- Я определенно об этом пожалею.

Комментарий к Глава 2.

Я люблю диалоги. Описания у меня получаются в разы хуже. Но такова уж история, в которую вписалась. Не вижу я здесь длинных интересных бесед. Поэтому, извините за занудство и примите как должное. Так будет до конца😲

Огромное спасибо за оценки. Тринадцать 👍 за одну главу, у меня такого не было 😂 Есть стимул стараться 🙂

========== Глава 3 ==========

Всю дорогу, пока Локи тащил Тора через лес, тот по-прежнему находился без сознания. Трикстер порядком устал от неожиданного приключения, и растерялся от того, что ему довелось увидеть. Поэтому, мудро рассудив, что будет решать проблемы по мере их поступления, перво-наперво, как мог, спрятал в лесу покореженную лодку, оттащив в ближайший овраг, забросав ветками, чтобы позже забрать домой и попробовать привести в порядок. Затем взвалил освобожденного Громовержца на плечи и поволок к особняку.

Мысли были заняты тем, что же Эльфы сделали такого, что Тор не очнулся даже после их эпичного побега из Свартальхейма. В былые времена, когда Тор и Локи худо-бедно дружили, и даже имели опыт сражения не лицом к лицу, а спина к спине, обоим случалось получать травмы. И порой ранения были достаточно тяжелыми. Однако, ни Бог Грома, ни Бог Обмана, как бы им ни было больно и сколько бы крови в бою они не потеряли, не отключались на такой долгий срок. Да что там, после падения с Радужного Моста, после того, что пришлось пережить в плену у Читаури, после тяжелого ранения в Свартальхейме Локи приходил в себя гораздо быстрее. Тор, насколько Локи успел оценить его состояние, был порядком истощен, а пятна крови на одежде свидетельствовали о том, что ему причиняли физическую боль. Однако, совсем уж страшных глубоких ран, кажется, не было, значит, регенерация все еще с ним, тело медленно, но восстанавливается. Тогда, какого черта Громовержец не приходит в себя?

Локи со своей ношей ввалился в прилегающий к особняку дворик, запер за собой калитку и, впервые с момента, когда понял, что не в силах бросить Тора в Свартальхейме, вздохнул с некоторым облечением. Не то, чтобы чувствовал себя в полной безопасности, подобного позволить себе он не мог уже несколько лет, но, определенно, стало намного легче.

Оказалось, утро уже давно наступило. Полумрак лесной чащи сбивал с толка, теперь же, на открытом и достаточно освещенном солнцем пространстве, Локи понял, что накануне поступил более чем разумно. Если бы он не додумался отпустить Мэгги, сейчас непременно нос к носу столкнулся бы со старым Фордом. Пришлось бы, как говорят мидгардцы, промывать девушке мозги, а у Локи с некоторых пор и без того проблем хватало. К тому же, несмотря на навязчивость, Мэгги была приятна Локи и корректировать ее воспоминания, заставляя девушку сомневаться в собственном рассудке, ему не хотелось.

Трикстер внес бесчувственного кронпринца Асгарда в свою комнату, уложил на кровать и улегся рядом. Мелькнула мысль, что, пережив столь сильное потрясение, он, возможно, смог бы даже заснуть. Ее тут же сменила другая, гораздо менее оптимистичная. Оказавшись в Мидгарде, раненый, уставший, он бодрствовал пять суток, однако после смог поспать не больше часа. Нет, никакая усталость не в силах прогнать того, что творилось в голове, а, возможно, и в душе Бога Обмана. Тем более, что спать сейчас не самое лучшее время.

Локи сел, потер лицо руками, перевел взгляд на неожиданно обретенного небрата.

- Тор? – И потряс за плечо.

Никакой реакции. Впрочем, Локи уже и не ждал. Он тяжело поднялся на ноги, обошел кровать, нависнув над лежащим асгардцем, задумался. Следовало заняться ранами, привести в чувство, расспросить, накормить… Не для того ведь трикстер тащил Громовержца из Свартальхейма, чтобы наблюдать, как тот тихо умрет на его кровати. А для чего же? Чтобы выхаживать, лечить, и, в конце концов, им же быть закованным в кандалы и препровожденным в темницу? В том, что пришедший в себя Тор явно не обрадуется встрече, Локи не сомневался. Громовержец был помешан на справедливости, и вряд ли списал бы трикстеру похождения в Нью-Йорке всего-то за пару каких-то спасений собственной жизни. Хотя, помнится, умирающему в Свартальхейме Локи Громовержец слезно обещал, что объяснит все отцу, и тот, мол, якобы, даже что-то поймет и обязательно простит. Локи не верил ни одному слову. Просто потому, что Тор говорил в отчаянии, сам толком не осознавая, что несет. Что именно он собирался поведать Одину? С чего бы верховному асгардцу прощать приемыша-убийцу? Ведь и Один, и Тор толком ничего и не знали об атаке Читаури на Мидгард, поэтому вряд ли смогли бы что-то понять. Так что, для Локи было бы не самым плохим вариантом, если бы Бог Грома остался в Свартальхейме и скончался в камере пыток на корабле Малекита. Однако, трикстер не смог оставить Тора умирать в чужом враждебном мире, а значит, не должен позволить умереть и здесь, почти что у себя дома. А потом, будь что будет. В конце концов, не сразу же Тор бросится на Бога Обмана, чтобы водворить в темницу? Он слаб и у Локи будет возможность скрыться, если до этого дойдет.

Терзаемый противоречивыми мыслями, Локи принялся разоблачать спасенного асгардца. Тело Тора действительно исхудало, его щедро украшали раны разной степени тяжести, однако по-настоящему серьезных среди них не было. Локи не знал, хорошо это или плохо. Ведь если Тор без сознания не из-за физических травм, значит, дело в чем-то гораздо более серьезном. Но вспомнив о том, что проблемы следует решать по мере поступления, трикстер решил для начала подлатать тело Громовержца. И тут же столкнулся с проблемой, которая до этого его никогда не занимала.

Локи неплохо разбирался в медицине. В военных походах не обойтись без зелий, мазей, настоек, которые способствовали бы заживлению ран, дезинфекции и тому подобное. И в Асгарде он без проблем назвал бы те препараты, которые необходимы были для того, чтобы оказать помощь раненому. Однако, он не в Асгарде, а названий лекарств мидгардцев просто не знал. Разумеется, если бы Локи оказался в аптеке или же перед ним вывалили мешок разного рода медикаментов, он за секунды выбрал бы нужное, вот только ближайшая аптека была в городе, и ехать туда, оставив Тора одного, Локи не хотелось, а мешок с лекарствами ему просто некому было принести. Бог Обмана застонал от бессилья. Кажется, Вселенная вспомнила о его существовании и принялась вновь щедро угощать неприятностями.

Мысль, простая, банальная, тонкая, как ниточка, брошенная утопающему, заставила Локи замереть. А ведь у него все-таки был человек, который может привезти мешок лекарств. Вот только, согласится ли, в конце концов, Локи дал ей сегодня выходной. Впрочем, других вариантов просто не было. Локи укрыл пледом голого, пребывающего в беспамятстве Тора, проговорил, скорее, чтобы просто слышать свой голос:

- Лежи тихо. Не вздумай нас выдать. – И спустился в гостиную, где находился единственный в доме телефон.

Трикстер по памяти набрал нужный номер. На пятом гудке он, собирался было, класть трубку, когда до него донесся приглушенный и явно заспанный женский голос.

- Алло…

- Мэгги. – Локи бросил взгляд на висящие на стене часы. Без четверти одиннадцать утра. – Я тебя разбудил?

- Мистер Лафейсон?!

Голос стал сначала испуганным, потом деланно бодрым.

- Нет… Что вы… Я не спала, просто…

- Мэгги, я помню, что дал тебе сегодня выходной, - сказал Локи, не позволив девушке совсем перепугаться. – И ничего удивительного, если ты спишь. Прости, что помешал. Но мне сейчас очень нужна твоя помощь.

В трубке воцарилась тишина. Локи даже хотел окликнуть домработницу, думая, что, возможно, оборвалась связь, однако Мэгги заговорила.

- Моя помощь? – Медленно, недоверчиво и все еще сонно. – Что-то случилось?

Гениальный в своей оригинальности вопрос. Подавив раздражение, Локи проговорил, добавляя в голос нотки легкой растерянности.

- Да, Мэгги, боюсь, никто, кроме тебя, мне помочь не в силах. Ты сможешь приехать? Только быстро.