– Анатолий Иванович …

– Мне представляется, что Анатолий Иванович может наиболее эффективно разрешить нашу проблему. Толя, для начала …

– Владимир Альбертович, вы позволите? – мягко остановил генерала Свиридов. – Во-первых и для начала мне хочется попросить всех присутствующих чуть-чуть успокоится и постараться ничему не удивляться …

Голос Свиридова был спокоен, почти ласков.

Он действовал успокаивающе и на сдерживающую слезы женщину, и на нервно вздрагивающего мужчину.

– У вас похитили дочь. Так? Кто из вас первым узнал об этом и каким образом?

– Я приехала за ней в школу … Мне сказали, что только-что приезжал мой муж и забрал ее … Шофер …

– То есть сам Николай Владимирович в школе не появлялся? А шофера там знали?

– Нет, нет, я всегда забирал ее сам! А когда приехал домой …

– Похитители дали о себе знать?

– Да, да! Позвонил какой-то … картавый и сказал, что мужу надо быть позговорчивей … Я не поняла, Коля еще не приехал, и я не знала про Катю … – тут женщина не выдержала и разрыдалась.

Свиридов взял ее за руку и повел в соседнюю комнату – это была спальня.

Усадив женщину в кресло и успокаивая ее, Свиридов присел перед ней на корточки и постарался выудить из ее сознания максимум нужных ему сведений, в том числе и о дочери. Но войти в сознание дочери ему никак не удавалось. Помассировав ей виски Свиридов сказал:

– Вы немного посидите тут, а мы там поговорим. Хорошо? Дверь я закрывать не буду, вы можете в любой момент позвать меня. Договорились, Вера Николаевна?

Женщина кивнула, внутренне удивляясь своей покорности.

– Больше звонков не было?

– На телефонной станции случилась авария – там целая секция вылетела, – у Сторнаса появился чуть уловимый акцент, что было признаком сильного волнения.

– Коля сразу позвонил мне и мы сделали так, чтобы они ему пока дозвониться не смогли. Но попытки дозвона фиксируются, их было несколько, и все из автоматов около Белорусского вокзала. Вот схема.

Свиридов отметил, что все звонки были не с площади, а с другой стороны – со стороны пригородной платформы.

– Что думаете по этому поводу вы, Николай Владимирович? – Свиридов задал вопрос для проформы, так как знал уже все мысли Бганцева на этот счет.

– Я теряюсь в догадках … У меня не было врагов, по крайней мере явных …

– Тогда продолжим вопросы. Почему вы не доверяете фирме «Букана», обратившейся к вам за кредитом?

– «Букана»?.. Вы и про это знаете?

– Николай, прекрати! Считай, что мы говорим уже давно и не по первому разу! Отвечай.

– Да, да, конечно … «Букана» брала у нас кредит, небольшой, вернула. Потом еще раз – но возвращала уже с трудом … Вы знаете, банк у нас не крупный, возможности ограниченные, поэтому в следующий раз я им отказал. Сделка, под которую они просили деньги, показалась мне слишком … скажем так, – рискованной. Да и просили они очень много, на пределе наших возможностей …

– Кто конкретно с вами имел дело?

– Президент фирмы господин Ковригин (Свиридов «увидел» этого господина глазами Бганцева: полный, широколицый, улыбающийся, холеный, барственный и … совершенно пустой) и коммерческий директор господин Лататушный (тут было сложнее – Свиридов никак не мог получить четкой картины, образ струился и менялся, ускользая).

– Что-нибудь о фирме и этих господах у нас есть? – спросил Свиридов Сторнаса.

– Уже есть, – генерал протянул Свиридову ленту факса. – Учредительный договор, адрес президента и данные о розыске Лататушного за экономические преступления. В Москве он не зарегистрирован.

– Прекрасно. Учредители … Юридический адрес …

– Проверили – коммунальная квартира. Если долго не будет работать телефон, то они попробуют другие каналы, возможно через банк …

– Это – не раньше, чем завтра … Владимир Альбертович, мне нужен хороший план города – подробный лист участка за вокзалом, машина и пара машин сопровождения. Думаю, что открытой и милицейской связью пользоваться не стоит. А я пока побеседую с Верой Николаевной.

Женщина покорно позволила себя взять за руку и пошла за Свиридовым в комнату дочери, удивляясь своей мере доверия этому совершенно незнакомому ей человеку.

– Вера Николаевна, соберитесь, пожалуйста. Покажите мне комнату дочери, расскажите о ней, покажите тетрадки, книжки, игрушки …

Большое зеркало около шкафа привлекло Свиридова и он встал перед ним там, где могла бы стоять девочка. И постарался проникнуть внутрь зеркала, и вместо себя увидел смутное изображение долговязой девочки, пытливо разглядывающей себя.

Изображение набирало силу, девочка осталась недовольна собой и стала одеваться, а Свиридов «вошел» в ее сознание.

Теперь ему не нужно было хранящееся в толще зеркала изображение, и слушая женщину, перебирая книги, тетради, фотографии и игрушки Свиридов полностью освоил информационное поле девочки.

Около минуты понадобилось ему на то, чтобы разобраться – в данный момент девочка лежала на кровати, плотно привязанная и с веревкой, пропущенной через рот, которая ей очень мешала. В неприметной комнате с запыленной люстрой и стоящей на полу настольной лампой, в кресле напротив нее сидел дремлющий мужчина …

Вера Николаевна вопросительно и встревожено смотрела на Свиридова.

– Пожалуйста, Вера Николаевна, вспомните о чем вы вчера говорили с дочерью, что вы ей рассказывали и что она вам рассказывала. Можете вспоминать про себя.

Свиридов держал женщину за руку и легко «прочитывал» все, о чем она думала и что в это время думала девочка. И – фоном – все, что происходило с девочкой сегодня …

– Товарищ генерал, я готов ехать за девочкой. Думаю, понадобится следственно-поисковая группа, но чуть позже.

– Что тебе еще нужно, Анатолий? Оружие? Люди?

– Ничего. Держите телефон на приеме. А вы не волнуйтесь, с вашей дочерью все в порядке.

– Слушайте, Вера и Коля. Человек, который только-что вышел отсюда – человек уникальный. Только он может быстро и без излишнего шума найти и вернуть Катю. Я далеко не все знаю о его способностях и возможностях, но даже то, что я знаю … Он самый сильный экстрасенс из тех, кого я знаю, и он может практически все. Поэтому привлекать к поискам девочки других нет никакого смысла – если Анатолию что-либо понадобится, то он это получит … И чем меньше о нем и о событиях этой ночи узнают от вас, тем лучше не только для него – лучше для нас всех. И не надо реветь, Вера, – я уверен, что еще до утра Катя будет дома …

Свиридов чувствовал, что приближается к девочке, и остановил машину в глухом проулке. Дальше он пошел пешком по пустым дворам и вышел к ничем не примечательному жилому дому – она была здесь. Окна квартиры светились – на кухне и в одной из комнат горел верхний свет, а в другой комнате – слабый свет шел снизу.

Свиридов «оглядел» квартиру глазами девочки, рассмотрел ее обитателей.

Их было пятеро, причем двое в милицейской форме. Эти двое спали в большой комнате – там работал телевизор и сидел еще один человек малоприятной наружности. Четвертый дремал на кресле в комнате с девочкой – девочка была привязана к раскладушке. А пятый нервно ходил из коридора на кухню и обратно, и он один был вооружен. Еще Свиридов установил, что в квартире нет телефона – ни обычного, ни сотового. И еще он установил, что там нередко произносилось имя или прозвище кого-то главного для всех пятерых – «Медянка».

Поднявшись по лестнице – в пятиэтажке лифта не было – Свиридов остановился перед обшарпанной дверью и постарался «поймать» сознание ходящего. Это удалось не сразу и с трудом, и только в образной форме. Из этого Свиридов сделал вывод о крайне невысоком уровне интеллекта этого человека и приказал ему отпереть дверь. Тот повиновался довольно быстро, отпер замки и приоткрыл дверь. Свиридов дав ему мысленный приказ о полном подчинении, вошел, прикрыл за собой дверь и легким прикосновением к голове отправил его в небытие. Подхватив тело он мягко опустил его на пол и вынул из-за пояса лежащего револьвер с глушителем.