Майклсон хлопает в ладоши, когда входная дверь издает характерный звук, оповещая об уходе девушек, — Что же. Было весело, — он подходит к мини-бару, лениво открывает бутылку, наливая виски в стакан.

— Не могу поверить, что Финн мертв, — Ребекка подходит к камину, смотрит на ярко-горящее пламя, Ханна вздыхает – видимо, первородной не судьба провести даже один нормальный вечер в компании своей школьной подруги. Она подходит к вампирше, аккуратно кладет ладонь ей на плечо, грустно улыбаясь.

— Тем лучше, — безэмоционально кидает гибрид, — Он был обузой, Ребекка, — Форбс закатывает глаза – он явно не знает, когда нужно остановиться.

— Не надо, Клаус, — предупреждает она, — Просто ничего не говори, — просит девушка.

— Он был твоим братом, следи за языком, — возмущённо добавляет Ребекка.

— Ладно. Давайте помолимся за Финна, который лежал в гробу дольше, чем жил, — снисходительно отвечает Майклсон, — Он был зависим от любви. Хорошо, что он умер, — первородная поражённо смотрит на него, медленно подходит ближе, внимательно заглядывая в глаза. Ханна напрягается. Участвовать в разборках первородных вампиров – опасное занятие, но в последнее время слишком частое для неё.

— Обо мне ты также скажешь, если я умру?

— У команды-спасения двойника есть еще три кола, которые могут убить нас, так что скоро узнаем, — весело отвечает первородный. Взгляд вампирши темнеет, Форбс буквально на физическом уровне чувствует, как сильно той некомфортно и больно слышать от него это.

— Знаешь, что? Они, может быть, и законченные идиоты, но они готовы умереть друг за друга. Они знают, что значит семья. А ты разрушил нашу.

— Я хотел семью, но семья не хотела меня, — первородный впивается взглядом в сестру, — И теперь мы больше не несём друг за друга ответственность, — серьезно произносит он.

— Теперь ты уедешь?

— Как только получу свои колья, заберу Елену и использую ее кровь, чтобы создать новую семью – гибридов, разумеется, — довольно улыбаясь, добавляет Клаус, продолжая напоминать Ребекке о ничтожности для него такого слова как «семья».

— А если я решу остаться?

— Значит, ты такая же жалкая, как Финн, — заявляет гибрид, тут же огибая сестру и скрываясь в призрачных тенях дома, как-будто этого ужасного разговора и не было.

— А у тебя мило, — пытается разрядить обстановку Ханна. Она осматривает комнату первородной. Та выглядит очень нежной, по-настоящему девчачьей, как в кино. А когда она думает, что этим и правда занимался Клаус, внутри что-то неприятно сжимается от недавно случившейся ситуации.

— Можешь даже не стараться, — апатично отвечает Ребекка, — Этот вечер безнадежно испорчен, но, по крайней мере, мы всё ещё можем напиться, — вампирша делает несколько крупных глотков прямо из бутылки, протягивает её девушке, но тут же забирает ее обратно, — Ой, точно, прости, — она берёт бокал с комода, доверху наполняя его алой жидкостью и протягивая Форбс, та благодарно кивает и выпивает – Ребекка тот самый человек, который запоминает такие тонкости, вроде брезгливости блондинки, и это-ли не признак лучших отношений на свете? — Ну почему мой брат такой придурок? — Ханна вздыхает. Она понимала, что этих разговоров не избежать, но от этого легче не становилось.

— Потому что это Клаус. Думаю, тебе просто не стоит принимать все за чистую монету, — спокойно отвечает она, — Я имею в виду, это не отменяет того, что он придурок, но ты ведь знаешь его лучше, чем кто бы то ни было. А значит – должна понимать, что это всё фарс, он так не считает на самом деле, — первородная вздыхает, она снова отпивает вино, падая на мягкую кровать.

— Даже думать об этом не хочу, — заявляет она, — Финн мертв, и сейчас для меня это важнее, чем очередные закидоны Ника, — фыркает Майклсон. Форбс залпом допивает бокал, ложась рядом с вампиршей, что бездумно пялится в потолок. Девушка делает то же самое. К слову, потолок тоже красивый, но это мелочи.

— Вы были близки? — Аккуратно интересуется блондинка, — Ты, вроде, особо не говорила о нем, — резюмирует она.

— Да, потому что Ник прав – Финн провел большую часть жизни в гробу после того, как чуть не раскрыл всех нас, — поясняет Ребекка, — Но он всё равно мой брат, и это… Ну, в общем. Чувствую себя ужасно, — более тихо добавляет она. Форбс поджимает губы, она поворачивается к первородной и аккуратно гладит её по волосам, понимая, что говорить сейчас ничего не стоит. Она и не знает, что сказать, вообще-то – родственники её друзей никогда никогда не сгорали заживо, ну, вроде.

— Мне жаль, — тихо говорит девушка, — Но ты не рассказывала, что где-то есть белый дуб, я думала, что вы сожгли его ещё тысячу лет назад.

— Точно также, как ты не рассказывала, что тебя недавно чуть не убили, — усмехается Майклсон, — Я просто не успела, — добавляет она, хитро улыбается, смотря на девушку.

— Ладно, ясно, 1:1, — смеётся блондинка, — Просто были проблемы с Мистером Зальцманом – он свихнулся из-за кольца Гилбертов, что воскрешало его. Гонялся за мной по дому с ножами, а сейчас он типа на изоляции – за ним следит Деймон, он никого к нему не пускает. Короче говоря, дело дрянь, но твой брат и правда помог мне, вообще-то, я звонила тебе, но ты оставила телефон дома, когда пошла на групповушку со старшим Сальваторе, — язвительно улыбается она.

— Я просто узнавала информацию про старые лесопилки Сальваторе, — фыркает вампирша, — А потом вообще выяснилось, что всё пошло на реставрацию моста Виккири, и я сожгла стройку, но, видимо, они смогли где-то откопать его остатки, — недовольно бурчит она, Ханна усмехается – даже несмотря на их очередное преимущество, они всё равно снова умудрились остаться в минусе.

— Ну, теперь почти что все они у вас, и я не думаю, что Елена рискнет ослушаться Клауса и утаить колы.

— Я надеюсь, — вздыхает Ребекка, — Иначе мне придется лично убить её. Нику это не понравится, — довольно говорит Ребекка, прикрывая глаза, когда слышит рядом смех девушки. Под него, как выяснилось, засыпается намного легче. Она вообще не заметила, как провалилась в сон, который, думала, сегодня вовсе не придет.

Ханна тихонько выходит из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь, дабы не создавать лишнего шума. Но легкое дуновение ветра из открытого помещения напротив создает сквозняк – дверь на полпути громко захлопывается, девушка чертыхается. Тем не менее, звуков за ней по-прежнему не слышно – Ребекка не проснулась. Форбс вообще сомневается, что сейчас это возможно – смерть брата и приоритетное количество алкоголя в организме Майклсон сделали свое дело, и та крепко заснула.

Блондинка подходит к лестнице, резко останавливаясь и хватаясь за перила, когда первые ступеньки подозрительно нереалистично плывут куда-то вправо. Вообще-то, она выпила не так много. По крайне мере, она не планировала пить так много. Но у Майклсонов никогда ничего не идет по плану – домашняя вечеринка накрылась, а значит – количество алкоголя в их организмах автоматически возросло.

— Дай угадаю – это слишком сложное препятствие для тебя? — С беззлобной усмешкой говорит Клаус. Ханна опускает взгляд вниз – облокотившись спиной на поручни, он наблюдает за ней, сложив руки на груди.

— Дай угадаю – ты снова вмешиваешься туда, куда тебя не просят? — Язвительно парирует девушка, начиная медленно, но верно спускаться по лестнице. А это не так сложно, как выяснилось, если не смотреть под ноги и держаться за перила, разумеется.

— Ты что, домой собралась? — Игнорирует её колкость гибрид, — Уже поздно, — резюмирует он, головой показывая на окно, за которым из-за кромешной темноты не разглядеть улицы.

— О-о-о, как мило, я бы подумала, что ты волнуешься, если бы ты не был Клаусом, — отвечает девушка, мысленно радуясь, когда до заветного конца остается лишь несколько ступенек. Она вполне неплохо продвигается, — Меня ждут дома и мне надо готовиться к школе, — всё-таки добавляет она, слыша легкий смешок Клауса, ладно – возможно, школу упоминать не стоило. Форбс останавливается на последних двух ступеньках, с удовольствием отмечая, что возвышаться над Майклсоном намного приятнее, нежели, чем когда это делает он. Первородный смиряет её снисходительным взглядом прежде, чем отправится на кухню, двери которой настежь распахнуты. Он берет с круглого стеклянного подноса бутылку бурбона.