Ханна нетерпеливо облизывает губы, не понимая, что прямо сейчас устраивает первородному буквально настоящую проверку на прочность. А может быть, напротив, прекрасно понимая и трепеща от этого чувства контроля. Но он, как-бы чертовски сложно это не было, ничего не делает. Ждет, опасаясь, что все те порывы, которые он стойко сдерживает, могут вызвать у нее не самые приятные ощущения. Ох, да, его фантазия определенно безгранична. Он хочет прекратить эти высококачественные издевательства и просто насадить ее маленький ротик на его член, так, как хотелось уже давно. И, вообще-то, он мог бы легко сделать это. Но весь ужас в том, что его останавливает от этого лишь любопытство, предвкушение того, что она может сделать сама. И не то чтобы ему очень стыдно за это. Сейчас его волнует лишь ее неровное дыхание напротив его полового органа – ох, поверьте, это очищает мысли и определенно убивает остатки совести.

Форбс обхватывает член одной ладонью, легко поглаживает, пока движения вперед-назад не становятся более уверенными. Она слышит над собой тяжелый вздох, когда чувствует на пальчиках предэякулят, — Черт, Ханна… — неестественным ему низким голосом хрипит гибрид. Она распределяет прозрачную вязкую жидкость по всей длине, чувствуя, как от слов Майклсона внутри все дрожит, а внизу живота затягивается тянущий узел. Девушка нетерпеливо приоткрывает ротик и, поддавшись ближе, обхватывает губами головку. Она не сдерживает легкого, по-настоящему издевательского для первородного стона, от которого, кажется, у него на секунду темнеет в глазах. Не сдержавшись, он опускает руку ей на голову, бездумно зарываясь в белоснежные локоны. Он аккуратно подталкивает ее, стараясь не давить сильно в условиях, когда собственное тело контролировать кажется невозможно.

Отстранившись, блондинка водит влажным теплым язычком по твердому половому органу прежде, чем вновь обхватывает его губами. Незаметно для себя самой она входит в определенный ритм, чувствуя, как намокают уже ее трусики. Она тихо постанывает, когда пытается взять его глубже, понимая, что Клаус находится на грани исступления. Гибрид издает нетерпеливый рык, — Твою мать, — он чувствует подступающую волну наслаждения, когда девушка снова поддается вперед, все дальше и дальше. Она ощущает давление в горле, неприятное першение, но не останавливается. Хочет закончить. Когда Майклсон пытается отстраниться, она не позволяет этого сделать, желая насладиться моментом своего триумфа. Она продолжает активно вылизывать уже сочившийся орган, когда слышит над собой измученный стон и, спустя несколько секунд, первородный кончает. Блондинка отстраняется, большим пальчиком вытирает с нижней губы сперму вперемешку со слюной, прикрывая глаза.

На негнущихся ногах Ханна встает слишком резко, из-за чего в глазах на секунду темнеет, она чувствует, как сильно затекли ноги, а коленки неприятно ноют. Слабо улыбнувшись, она отодвигает Клауса от двери, безрезультатно пытаясь открыть защелку. Позади себя она слышит характерный «звяк» пряжки ремня. Непослушными руками гибриду все-таки удается застегнуть его и, окончательно расправившись с одеждой, он придерживает одной рукой ватное тело девушки за спину, а другой открывает дверь, ловко справившись с замком.

Прикосновения Майклсона отдаются приятной пульсацией во всем теле. Как только она прикрывает закрывающиеся веки, он тут же оказывается еще ближе, опаляя своим горячим дыханием ее ушко. Форбс ощущает приятную слабость. Когда она окончательно обмякает, она чувствует, как крепкие руки подхватывают ее.

Свернувшись калачиком на диване, Ханна прижимает к себе холодную бутылку минеральной воды, будучи на гране сна. Краем уха она слушает какую-то передачу на телевизоре, кажется, там говорят про то, как правильно готовить карри. Девушка издает обреченный стон. Ей приходится открыть глаза и, нащупав пульт руками где-то позади себя, переключить канал. Любое упоминание о еде сейчас крайне опасно. А она рисковать не хочет.

Голова вновь отдается неприятной болью, когда она слышит звонок телефона прямо возле своего уха. Недовольно пробурчав что-то в роде «совсем совести нет», она берет мобильник, будучи в полной уверенности, что звонит опять Кол. Он делал это с периодичностью в минут двадцать и его монолог их разговор ограничивался веселыми фразами вампира в стиле: «если мне так плохо, не представляю, как ты там еще не умерла» и ее красноречивым «мгм» в ответ на все. Еще иногда он добавлял «как-же бесит Ник, светится так, как-будто снова отрывает Петровой голову». В ответ на это Форбс ничего не отвечала. Потому что она, ну, скажем так, предполагала причину веселего настроения гибрида. Но когда блондинка уже была готова послать Кола к черту, она поняла, что входящий вызов совершает другой абонент. «Эйприл» – высветилось на экране телефона.

— Д-а-а? — Не слишком-то радостно протягивает она.

— Ты что, серьезно укатила с Колом Майклсоном в Новый Орлеан после того, как чуть не умерла, и никому ничего не сказала?! — Восклицает Эйприл, так громко, что Ханне, неприятно поморщившись, приходится ненадолго отстранить от себя телефон.

— Типа того, — легко парирует она. Брюнетка на том конце провода негодующе вздыхает.

— И как тебя еще не убили? — Непонимающе спрашивает она.

Блондинка безразлично пожимает плечами, так, как-будто собеседница и правда может ее сейчас увидеть, — Не знаю, мама на смене, Кэролайн, хм, черт знает, где она, но ее тоже нет. Так что, полагаю веселье начнется завтра, потому что мой телефон буквально разрывался от пассивно-агрессивных смсок после возвращения, — усмехается она, — Я просто должна была помочь Мистеру Зальцману, — протягивает Форбс, — И отдохнуть от всяких… — лениво начинает она, но Янг перебивает ее, не давая закончить.

— Гибридов-убийц? — Весело предполагает она.

— Хуй мне, а не отдохнуть, — Не выдерживает блондинка.

— Многозначительно, — усмехается Эйприл.

Форбс аккуратно открывает стеклянную бутылку воды, — Да нет, в прямом смысле хуй, — сделав глоток целебной жидкости, отвечает Форбс. Она блаженно прикрывает глаза.

— Чт-о-о?! — Непонимающе протягивает брюнетка, — Серьезно?! — Пораженно шипит она.

— Я не буду ничего говорить, — предупреждает Ханна.

— Ты уже сказала! — Восклицает Янг.

— Я вообще тут умираю, — отмахивается блондинка.

— Нельзя просто сказать такое, а потом замолчать! — Недовольно отвечает Эйприл, когда Форбс в этот же момент слышит стук в дверь, лениво оборачиваясь в сторону коридора.

— Ой, стучат, — поддельно-разочарованно отвечает блондинка, вставая с дивана.

— Ты будешь гореть в аду, — вздохнув, коротко резюмирует брюнетка перед тем, как Форбс отключается. Усмехаясь, она идет к двери и, открыв ее, застывает с выражением легкого шока на лице. Дилан, как-то нездорово облокотившись на дверной косяк, поднимает на нее тяжелый взгляд. Она замечает разводы крови на его белой футболке и черной джинсовке и, это определенно вызывает у нее тревогу, когда она уже чуть было не почувствовала облегчение, увидев его.

— Дилан, что случилось? — Аккуратно спрашивает Ханна, — Где ты был? — Нетерпеливо добавляет она.

— Ханна, я… Мне так жаль, — неестественно для него сиплым голосом произносит он. Бармен отводит взгляд в сторону, — Что-то пошло не так.

— Ты обратился, — тихо резюмирует девушка, подтверждая тот единственный возможный вариант, что они изначально предполагали. Она делает несколько осторожных шагов к нему, кладет ладонь на плечо, поглаживая, — Все хорошо. Я знаю, это сложно и ты наверное не понимаешь, что происходит. Но я могу помочь тебе.

Парень отрицательно качает головой, — Нет, нет, нет, нет, — безумно повторяет он, — Ты не понимаешь, — горько вздыхает Дилан, — Что-то пошло не так, — повторяет он. Бармен наконец-то поднимает на Форбс мутный взгляд. Он завороженно смотрит на нее, — Я не могу избавиться от этого чувства голода… — Под глазами бармена появляется темная сеточка из вен. Его грудь вздымается от учащенного дыхания, — И… — Блондинка теряется. Она делает предупредительные шаги назад, когда он цепляется за ее руку на своем плече, тяня на себя, — Я постоянно чувствую твой запах, — на выдохе заканчивает парень. Он выпускает свой вампирский оскал и уже через мгновенье сладко впивается в ее шею.