— Ханна! Если ты не перестанешь, то тебе лучше уйти и не портить мне праздник, — Форбс мается и чувствует себя полной идиоткой, когда в комнату заходит Елена, чтобы узнать, как идут приготовления к вечеринке. Ребекка взрослая девочка и способна сама принимать решения, и, хоть уверенность в своих словах не даёт покоя, она оставляет девушек одних и уходит вниз за мобильником.

Дойдя до гостиной, она оглядывает взглядом комнату, находя глазами на одном из диванов телефон и быстро забирая его. На обратном пути, проходя мимо соседнего малого зала, её вдруг окликивает Стефан, быстро допивающий стакан бурбона и небрежно ставящий его на место. Он хватает что-то с дивана подбегает к ней. В его руках она замечает галстуки.

— Какой лучше? — Невозмутимо спрашивает он, прикладывая к белоснежной рубашке две похожие ткани, но слегка разных оттенков.

— Да вы сговорились все, что-ли, — фыркает Форбс, — Тот, что потемнее – такой же, как твоя душа, — язвительно улыбнувшись, всё-таки отвечает девушка, собираясь подняться наверх, но рука Сальваторе останавливает её. Она смотрит на его ладонь на своем предплечье, а затем переводит взгляд на него, сверля грозным взором довольную физиономию парня. Он отходит от неё на несколько предупредительных шагов.

— Поможешь завязать? — С крайне обворожительной улыбкой просит он. Девушка смеряет его придирчивым взглядом и, что-то обдумав в своей голове, кладет телефон Ребекки в карман, и нагло выхватывает из его рук выбранный ею галстук, поднимаясь на несколько ступенек вверх, чтобы дотянуться до его шеи. Взгляд внимательных глаз парня не перестает пристально вглядывается в серьезное лицо Ханны, — И, всё-таки, как насчёт того, чтобы перестать уговаривать Ребекку отказаться от нашего плана по убийству Клауса? — Слишком спокойно спрашивает вампир.

— А как насчёт того, чтобы извиниться за то, что ты вел себя, как последний ублюдок?

— Извини. Так что там с твоими навыками оратора?

— Мне плевать на Клауса, я волнуюсь за Ребекку, ясно? — Наклонившись ближе к его лицу, шипит Форбс, ловя его жалостливую улыбку, — Ты – самая первая причина, по которой все пойдет крахом, ведь ты под его внушением. Елена – вторая, потому что её человечность снова не вовремя вылезет наружу. А Деймон – третья, ведь ради твоей девушки он пойдет на всё и уж тем более откажется от убийства Клауса, если вдруг что пойдет не так. Кстати. Как давно ты интересовался прогрессом их отношений? — Мило улыбнувшись и склонив голову набок, спрашивает Ханна, после чего, удовлетворившись неоднозначным выражением лица Стефана, спешит покинуть гостиную.

Поднявшись обратно в комнату, Форбс готовится высказать все в красках про заносчивого придурка Сальваторе, но осекается, когда видит склонившуюся над мертвым телом Ребекки Елену. Временно мертвую, вообще-то, Майклсон лежит с воткнутым в спину кинжалом с пеплом белого дуба. Тело первородной посерело и покрылось ярко-выраженными венами. Посмотрев на Гилберт, она сталкивается с её виноватым взглядом, уже говорящем об очень многом.

— Я могу все объяснить, — тут же произносит двойник, неловко вставая и в странном жесте отряхивая руки, хоть после преступления против её собственных принципов на них ничего и не осталось, — Так надо было сделать, — добавляет она, видя, как замешательство на лице Ханны сменяется яростью, и та уже хочет подлететь к мертвой вампирше, как возле неё на сверхъестественной скорости материализуется Деймон.

— Спокойно, мини-блондиночка, тебе ведь кажется сказали – так надо было сделать, — невозмутимо повторяет Сальваторе, — Мы должны убить Клауса, и она в этом может помешать, сама знаешь – эти первородные такие непостоянные, а потом сможешь забрать свою подружку, — ослепительно улыбается он.

— Я правда должна поверить в то, что после того, как Елена заколола ее, и Ребекка прекрасно видела это, вы сможете спокойно отпустить ее гулять по городу? — Брюнетка позади вампира недовольно поджимает губы, — Серьезно? — Парень устало выдыхает и, взяв Ханну за плечи, медленно, но уверенно ведёт ее прямиком к выходу.

— Мы обязательно разберемся со всем этим, но позже, — совершенно безразлично произносит Деймон, — А сейчас, тебе пора, и не заставляй меня просить твою сестру забрать тебя отсюда, и самое главное – не натвори глупостей, посиди на заднице ровно несколько часов и скоро всё закончится, — не дожидаясь ответа Форбс, заканчивает Сальваторе, закрывая дверь временной комнаты Ребекки и скрываясь за ней, после чего она ещё несколько секунд бездумно прислушивается к тихими голосам пары. Стефана внизу она больше не встречает. Девушка лишь медленно бредёт к выходу, прекрасно понимая, что своими действиями сейчас может добиться только смирительной рубашки на теле, и поэтому в гробовой тишине, но с воинственным настроем она отправляется домой, до сих пор сжимая рукой в кармане телефон Майклсон.

Дома никого не оказалось. Кэролайн уже отправилась с Тайлером на танцы, о чём свидетельствовали её посты в фейсбуке о том, что их школьный зал затопило, и поэтому праздник переносится в «удивительно» свободный дом Локвудов. Мать сегодня была на дежурстве, и поэтому Ханну встретила лишь гнетущая тишина. Включив тусклую лампочку в зале, она садится на диван перед небольшим журнальным столиком, начиная грозно сверлить взглядом уже как четвертый раз звеневший телефон со все одним и тем же контактом – «Ник».

Это определенно может стать огромной ошибкой. Ей бы по-хорошему послушаться Деймона и просто не вылезать этой ночью из дома. Но слишком быстро закрепившиеся чувства к первородной вампирше и большие сомнения в словах Сальваторе насчёт ее последующего освобождения буквально съедают ее изнутри. Ладно, в конце концов, не убьет же он единственную подругу своей сестры? Хотя, разве не только этим он занимался на протяжении тысячи лет, уничтожая любые её отношения с кем-либо? Постаравшись отбросить бесконечные размышления и настойчиво убедив себя в том, что она бесстрашна даже перед гибридом-убийцей матери, который также закалывал всю свою семью тысячу лет – она быстро нажимает на зеленую кнопку принятия вызова.

— Ребекка, милая, наконец-то, —поддельно-ласково произносит уже знакомый ей британский акцент, — Ты собираешься явиться на похороны нашего любимого папочки или нет? — Стоило сразу же догадаться, что вся эта истории с переносом вечеринки в дом Локвудов – это дело рук Клауса. Их план начинает действовать. Клаус осведомлен о смерти Майкла и сейчас празднует свою победу, — Ребекка? — Уже более настойчиво начинает звать Майклсон, — Ты так и будешь молчать? — Стальные нотки в его голосе быстро приводят Форбс в чувства и она сбрасывает вызов.

— Вот идиотка, — фыркает она, пряча лицо в руках и начиная усиленно думать о том, что ей делать дальше. Ладно, вообще-то молчать ему трубку было не так уж страшно, поэтому она делает логичный вывод о том, что заявится к нему на праздник и поговорить лично тоже не составит никакого труда.

Быстро одевшись в платье, взятое из шкафа сестры, так как у нее уже были готовы невыбранные наряды на этот вечер (идеально отглаженные и весящие на плечиках, конечно же) – девушка отправилась к месту всеобщего празднования. Весьма короткая и жутко облегающая одежда начинала выводить из себя, а сетчатая блестящая юбка требовала постоянного контроля, в виде поправления образовавшихся складок, и она зареклась больше никогда не надевать одежду старшей сестры.

Большие амбалы – предположительно гибриды – на входе без проблем впускают очередную школьницу на территорию особняка, что заполнена тучей народа. Официанты с подносами различных напитков сношаются туда-сюда, барные стойки по периметру – окружены людьми, у столиков с закусками – всего лишь несколько человек, а группа, игравшая на небольшой сцене посреди всего этого безумия, неплохо качает танцующую толпу. Клаус Майклсон определенно не умеет устраивать школьные вечеринки и Ханна Форбс была бы рада сообщить ему об этом, если бы не явилась сюда с более существенной целью, ради которой она сейчас медленно проходит сквозь людей в поисках гибрида. Ладно, на самом деле, это и правда было достаточно волнующе.