– Ничего хорошего с этим подожком у нас не выйдет,– сказал Серафим,– наши партнеры от жадности могут плохих дел наделать.

– Что ты предлагаешь?– спросила жена.

– Утро вечера мудренее,– сказал Серафим,– решу, что ни будь.

Рано утром он вышел из дома и пошел в сторону леса. В конце деревни он подошел к небольшому домику и постучал в окошко. Вышел из домика мужчина небольшого роста и стал всматриваться в утренний полумрак.

– Василий, выводи своих из дома,– приказал ему Серафим.

– Что случилось?

– Не спрашивай, делай, что тебе говорят.

Пятеро детей и сонная жена вышли на улицу и сгрудились вокруг Василия. Серафим подошел к дому, попросил подожок не только отремонтировать дом, но и сделать его больше, ударил подожком легонько по углу. Все затрещало, заскрипело, а когда стихло, перед изумленной семьей красовался новый, просторный дом под железной крышей.

Хотел он идти уже дальше, но подошла к нему женщина с четырьмя детьми, стоит и смотрит жалобно. Посмотрел Серафим на их дом и головой покачал. Их халупа вот, вот, должна была окончательно развалиться. Держалась она уже на подпорках. Постройку дома вдове осуществить было не под силу. Посмотрел Серафим на подожок, покачал головой.

– Сделай милость, послужи сегодня еще раз,– попросил он подожок и подошел к дому вдовы.

Ударил тихонько он по углу дома подожком, стоит и ждет. Гнетущая эта была пауза, но вот дом зашатался, заскрипел, а потом превратился в настоящие хоромы.

– Живите на здоровье,– произнес Серафим и поклонился вдове с детьми.

На выходе из деревни его остановила еще одна семья. И еще раз пришлось просить подожок, чтобы он поправил и этот дом. А потом зашагал Серафим, не оглядываясь, в сторону леса.

А вот и то место, где неизвестный волшебник одарил их подарками. Серафим покликал его, но ответа не последовало.

– Я возвращаю подожок,– произнес он после некоторой паузы,– я благодарю тебя за все, что ты помог мне сделать. Я попрошу, не обижайся на меня, но дальше владеть твоим подарком, нет сил, прости великодушно.

Он положил подожок у дороги, поклонился на четыре стороны и поспешил обратно в деревню. А там его уже ждали. Максим с Иваном и с женами, их родственники, а это добрая треть деревни, стояли у его дома. Понимая, что они не случайно собрались и начнут что-то от него требовать, Серафим опередил их. Он поднял руку вверх, давая понять, что говорить будет он. Все притихли.

– Дорогие мои, я рад вам сообщить, что подожок я вернул, он лежит на прежнем месте,– произнес он громко,– кому он так нужен, прошу прогуляться до леса.

Сначала все зашумели, но потом увидели, что Максим с Иваном потихоньку отделились от толпы и побежали в сторону леса. Женщины остались стоять на месте, а мужики бросились их догонять.

– Волшебник, волшебник, я хочу подожок,– твердил Максим на бегу.

То же самое желание повторял и Иван.

Вот и лес, знакомая дорога вдоль леса, а вот и то место, где они получили подарки. Мало того, у дороги лежали два подожка. Это были именно те подожки. По первому взгляду Максим с Иваном определили, что они как братья близнецы и похожи на подожок, который был у Серафима. Подбежали родственники, которые окружили их. И Максим, и Иван заявили, что помощь будут оказывать всем, но за определенную плату. Своим родственникам они обещали хорошие скидки.

Только напрасно они это говорили заранее, не работали волшебные подожки так, как хотелось бы. А вот из дома без подожка ни Максим, ни Иван выйти не могли. Они словно приклеивались к их рукам при выходе из дома. Молодые еще мужики, вынуждены были, как древние старухи, щеголять с палками не только по деревне, но и в других местах, куда им приходилось попадать. И что только они не пытались сделать с подожками, ничего не получалось. Пробовали рубить, но и топор их не брал, пробовали ломать, но куда там, даже огонь их не смог одолеть.

А за Серафимом с женой вечером пришли те хозяева, которым он дома перестроил с помощью подожка. Поклонились им низко и на новоселье пригласили. Хорошие новоселья получились, добрые и веселые. И хотя столы не богато были заставлены разными угощениями, но на это внимания даже никто не обратил. И попели, и поплясали от всей души. Подарки хозяевам добрые надарили, чтобы жили они счастливо в своих новых хоромах.

А Серафим осенью засеял поле добрыми семенами. На следующее лето хороший урожай озимых собрал. К нему все за семенами стали обращаться. Пришлось продать за нормальную цену эти семена. Прикупил землицы немного, инвентарь кое-какой приобрел. Неплохо зажил, что там говорить. И все бы ничего, но дружбы прежней между мужиками уже не стало. И кто из них прав, а кто виноват, пойди теперь разбери. Максим одно говорит, Иван другое, но оба винят в своих злоключениях только Серафима.

ГРУСТНАЯ КУКЛА

Настя сразу увидела эту куклу. Они пришли с мамой в магазин, чтобы купить Насте подарок в связи с окончанием ею на отлично первого класса. Маме тоже кукла сразу понравилась. Они попросили продавца показать им эту куклу. Когда продавец снял ее с витрины и дал Насте, ей показалось, что кукла слегка улыбнулась и даже прижалась к ее груди.

– Мамочка, я назову ее Катюшей,– воскликнула Настя.

Мама улыбнулась, расплатилась за куклу, и они пошли домой. У дома Настя встретила одноклассницу Риту, которой она рассказала про куклу и показала ее ей, приоткрыв коробку. Подружке кукла тоже очень понравилась, они договорились встретиться у Насти и поиграть с куклой. Дома Настя быстренько переоделась, умылась и пошла к себе в комнату. Там она вытащила куклу из коробки, тряпочкой обтерла ей личико, ручки, ножки и поставила на диване. В это время пришла Рита.

– Какая она красивая, ты как ее назовешь?– спросила Рита.

– Я назвала ее уже Катюшей,– объявила Настя.

Рита хотела уже взять куклу.

– Подожди,– воскликнула Настя,– ты пришла с улицы, иди и вымой руки.

Рита сказала, что она только что их вымыла, но, тем не менее, она пошла с Настей и еще раз вымыла руки. Когда они снова пришли в комнату, Рита хотела опять взять куклу.

– Зачем ты ее берешь?– сказала Настя,– мы еще не решили, в какую игру будем играть.

– Какая разница, в какую игру играть?– удивилась Рита.

– Большая разница,– ответила Настя, хотя и не представляла себе эту разницу.

Рита пожала плечами и ничего не ответила.

– Я сейчас соберу игрушки, а потом мы решим, во что нам играть.

Настя достала еще две куклы, плюшевого медведя и большого белого кота и посадила всех на диван.

– Этих игрушек нам хватит,– рассудила она,– а теперь давай решать, во что мы будем играть?

Рита пожала плечами, настроение у нее явно ухудшилось.

– Мне все равно, во что играть, предлагай ты,– ответила она Насте.

– Можно было бы сыграть в школу, но школа мне настоящая уже надоела, лучше сыграем в дочки-матери.

– Хорошо,– согласилась Рита,– но Катюша будет моей дочкой.

– Нет, Рита, так не пойдет, Катюша будет моей дочкой, а ты возьмешь вот эти две куклы, у тебя будут две дочки.

Такое решение явно не устраивало Риту, но она нехотя все же согласилась. И они начали игру.

– Ты зачем сажаешь эту грязнулю рядом с моей Катюшей?– возмутилась Настя.

– Ничего она не сделала твоей кукле,– оправдывалась Рита,– она даже не коснулась ее.

Настя, тем не менее, взяла куклу на руки и стала убаюкивать ее.

– Я, пожалуй, пойду на улицу,– сказала Рита, встала и пошла к выходу.

– Не уходи,– пыталась остановить ее Настя,– я дам и тебе немного подержать Катюшу.

Но Рита ушла. Настя попробовала поиграть одна, но с улицы доносились крики ребят, было весело и интересно там у них, а не в этой комнате. Она подошла к окну, посмотрела во двор. Ребята играли в догонялки, девчонки в классики. Настя положила куклу в коробку и тоже пошла на улицу. Мать наказала ей, чтобы она никуда не уходила со двора. На улице Настя хотела похвастать, какая у нее замечательная кукла, но это никого даже не заинтересовало.