– У него выбили что-то вроде перочинного ножика, – добавил Корби.

Ребята переглянулись. В лице Ника появилась решимость.

– А потом он упал, – быстро закончил он, – и Корби позвонил деду.

– Корби? – переспросил следователь.

– Корби – это я, – объяснил Корби. – Прозвище.

– Хорошо, – решил следователь. – С остальным мы разберемся, как только будут понятые, а сейчас… – его взгляд остановился на Корби, – я хотел бы поговорить с Вами.

В «уазике» пахло потом и старой кожей. Крин привычно положил на руль большой планшет, запустил старый ленточный диктофон.

– Ваше имя и фамилия? – спросил Крин.

– Николай Рябин, – ответил Корби.

Крин быстро переписал данные Корби в форму.

– Как зовут погибшего?

– Андрей Токомин, – ответил Корби. – Отчество не помню.

– Вы знаете контакты его родных?

– У Ника спросите, – предложил Корби. – Они общались.

– Вы пришли вместе с друзьями? – поинтересовался Крин

– С Ником, – ответил Корби, – а Ара нас ждал.

– Когда вы пришли? – уточнил следователь.

– Чуть раньше восьми, – сказал Корби.

Подъехала белая газель-труповозка, похожая на скорую, только без окон и без мигалки. Из нее вышли устало выглядящие люди в синих спецовках.

– С погибшим у вас была назначена встреча?

– Да, – подтвердил Корби. – Он тоже должен был прийти в восемь, но опоздал. Ник ему звонил и не дозвонился.

– Что случилось потом? – спросил следователь.

– Мы стояли в центре поля, – ответил Корби. – Ник запускал модель. У него на экране мы увидели, что по крыше бегут люди. Андрей и трое в масках.

– В масках? – переспросил следователь.

– В черных масках, – сказал Корби. – Все должно быть на записи.

Крин кивнул.

– Он от них убегал? – спросил он.

– Да, – подтвердил Корби. – Они прижали его к краю крыши.

Корби вспомнил, как Андрей кричал свои последние слова.

– Что вы делали в тот момент? – перебил его мысли Крин.

– Ничего, – соврал Корби. – Я ничего не мог сделать. Ник снимал их вертолетом, а мы с Арой просто смотрели. Он добежал до угла и там попытался защищаться. Его сбросили вниз.

Следователь кивнул.

– Пожилой мужчина с пистолетом – Ваш дед? – поинтересовался он.

– Да, – подтвердил Корби.

– Как он здесь оказался?

– Я позвонил ему сразу после падения Андрея, – заученно отрапортовал Корби.

– Почему не в полицию? – удивился следователь.

– Ну, там же вроде какой-то другой код, – вывернулся Корби. – Я просил деда позвонить в полицию с городского телефона, а он мне не поверил и сам сюда пришел. И мы пошли внутрь школы.

– Вот так взяли и пошли? – спросил следователь.

– Н-нет, – медленно ответил Корби.

– Не волнуйтесь, – сказал Крин. – Просто рассказывайте, что случилось. Это не допрос. Нет протокола. Вы не даете мне показания, под которыми будет нужно ставить подпись. Пока не даете.

– Да, я не рассказал… – «вспомнил» Корби, – немного перепрыгнул…

– Перепрыгнули что? – уточнил Крин.

– Дед пришел через пятнадцать минут, – объяснил Корби. – До этого мы с друзьями сначала подошли к Андрею, а потом пошли вдоль школы до запасного выхода.

– Зачем? – спросил следователь.

– Просто… ну… была идея, что мы можем увидеть, как убийцы спускаются вниз, – попытался выкрутиться Корби, – и они действительно спустились, но не сразу, а уже когда подходил дед.

– Кто открыл двери школы? – спросил Крин.

– Мы, – сказал Корби. – То есть, я и дед. Он разбил стекло, а я просунулся внутрь и открыл щеколду.

Крин оторвался от листа и сквозь лобовое стекло уазика посмотрел на светящееся всеми окнами здание.

– Которую из дверей? – уточнил он.

– Ту, – показал Корби. – Дальнюю с этой стороны.

– До или после убийства? – спросил следователь.

– Конечно, после, – ответил Корби. – До убийства деда здесь не было.

– Хорошо, – кивнул следователь, – а как?

– Дед разбил стекло пистолетом, а я просунулся внутрь и сдвинул щеколду, – объяснил Корби.

– Зачем? – спросил Крин.

Корби почувствовал, что у него пересыхает во рту. Он видел, как вокруг машин и по полю ходит множество людей. Его друзья стояли рядом со своими вещами. Поодаль от них курил водитель труповозки. Барыбкин рассматривал примятую траву и что-то втолковывал одному из патрульных.

– Когда дед подошел, мы с друзьями там стояли, – объяснил Корби, – и сквозь стеклянную дверь увидели, как убийцы спускаются по лестнице и выходят в коридор.

Крин задумался.

– Ваш дед всегда ходит с оружием? – серьезно спросил он.

– Не думаю, – нервно ответил Корби, – но если Вы спросите, все ли у него дома, я за него не поручусь.

Он заметил, как у него потеют руки. Ему вдруг пришло в голову, что он может просто подставить старика. Достаточно сказать еще несколько слов, и тот начнет выглядеть едва ли не убийцей. Но он промолчал.

– То есть, Ваш дед взял пистолет после того, что Вы сказали ему по телефону? – уточнил Крин.

Корби лихорадочно облизнул губы. Ему совсем не нравилось, к чему могут подводить эти вопросы Крина. Внезапно в окно машины постучали. Вернулся Зотов. За его спиной стояла сильно крашеная тетка с маленькой собачонкой на руках и низкорослый небритый мужчина с глазами, горящими нездоровым интересом.

– Есть понятые, – объявил оперативник.

Крин поморщился.

– Идите к трупу, – приказал он. – Я буду через пару минут.

Корби понял, что это его шанс.

– Пришел дед, – быстро заговорил он, – и мы как раз увидели, как они спускаются. Мы замахали ему. Он подошел, разбил стекло пистолетом. Я просунулся внутрь и открыл дверь. Трое в масках побежали по коридору центрального корпуса. Мы за ними погнались.

Корби еле успел перевести дыхание и, не давая следователю времени на вопросы, продолжал.

– Дед приказал им остановиться, угрожал пистолетом. Они остановились, и в вестибюле школы мы их догнали. Ара стал вызывать полицию по городскому телефону.

Крин хмурился и кивал. Корби усилием воли заставил себя не отводить в сторону взгляд.

– Но тут они напали на нас, – скороговоркой закончил он. – Я растерялся. Нику разбили лицо, телефон сломали. Дед подстрелил одного и стрелял в другую, но чуть-чуть промазал. Это была девушка. Пуля сорвала маску с ее лица. Это она телефон сломала. И потом они убежали, а мы остались. У Ника было сильно разбито лицо.

– Ладно, – наконец, протянул следователь.

Корби услышал надрывный стук своего сердца. Он чувствовал себя так, будто убежал от своры собак. Крин задумчиво всматривался в его лицо.

– Ладно, – повторил он. – Пока Вы свободны.

Корби вышел из «уазика» и остановился, жадно вдыхая запахи летней ночи. Снаружи тянулись шеренгой машины. На частных легковушках подъехали прокурор, замначальника розыска и сильно напуганная директриса.

Корби знал, что ему следует предупредить Ару и Ника насчет каверзы с тем моментом у двери. Но вместо того, чтобы подойти к друзьям, Корби зашел за фургон труповозки и уперся лбом в ее пыльный холодный бок. Его оставили последние силы.

Он вдруг понял, что ему все это что-то напоминает. Машины, выстроившиеся в ряд, суетливые люди, Андрей с растекшейся под ним лужей крови. И он тоже кого-то себе напоминал. Наверное, самого себя. Так же, как и несколько лет назад, он чувствовал, что люди стали ему невыносимы. Он хотел отделаться от них, остаться один. И вот он стоит здесь, забившись в проход между машинами, прячется и от Крина, и от своих друзей, как будто здесь можно спрятаться.

Корби внезапно вспомнил день смерти своих родителей. Видение прошлого было четким, осязаемым, будто сейчас все снова повторялось. Он – тринадцатилетний мальчишка – сидел за своим письменным столом и делал уроки. Было семь часов вечера пасмурного октябрьского дня. Снег еще не выпал, но листья с деревьев почти облетели. На улице было холодно и мерзко, порывистый ветер рвался в закрытое окно и звякал шпингалетом форточки.