— Тебе домой надо, принять горячую ванну.

— Ванну? — На Ладу вдруг напал приступ смеха, причин которого я не понимала. — Не хочу домой и не хочу в ванну.

— Да что с тобой такое? — Я схватила Ладу за плечи и с силой тряхнула. Длинные пряди ее волос ожили и, всколыхнувшись белоснежной волной, на миг замерли.

— Меня Владлен бросил… — Лада медленно начала двигаться в сторону другого входа в метро, оставив на скамейке расстегнутую сумку. Я вздохнула, понимая, что остаток дня пройдет нескучно. Взяв сумочку, я последовала за подругой. Она шла не оглядываясь, точно зная, что я иду следом. Пройдя несколько десятков метров в полном молчании, Лада остановилась и, горько усмехнувшись, посмотрела на меня. — Сейчас, когда все позади, мне жаль, что мы расстались. Наверное, все могло быть иначе. Но для этого и мы должны были быть другими. Меня нужно принимать такой, какая я есть… Хотя… А какая я? Сама не знаю.

— Витиевато излагаешь, — заметила я, ежась под порывами ветра.

Лада же стояла, как памятник не сломленным мужским предательством женщинам, совершенно не реагируя на пронизывающий холод. Ее волосы развевались на ветру, раскрасневшиеся щеки пылали, сигарета то и дело пускала в полет оранжевые искорки. Я боялась, что одна из них угодит в мою куртку. Это не Карден, но носить старую и прожженную вещь мне было бы еще менее приятно. Тем более, что я-то не курю.

— История получается забавная, — улыбнулась Лада. Даже эта натянутая, холодная улыбка обнадежила меня: не все потеряно. Лада не из тех, кто долго пребывает в болевом шоке, будь то боль физическая или душевная. — Зная, как ты невнимательна, Правдина, я попрошу тебя посмотреть вокруг. Ничего не замечаешь?

Я осмотрелась по сторонам. Все как всегда: привычная площадь, прохожие, спешащие на рейсовые автобусы, которые развозят горожан по самым разным маршрутам. Вот пешеходные переходы, маленький лоток с канцтоварами, за которым давно замерзшая продавщица наверняка мечтает поскорее оказаться дома, в тепле. Колышущийся на ветру бело-голубой навес все того же кафе, памятник. Я все пыталась понять, на что Лада хочет обратить мое внимание? Дорога, перекресток, машины, водители которых, едва дожидаясь сигнала светофора, срываются с мест. Чего же я не замечаю?

Ладе надоело ждать. Нетерпеливо постукивая носком сапога, она не выдержала:

— Подсказываю. Прямо перед тобой рекламный щит, видишь? А потом возьми правее.

Теперь я увидела то, мимо чего мои глаза пробегали без всякого внимания. С огромного рекламного щита на меня смотрела моя несравненная подруга собственной персоной. Яркая, манящая, улыбающаяся, стильная блондинка стояла на земном шаре, а надпись на щите гласила следующее: «Я брошу мир к твоим ногам! Твой Эльдар». Я раскрыла глаза настолько, насколько это было возможно. Мое удивление трудно было передать словами.

— Ну как тебе? — Лада не могла дождаться конкретной реакции. Мой изумленный взгляд ее мало удовлетворял. — Что скажешь?

— Здорово! — Я выпалила первое, что смогла произнести. Я стояла в окружении идеальной красоты — сразу три Лады, три мечты любого нормального мужчины.

— Жаль, что Владлен думает иначе. — Лада снова закурила. Задумчиво глядя на своих двойников, она произнесла: — Я ничего об этом не знала, честное слово. А Владлен специально назначил мне здесь свидание. Он хотел показать мне еще несколько щитов, но я отказалась ехать в это путешествие тщеславия. Я не страдаю манией величия.

— Эльдар не предупредил тебя?

— Говорю же, нет! — Лада резко стряхнула столбик пепла. Проследила, как ветер уносит серые частички, развеивает дым. — Владлен сказал, что он устал. Он не может любить такую доступную женщину, как я. Красивую, сексуальную, желанную, но всегда готовую к сексу…

— У вас он все-таки состоялся? А как же воздержание, жертвы ради искусства?

— Я тебе не рассказывала. Он ведь приехал ко мне однажды. Помнишь, когда Вася у меня ночевала?

— Это было совсем недавно, — заметила я.

— Вася впустила его, когда я мирно принимала ароматную ванну. Так вот, он вошел ко мне, и весь мой великий эксперимент для моего недописанного романа накрылся. Две недели воздержания дали о себе знать. Он был страстен, горяч, все, как я люблю… Я приняла его, а теперь он называет меня… Не хочу повторять это слово. Оно не имеет ко мне никакого отношения. Ты ведь веришь, что я не такая?

— Конечно, — с готовностью ответила я. Не зная точно, каким словом обидел подругу ее бывший любовник, я была готова полностью принять ее сторону. Это была моя подруга, и ее свободное отношение к сексу не нуждалось ни в чьих комментариях, тем более неделикатных. Даже мы с Васей себе этого не позволяли!

— Он сказал, что устал быть в напряжении, устал ждать от меня измены. К тому же он указал мне на то, что не все мужчины могут не на словах, а на деле бросить мир к ногам любимой. Сказал, что даже ради красивого поступка не стал бы давать обещания, которых не сможет выполнить. А вот эти щиты назвал доказательством того, что мне не нужен ключ от его сердца. — Лада устало вздохнула. — Я удивила его тем, что тут же сняла с себя цепочку и протянула ему. Владлен не ожидал, что я могу носить ее. Кажется, он был готов идти на попятную. Но мне это уже не было нужно…

— Ладуся, тебе нужно успокоиться. Утро вечера мудренее, и на свежую голову ты разберешься, что это было: потеря или решение проблемы, — как можно убедительнее сказала я.

— Может быть, но сейчас мне грустно, так грустно…

Лада снова начала двигаться в направлении подземного перехода. В последний момент она решила перейти дорогу поверху, лавируя между маршрутками, сигналящими водителями. Я осторожно держала ее под руку, молча следуя ее спонтанным маршрутом. Время от времени я поглядывала на ее озабоченное лицо.

Я подумала, что это абсолютная несправедливость: именно когда я так счастлива, моя подруга грустна и разочарована. Хотя, зная характер Ладуси, я была уверена, что она быстро справится со своими эмоциями. Она такая стойкая, такая сильная! Если бы на меня свалилась хоть половина всех тех разочарований, которые Лада испытала из-за мужчин, я бы, наверное, в женский монастырь ушла. Ушла для того, чтобы не начать мстить и никогда больше не встречать ни одного мужчины на своем пути. Но Лада — это феномен. То, как она не сгибается под ударами судьбы, то, как она верит в свое счастье, в настоящую любовь, — достойно преклонения. И поэтому я так хочу, чтобы эта темная полоса скорее для нее закончилась. Она ведь не только о своем душевном и телесном благополучии печется. Вспомнить, какое активное участие она приняла в судьбе Василисы. Если бы не напористость Лады, ушла бы наша Вася в долгую депрессию и, кто знает, может быть, до сих пор оплакивала свой развод. А взять меня: один неудачный роман, и я на несколько лет лишила себя права быть любимой. Я столько времени решала проблемы других, пытаясь обмануть себя, забыть о том, что они, прежде всего, есть у меня самой. Нет ничего хуже, чем тащить прошлое в настоящее. Спасибо Ладе, ее упрямству, ее несгибаемой женственности. Обычно так говорят о мужестве, но для женщины в наше время уметь остаться женщиной, сохранить веру в любовь — поступок именно мужественный, сильный. Взвалить на себя столько мужских обязанностей и не растерять того, что даровано тебе самой природой, — это достойно восхищения. Лада — настоящая женщина. Я не могу видеть ее удрученной. Со своей стороны я готова приложить все усилия, чтобы расшевелить мою подругу. Только сейчас я поняла, насколько привязана к ней, насколько мы по-настоящему близки. Для того чтобы понимать друг друга, необязательно быть сестрой-близнецом. Теперь я это знала наверняка.

— Что я должна сделать, чтобы ты снова улыбалась? — спросила я, остановив Ладу. Мы стояли неподалеку от кондитерского магазина. — Давай я куплю тебе все сладости, которые ты захочешь?

— Брось, Правдина, я же не ребенок.

— Серьезно, Ладуся. Мы потом поплаваем в бассейне и потратим лишние калории. Давай?