой, привлекательный и обходительный. Одевался не хуже калифорнийских модников, а дизайнерские очки только подчеркивали, что он на голову выше местных казанов с не обсохшим молоком на губах. В общем, девчонки пищат. Мне лично он напоминал Профессора из «Бумажного дома» – с интеллектом полный порядок.

От разглядывания филейной части нашего химика отвлек мобильный. Марсия. Нам с ней на пару искать материал для расследования.

– Привет, – поздоровалась я, принимая видеозвонок.

– Как дела на фронте?

– У меня только симпатичная задница мистера Росса и странный способ полива цветов.

– Не густо.

– Угу.

Мы поболтали с полчаса, потом вернулись родители и нужно было спускаться к ужину. За столом обсуждали будущий трехнедельный отпуск: Дэвид много работал, ему катастрофически необходима перезагрузка, желательно подальше от Монтерея. В охапку семейство и вперед, кричать «Алоха!». Это первые две недели, потом обещанный младшему Диснейленд. Меня отчим не уговаривал поехать, знает, что это бесполезно. Пусть чета Лавалей с отпрыском повеселятся, а я, брошенная и несчастная, останусь одна. В шикарном доме с бассейном, хамамом и холодильником, набитым деликатесами – ой, да я так плакать буду! Обрыдаюсь просто! Ага, конечно!

– День первый, – включила диктофон. – Мыслей ноль, но я работаю над тем, чтобы их стало хотя бы на одну больше.

– Тук-тук, можно? – заглянула в дверь мама.

– Отбой, – сказала диктофону и махнула рукой, приглашая войти.

Она присела на кровать, любовно разгладила невидимые складки одеяла.

– Мама-а-а, – протянула я. Обычно так начинались не очень приятные разговоры.

– Ты точно не можешь поехать с нами? Найдешь сенсацию на Гавайях.

– Мам, мистеру Саммерсу нужен материал отсюда, а не оттуда, – выразительно показала пальцем я.

– Эрик, приезжает, – тихо сказала она. – Будет присматривать за тобой.

Я на мгновение замерла. Что? Что?!

– Мама, мне двадцать лет и нянька мне не нужна!

– Он не нянька, – мягко попеняла она. – Это и его дом тоже.

Я нарочито небрежно фыркнула, скрывая за легкой нетерпимостью страх. Я не хотела жить с Эриком Лавалем под одной крышей. Я не могла жить с ним один на один три недели! Боже, за что ты так наказываешь меня?!

– Дэвид приглашал его с нами – Эрику же без разницы откуда работать, но он не захотел, сказал: зачем ехать к океану, если мы живем возле него.

Я закатила глаза, представляя, как он это сказал, а еще почему он не хочет ехать – из-за двух чужеродных элементов: меня и мамы. Риччи отчего-то он считал своим. Но они действительно родные по крови.

– Так что можешь рвануть с нами, – мягко настаивала мама. Она не знала основной причины нашей взаимной неприязни, но поскольку и сама не раз сталкивалась с надменным пренебрежением пасынка, понимала мою позицию. Но не разделяла, конечно. Ей бы хотелось, чтобы в семье Лавалей царил мир да согласие, вот только я не Лаваль. Я Кайла Хьюз! С Дэвидом у меня были хорошие отношения, но угождать кому-то и отказываться от своих корней я не собиралась.

– Не получится, – накуксилась я. – А он знает?

– Думаю, Дэвид сказал ему.

Странно. Почему тогда Эрик решил приехать? Мы упорно избегали друг друга на протяжении последних двух лет. Так что же изменилось?

Наши отношения были сложными. Сложными с первого взгляда. Только не любовь. Ненависть. Его ненависть.

Мне было двенадцать, когда мама ласковым шепотом объявила, что беременна. Что она выходит замуж, и мы переезжаем в Монтерей. Я была в шоке, но не против. Отец ушел в магазин за молоком, когда я была маленькой, да так и не вернулся. Покупает, наверное. До сих пор. Мы долго жили одни, потом появился мужчина. Это было непривычно. Дэвида Лаваля я просто не могла считать отцом – слишком большая уже была, но и в штыки не воспринимала – понимала все, да и в школе половое воспитание уже началось.

Мама говорила, что у него сын всего на четыре года старше меня. Я думала, что у меня будет старший брат. Как же я тогда ошибалась!