– Есть! – Бука вскочил и станцевал ритуальный танец, празднуя победу. Эрик засмеялся – да так заразительно и обаятельно, гад! – и потрепал его по рыжим волосам. Я, не сдержавшись, фыркнула. Какая братская любовь! Пацан пацана, в общем… Или там было: дурак дурака?

– Это что за обезьяний танец? – да, я милашка.

Меня наконец заметили. Улыбка Эрика… нет, не померкла, но стала какой-то загадочной, а глаза подозрительно засверкали. Его взгляд медленно скользнул вверх-вниз по мне, раза три не меньше! Сейчас скажет какую-нибудь пошлую гадость…

– Чипсы принеси.

Ой, ошибочка вышла, плохой из меня сегодня экстрасенс.

Я не стала пререкаться – не до того сегодня – просто взяла пустую чашку и пошла на кухню. Через секунду поставила перед ними холестериновую отраву.

– Это вредно, между прочим, – не преминула заметить.

– Чего-нибудь хочешь? – Эрик вольготно развалился на диване, еще шире разводя длинные мускулистые ноги. Шорты на нем, слава богу. Бука посмотрел на него, потом на меня и снова на него, затем расплылся в улыбке: он ничего не понимал, но готов поддержать любой движ против меня.

– Ага, – кивнул рыжей башкой. – Сникерс и колу!

– У тебя прыщи на заднице будут, – мрачно проговорила. Ну Риччи, ну предатель!

– Принеси все, что хочет мелкий.

Я отвернулась, чтобы не послать их обоих в дальние дали.

– Круто! – услышала Буку. – Как ты с ней! Я тоже так хочу.

Я сжала кулаки. Козлы Лавали!

Но бог все-таки есть. Когда бросила на колени брата сникерс, мама крикнула:

– Риччи, иди вещи собирай, такси через час!

– Иди-иди, Иуда, – прошипела я, сделав глоток приторной колы. – Фу, – и поставила стакан, устало тряхнув волосами.

Эрик схватил меня за руку и дернул – я упала на диван рядом с ним, сразу вырвав ладонь.

– Чего тебе еще? – сказала достаточно агрессивно. – Ноги помыть? На коленях поползать? Ну, чего?

– На коленях, говоришь, – мягко протянул, почему-то взглядом впиваясь в мои губы.

– Отстань, Лаваль, – взбрыкнула я, пытаясь подняться.

– Хозяин, – строго напомнил Эрик.

– Хозяин! – я даже поклонилась. – Не до игр сейчас, – и откинула голову на мягкие подушки. Что-то так много всего произошло за последние сутки. Не вывести просто.

Эрик как-то напрягся и внимательно на меня посмотрел.

– Что случилось? На полицию нравов нарвалась? – он кивнул на мои шорты. – Или права женщин где-то поперли?

– Не смешно! – я снова вскочила. Эрик опять дернул меня на диван, да так, что мои ноги оказались на его коленях.

– Пусти!

– Да сиди уже и рассказывай.

– Не буду!

– Я приказываю!

– Ты что, новости не видел?! – тихо воскликнула.

Вся игривость слетела с Эрика: взгляд цепкий, внимательный.

– Знаешь ее?

Я только кивнула.

– Больше одна вечером не выходишь, ясно?

– В смысле?

– В прямом! Выходишь только со мной.

– Вот еще! – не выдержала я. – Поздно старшего брата включил!

– Так, Кайла, – грубо начал он, – давай я популярно объясню, как мы будем жить следующие три недели: ты слушаешься и делаешь все, что я велю. Я нахожу тебе ёбаря.

Я аж закашлялась от такой прямоты. Я же просто так ляпнула! Не нужен мне никакой ёб… парень. Я сама в состоянии найти себе мужчину, когда он будет мне нужен! Но вслух не сказала, поздно идти на попятную.

– Мы договаривались – без перегибов, – жестко напомнила я.

– Хватит вести себя как тупая феминистка, – парировал он.

– Хусейн в могиле радуется: вон сколько шовинистов-диктаторов развелось!

– Ключевое было тупая, – оборвал Эрик.

– Знаешь, что? – взорвалась я.

– Что? – не менее опасно ответил он.

– А ничего!

Я глубоко вдохнула. Смысл с ним спорить? Он же упертый, как баран. Нужно просто делать. Буду я еще разрешения спрашивать!

Кайла

После произошедшего с Анной мы с Марсией перевоплотились в детективов. Если бы ее отец узнал, что мы решились на собственное расследование, то открутил бы голову нам обеим. Но кто ж ему скажет! Как и Эрику, моему, черт его возьми, хозяину! Он, поганец, запретил мне выходить после захода солнца без него – насильники вроде не вампиры, но у моего сводного брата какая-то своя логика, – но днем я была свободна. И могла делать что хочу. И плевать, что он, скорее всего, будет не в восторге, узнав, что я задумала. Даже странно, что Эрик переживает о моей безопасности. Хотя он ведь говнюк, а не моральный урод.

– Это она? – шепнула Марсия, поглядывая на пышнотелую, явно переборщившую с блондом официантку и прячась за куцым меню дешевой закусочной, в которой работала Саманта Тайлер. Предполагаемая жертва номер один.

Мы прогнали девушек через социальные сети: нашли личную информацию и решили пообщаться лично, узнать, что с ними произошло. Какой бы страшной трагедией в нас не отзывалась беда с Анной, некий азарт, журналистская хватка, дикое любопытство взяли верх над чувствами. Мы твердо определились с темой нашего проекта-расследования.

– Что будете заказывать? – Саманта-официантка подошла к нам явно в плохом настроении. – Кофе?

Я кивнула и придвинула свою чашку.

– Мне картошку и чизбургер, – медленно произнесла Марсия, продолжая изучать меню.

– А мне пирог с яблоками и корицей.

– Пять минут, – бросила Саманта и отошла. Я сделала большие глаза: что делать? Как вывести ее на разговор?

Марсия только руками взметнула. Ладно, я ведь мозг, мне и думать.

– Пирог, – через три минуты Саманта прокомментировала вяло. – Чизбургер скоро.

– Мисс Тайлер, – позвала я, когда она уже отходила от столика. – Мы знаем, что вы обращались в полицию!

На лице Марсии возник такой лютый фейспалм, что мне подурнело. А что? Я импровизирую вообще-то!

– Вы кто такие? – подозрительно сощурилась Саманта.

– Мы подруги Анны Вольц. Она серьезно пострадала, – с жаром начала я. – Мы просто хотели понять, что же произошло.

– Я все рассказала полиции, – неохотно проговорила Саманта.

– Мы понимаем, но власти молчат. Как нам защититься?! Расскажи, что с тобой произошло. Пожалуйста!

Саманта быстро оглянулась – никто на нас внимания не обращал – и ответила:

– Да нечего особо рассказывать: когда узнала про вашу подругу вспомнила, что где-то с месяц назад тоже выпала из жизни.

– В смысле? – подтолкнула я.

– Да фигня какая-то: проснулась утром, а в голове пустота. Вообще. Я, бывало, напивалась, конечно, но чтобы так…

Я слушала, ловя каждое слово, одновременно анализируя: Саманта и Анна – полные противоположности. И в статусе, и в образе жизни. Первая – определенно не слишком нравственная особа, вторая – девочка домашняя, цветочек совсем. Как же вышло, что они пострадали от одного преступника? Хотя, судя по заявлению Саманты, она тусовщица и гулена – возможно, и не было ничего. Приняла что-то новенькое и себя потеряла.

– Единственное, что смутило, – продолжала она, – у меня был секс. Следы остались. А вот с кем я так и не выяснила.

Мы с Марсией переглянулись. Откровенно, однако.

– Ты совсем ничего не помнишь? Может, хоть что-то?

– Неа, – пожала плечами Саманта. – Разве что… Знакомая сказала, что я в клубе была.

– В каком? – я вцепилась в зацепку, как бульдог.

– «Запретный плод».

– Саманта, шевели задницей и забирай заказ! – услышали зычный бас из кухни.

Она убежала, а мы с Марсией призадумались.

– Есть версии? – спросила она.

– Да пока нет. Слишком мало информации. Никакой связи с Анной не вижу. Они не знакомы, вращаются в разных кругах. Одна была дома, другая, возможно, в клубе, – я развела руками. – Ничего общего.

– Нужно поговорить со второй девушкой, мало ли.

Мы наскоро перекусили и оставили шикарные чаевые. Попробуем поговорить со Стейси Морански. У них, кстати, имена на одну букву, только Анна в эту схему никак не вписывалась! Но пометку я сделала.