— Ох, Клаус, смотри окончательно не растай под чарами моей сестры, — отвечает она, смело заглядывая в лицо гибрида, в глазах которого горят яркие огоньки веселья. Ох, да, она определенно точно знает этот взгляд. Но сейчас почему-то он воспринимается по-другому, вероятно, всё дело в людях вокруг, которые сдерживают Майклсона от его жестоких импульсивных поступков. А может быть, в её, на удивление, неплохих отношений с другими первородными, ведь это именно тот самый игриво-жестокий взгляд, которым он смотрел на неё всегда, но сейчас под ним она не чувствует себя такой загнанной.

— Ты очень плохо знаешь меня, моя девочка, — усмехается Клаус, — Твоя сестра милая, но этого недостаточно для того, чтобы я вдруг превратился в принца на белом коне, — эмоционально окрашивая последние слова, говорит он.

— Хочешь быть принцем на белом коне? — Фыркает Ханна.

— Нет, скорее, гибридом на черной «audi», — с присущей ему лёгкостью отвечает Майклсон, заставляя Форбс повернуть голову в сторону, дабы скрыть непрошеную улыбку. Было же всего лишь одно правило – игнорировать его! Этот несносный гибрид не должен вызывать в ней никаких эмоций, ведь он точно не тот, на кого она хочет размениваться ими! — Не ругай себя за то, что я тебе нравлюсь, — как-будто прочитав её мысли, заявляет гибрид. Девушка чуть было не задыхается воздухом от абсурдности его слов.

— Ты мне не нравишься. Нет, совершенно, даже как гипотетический знакомый, с которым я пару раз в месяц могу столкнуться в супермаркете в отделе с кисломолочными продуктами, — легко мотает головой блондинка.

— Да, определённо, очень горячему чудовищу в отделе кисломолочки делать нечего, — согласно кивает головой первородный, внимательно наблюдая за девушкой, что вдруг резко переводит на него взгляд. Это же её слова! — Брось, дорогуша, зачем отрицать очевидное? — С хитрой улыбкой продолжает он вводить девушку в нешуточную краску. И это тоже её слова!

— Чёртова Бекка! — Восклицает блондинка, как раз тогда, когда танец заканчивается. И ей определенно повезло, иначе больше наблюдать довольное лицо этого несносного гибрида, который напрямую цитировал ее – она бы не смогла. Клаус легко кланяется ей, удовлетворённо улыбаясь произведенному эффекту, от чего Ханне хочется прилюдно прикончить его прямо здесь и сейчас. Она кланяется в ответ, ядовито улыбаясь и уходя прежде, чем он успевает что-либо сказать. Пока в основном зале ещё практически никого нет, Форбс быстро останавливает официанта, забирая с его подноса бокал шампанского. В помещение начинают постепенно возвращаться люди и девушка отходит к стенке, отпивая напиток и вглядываясь в толпу, но на удивление Ребекка подходит к ней сама.

— Ты танцевала с Колом! — Восклицает она, — А потом с Ником! — Также шокировано добавляет Майклсон.

— Д-а-а, именно, и, кстати, к слову о Клаусе, — обманчиво-мягко начинает Ханна, — Какого черта ты рассказала ему о том, что я называла его… Горячим чудовищем? Боже, да я же просто была не в себе, ты хоть понимаешь это? — Скривившись, буквально выплёвывает она ей вопрос.

— Не знаю, как-то само получилось, когда мы говорили о тебе, — увидев ещё более шокированный взгляд подруги, первородная спешит пояснить, — Ну, то есть, он же рассказал нам про всю ту заварушку с Майклом и в том числе про то, что ты в тот день ходила к нему, чтобы рассказать обо мне. Иначе откуда бы я узнала обо всем этом? Ах, да и это он сказал, что тебе идёт синий, я правда не поняла, с чего это вдруг? — В воспоминаниях Форбс пролетает тот день. Она так и представляет довольное выражение лица Клауса, который в своей привычной издевательской манере говорит о том супер-шлюшьем платье, что она тогда взяла у сестры. А это было второе главное правило – не брать вещи сестры! И почему-то она пренебрегла им именно тогда, когда решила отправиться к злому и страшному гибриду, о котором все так возбуждённо говорили!

— Я ненавижу твоего брата, — обречённо резюмирует девушка, — Я буквально ненавижу его, — нервно смеясь, повторяет она, залпом допивая напиток, что до сих пор держит в руках.

— Поверь, ты не первая и не последняя, кто говорит это, — отвечает вампирша, — Я пойду найду Мэтта. Он пропал куда-то после танца. Клянусь богом, если Кол опять что-то учудил, я просто прибью его, — апатично, но от того не менее жёстко заявляет Ребекка, уходя на поиски парня. У неё, кажется, вовсе пропала идея поужинать Донованом. Не то чтобы Ханну сейчас сильно волновала судьба парня, но это определенно станет прекрасной причиной для подколов над Ребеккой.

Над Ребеккой, что растрепала Клаусу все слова Ханны, наверняка сказанные лишь под воздействием алкоголя и проникновенной беседы! Форбс прикрывает глаза, закрывая лицо рукой, потому что этот факт скоро заставит её провалиться сквозь землю. Она вообще не должна даже думать об этом, подумаешь, сказанула! Но вновь случайно пересечься с Майклсоном все-таки не хочется, так что, отложив бокал, она обходит людей и поднимается вверх по лестнице.

На втором этаже практически никого нет – только несколько человек расслабленно потягивают шампанское возле перил или же вовсе на открытом балконе. Девушка хочет найти уборную, ей бы не помешало немного освежиться после всего, что было. Но вместо этого она находит другую комнату, сразу же понятно – это не ванная, но почему-то она все-равно заходит в нее. «Это же дом первородных!» – вопит разум, подразумевая то, что ей явно лучше не заходить в чужие комнаты. Но вопреки ему, она осматривает достаточно внушительное по своим размерам помещение, в котором практически нет пустого места – всё заполнено пустыми холстами, использованными холстами, баночками с красками или с кисточками, несколько закрытых стеллажей стоят напротив этого хаоса, а возле них ещё несколько запечатанных холстов. Может быть, это Ребекки? Это странно, но она самая вероятная кандидатура из первородных для Ханны, кто может заниматься этим. На рабочем столе она замечает несколько уже готовых картин. Не то чтобы она сомневалась в способностях Ребекки, но это определенно выглядит очень хорошо, слишком хорошо.

— Нравится? — Вдруг раздается мягкий голос позади Форбс. Ох, дьявол, конечно же она узнает этот голос, и официально, несмотря на возвращение подруги, этот день отныне и навсегда будет считаться проклятым в ее календаре.

— Впечатляет, — уклончиво отвечает девушка, — Смотрители в Лувре не пьют вербену? — Язвительно спрашивает она, вызывая усмешку на губах Клауса, который подходит ближе и встаёт рядом с девушкой.

— Сами виноваты.

— Ладно, хочешь сказать, это нарисовал ты? — Спрашивает блондинка, корпусом поворачиваясь к Майклсону, который удивленно встречает ее скептический взгляд.

— Неужели в это так трудно поверить?

— Эм, представь себе, да, — уверенно отвечает Ханна, — Трудно поверить в то, что ты можешь увлекаться чем-то настолько… Обычным. Человеческим, что-ли, — немного сбившись, заканчивает она.

— Вообще-то, один из моих пейзажей висит в Эрмитаже, но кто об этом знает, — невинно пожимает плечами гибрид, заговорчески улыбаясь блондинке. Ханна вздыхает, легко качая головой и возвращая взгляд на картины, — Ты была там? — Более серьезно спрашивает он. Форбс кидает на него едва заметный удивленный взгляд, но не подаёт виду и, чуть помедлив, всё-таки отвечает ему.

— Я вообще нигде не бывала, — украдкой вновь посмотрев на первородного отвечает девушка, — Ну, знаешь, Мистик-Фоллс – столица мира, по крайне мере, пока не стукнет восемнадцать, — объясняет она, заметив лёгкий, но не злой смешок Клауса. Как-будто умиленный.

— Я слышал про твоего отца, — заявляет Майклсон, — Мне жаль, — удивительно серьезно произносит он.

— Вау, — только и может выдать блондинка, — Кажется, недавно ты говорил, дословно – что подкинешь мое мертвое тело под дверь моей мамочки? А сейчас сочувствуешь мне. Что изменилось? — Язвительно усмехнувшись, спрашивает она.

— Настроение, — плотоядно улыбнувшись, отвечает гибрид.

— Отлично. Я рада, что смогла поднять тебе настроение, — издевательски произносит Ханна, возвращая свой уверенный пыл, о котором ей вообще не стоило забывать возле этого несносного гибрида – тем-более, с ним наедине, — Но, будь добр, расскажи о своем творческом альбоме кому-нибудь другому!