К моменту окончания этой фразы Крог плюнул на все идеи Шеймуса касательно спуска и решил взять дело в свои руки в прямом и переносном смысле. Схватив старика под мышку, орк отправился за Лиарой.

Собрав остатки сил, эльфийка сконцентрировалась. Её глаза засияли зелеными переливами, а разум соприкоснулся с разумом духа.

«Храни Силанна тебя и твоих сестёр, Малина. Ещё раз, благодарю за помощь»

Изумлённая крошка опустилась ещё ниже, едва не коснувшись эльфийского лица.

«Великая Мать хранит всех нас, и страж природы всегда может искать у неё защиты. Прощай, Лиара. Будь осторожна и помни — люди бывают злее даже самых злых волков»

6

Очередной день пути, уже пятый с момента выхода из Форка, оказался богат на яркие, но изнурительные события, а так же знакомство с удивительным духом цветов. Однако в отличие от волков и мантикоры, что вне всяких сомнений сумеют добыть пропитание хорошо известным им методом, этой ночью путники лягут спать с пустыми животами, ибо остатки провизии и свежеприготовленная похлёбка остались далеко позади, в месте их последнего привала.

В сей миг странствия вдоль ночного тракта, желудки орка и зверя поочерёдно издавали характерное урчание при каждой мысли о сытном ужине и аромате еды. Порой к их серенаде присоединялся и желудок старого мага, и чуть реже — желудок беловолосой эльфийки состояние которой постепенно шло на лад.

Новым местом для ночлега стала небольшая рощица на противоположной обочине дороги. Шеймус, как и в течение последних вечеров повторил все процедуры с вызовом разведчика аури и наложением «Плаща теней». Заклинания, пользу которых не мог отрицать даже скептически настроенный тра’вага, в эту ночь оказались наиболее полезны, ибо ак’рик вконец вымотанный прогулкой, уснул, едва соприкоснувшись с землёй.

Не впервые Крогу довелось видеть его в подобном состоянии, но впервые за долгое время он ощущал в этой усталости некое упоение и спокойствие, воцарившееся в душе волка.

— Спи, дружище. Кус заслужил отдых.

Где-то вдалеке показалась тусклая нотка рассвета. Конечно, до прихода солнца оставалось ещё несколько часов, но восток сиял в своей привычной, полуночной красе.

— Да уж. С припасами, мы просчитались, — закончив заклинания, выдохнул маг и разложил перед собой карту. — Без провианта наше путешествие обреченно на провал. Благо, я видел вдалеке огни. Похоже на какую-то деревню. Надеюсь, нам удастся договориться с местными. Крог, мы уже миновали южный форт?

— Да. Второй будет здесь, — бурый палец ткнул в область на севере тракта. — Пойдём по южному лесу до моста. Но Шеймус прав. Сначала нужно найти еду.

— Давай отложим это до завтра, — взгляд волшебника пал на задумавшуюся эльфийку, что сосредоточила внимание на далёких отблесках рассвета, проступивших среди ночной мглы. Шеймус догадывался, о чём мыслила Лиара, но всё же решил её прервать. — Дитя, как твоё здоровье?

— Уже лучше, — одёрнулась Лиара. — Не волнуйся, Хал-ан.

— Нужно быть внимательнее. Болезнь во время длительного путешествия может быть похуже любой стаи волков. Держи меня в курсе своего здоровья. Договорились? Лиара согласно кивнула.

— Если съела не то — голодовка вылечит, — вмешался Крог. — У орков работает так. И побольше воды! Не бойся, старик. Лиара — крепыш. Справится.

На лице девушки расцвела улыбка.

— Ну, ты это сравнил! — усмехнулся Шеймус. — Посмотри на себя и на неё. Мне кажется, ты и мухоморов объешься — ничего с тобой не будет.

— Мухоморы? — искренне удивился Крог. — А что с мухоморами? Хороший гриб!

Шеймус весело усмехнулся.

— Об этом я и говорю, здоровяк. Мухоморы считаются ядовитым грибом для людей.

— Но не для эльфов, — продолжила улыбаться Лиара.

— Так, ну и ты туда же. Я сейчас немного не об этом. Я лишь хочу сказать о последствиях и их избеж… избег, — улыбки на лицах Крога и Лиары ещё сильнее запутали язык уставшего старика, но исполненный решимости Шеймус продолжал упрямо формировать мысль. — Избеж… избег… Чёрт! В общем! Правило одно и запомните детишки, делай наперёд и с головой, чтоб не нассать потом в штанишки.

Неловкое молчание, в ходе которого две пары удивлённых глаз уставились на листмурского архимага. Ни разу за минувшие недели Крог не слышал от Шеймуса ни одной фразы на подобном сапожном жаргоне, как и Лиара, что была знакома с волшебником уже более двух десятков лет.

На щеках Шеймуса проступил лёгкий румянец стыда, на лицах Крога и Лиары — недоумение. Послышался смешок со стороны орка. Ему тут же ответила Лиара. Ещё смешок и ещё — всё чаще и чаще, пока окружение не заполнилось смехом. Лиара, Крог, а впоследствии и сам Шеймус — все они рассмеялись в унисон, дополняя друг друга. Если бы разбуженный Ку’сиб умел смеяться подобно своим друзьям, без сомнения, и он стал бы частью их хора и причиной подобному поведению, была совсем не фраза старика…

Несколько мгновений спустя, захлёбываясь от смеха, орк издал громкий хрюк, попросту добив собеседников. Отныне они не сдерживались, смеялись по-настоящему — громко и безудержно, так, что на глазах проступали слёзы. Поведение столь неосторожное и безрассудное в условиях дикой среды и всех опасностей, что таились вокруг, но это было то единственное, что им оставалось после очередного тяжёлого дня и его неутешительных результатов.

Впервые за всё это время, за все долгие дни со времён падения её дома, Лиара смогла предаться мимолётному веселью и пусть всего несколько коротких минут, но эльфийскую душу не тяготили воспоминания. Она просто находилась здесь и сейчас в компании своих друзей, под сводами чистого звёздного неба и светом Её Величества Луны. Смеялась и плакала в один и тот же миг.

Недра мифриловой шкатулки окрасились переливами мягких зелёных лучей.

1

Первые лучи восходящего солнца озарили тихие улочки Форка после ночной прохладной тени. Каменные парапеты башен, отблескивающие медью колокола и золотистые кресты на вершинах храмов — всё окружение наливалось золотым блеском дневного светила.

Несмотря на столь дивную погоду пока не омрачённую зноем, улицы всё ещё оставались пусты, тревожимые лишь редкими патрулями стражи и работниками местных складов. Разношёрстные стаи бродячих городских псов выходили из тени, занимая места на подогретой каменной брусчатке. Голубиные лапы щёлкали о поверхность крыш, а толстые крысы прятались в стоках многочисленных канализационных каналов, что несколько омрачали чистоту окружения среди городских окраин.

До утреннего звона колоколов в часовне Эльрата оставалось ещё более часа.

— Как же я люблю это время, — промолвил мужчина в сером безрукавном камзоле и повязкой на глазу.

Капитан Ларсон расположился в кресле качалке, наблюдая восход. За его спиной находился трактир со звучным названием «Гордость» — один из десятков, а возможно и сотен подобных трактиров, расположившихся в округе торгового города, но всё же единственный столь полюбившийся Ларсону и его парням. Было в этом месте помимо сносной еды, красавиц официанток и владельца, разделявшего общий дух авантюризма своих постоянных гостей и нечто особенное, выделявшее его на фоне конкурентов. Возможно, то самое сочетание простоты и атмосферы присущей скорее постоялым дворам, нежели городским трактирам.

Это место наполняло теплотой души наёмников. Сколько бессонных ночей было проведено в его залах? Сколько непостоянных сердец было разбито местными красавицами? Сколько тостов произнесено в честь очередного удачного похода и сколько молчаливых минут проведено в память о павших товарищах? Воситину, «Гордость» стала неотъемлемой частью богатой истории братства «Мечей Ветра» и далёким домом для добропорядочных авантюристов.

— Не люблю имперские города, — проворчал Грок, ныне восседавший на пороге заведения в компании капитана. — За «Гордостью», так сплошной шлак.

— Знаю, дружище. Слишком тесно, много народу и рыцарей…