Доев и убрав остатки, Локи налил себе еще немного вина, задумчиво баюкая в ладонях чашу, откинулся в кресле. Он как никогда четко осознавал, что сейчас просто накручивает себя, но успокоиться все-равно не получалось. Пока рядом был Тор, он почти не оставлял трикстеру времени на подобные размышления, постоянно занимая каким-то делами. Ночами же Локи спал крепко и все реже видел кошмары - может быть из-за усталости, может - из-за пусть иллюзорного, но все же ощущения безопасности. Однако, стоило остаться одному, и чертовы мысли опять лишили покоя, а нервозность вернулась почти на тот же уровень, на каком была в Мидгарде, когда раненый и обессиленный Бог Обмана боялся закрыть глаза, ожидая, что за ним придут преследователи. Локи вдруг подумалось, что царь Один специально отослал Тора на Землю, чтобы тот не смог помешать правителю девяти миров распорядиться попавшим в его руки трикстером так, как он посчитает нужным. Бог Обмана допил вино, бездумно побродил по гостиной, уговаривая себя перестать пугаться собственной тени, и, вдруг осознал, что если проведет в комнате еще хоть несколько минут, просто сойдет с ума. Необходимо было выйти, прогуляться, возможно, даже наведаться в лазарет, где в его помощи больше не было необходимости, чтобы просто поговорить хотя бы с целительницей. Локи набросил иллюзию и решительно шагнул из гостиной. Он без труда миновал огромные коридоры то под личной стражника, то в облике служанки - самые беспроигрышные, по его опыту, варианты. И почти у самого выхода из дворца в огромном коридоре Локи неожиданно наткнулся на Вольштагга, Франдала и Огуна. Великое асгардское трио стояло у окна и, судя по всему, о чем-то спорило. Поначалу Локи хотел тихо ускользнуть - укрытый иллюзией он мог бы без проблем пройти под самым носом друзей Тора и те ничего бы не заподозрили, однако любопытство взяло верх. После спасения Тора и возвращения Локи в Асгард, он толком не разговаривал с бывшими приятелями, избегая их почти так же, как Всеотца, и даже Тор в этом случае не стал давить, понимая, что наладить общение с теми, с кем некогда был дружен, но позже оказался по разные стороны баррикад намного сложнее и болезненнее. Пользуясь тем, что на него не обращали внимания, Бог Обмана шмыгнул за одну из ближайших к спорящим колонн и прислушался, ожидая новую порцию провокационной информации.

…- Он еще и смеялся! Как будто я что-то веселое ему говорю! - в голосе Вольштагга слышалась неприкрытая обида. Локи непроизвольно улыбнулся. Он сразу понял, речь идет о том самом разговоре, когда асгардцы провожали Тора на Землю. - Смотрел и смеялся!

- Не смеялся он, - отмахнулся Франдал. - Усмехнулся пару раз. Ты сам виноват, вел себя как ревнивая девица.

- Я?! Как девица?!

- Помолчите оба. Сейчас вся прислуга сбежится. Меня другое тревожит. Почему Тор до сих пор не вернулся. Пора бы уже…

- Надо идти к Всеотцу, - буркнул рыжебородый воин, который все-таки спустил друзьям “ревнивую девицу”. – Зря мы его отпустили одного. Вдруг там что-то случилось. Как в Свартальхейме.

- Хеймдалл сказал бы, если бы вновь потерял Тора из вида. Он же говорит, что Тор просто занят там, в Мидгарде, - не согласился Франдал. - И стоит ли беспокоить Всеотца…

- И что ты предлагаешь? Ждать? Сколько можно?! Мы уже один раз потеряли сразу всех членов царской семьи, не понимали, что делать, - продолжал злиться Вольштагг. - Сидели тут, и ждали чего-то. Дождались атаки обнаглевших свариальхеймцев!

- Мы ждали пробуждения царя Одина, - веско напомнил Франдал. - Ждали того, кто повел бы армию. Кто сумел бы справиться с силой Эфира. Знай мы, что все это время Тор был жив и находился в плену Темных Эльфов, я бы первый бросился бы в Свартальхейм. Но никто не знал и… - мужчина развел руками.

- Надо идти к Локи, - неожиданно выдал Огун, чем заставил скрывающегося за колонной трикстера удивленно вскинуть брови.

- Я к этому змеенышу близко не подойду! - решительно отрезал Вольштагг. - И плевать, что там сказал Тор. Всеотец еще пожалеет, что принял его обратно!

- Змееныш-то как раз Тора и спас, - заметил Франдал. И добавил: - Да и меня с Сиф тоже…

- Подумаешь, окликнул. Может, ему выгодно было…

- Настолько выгодно, что чуть не умер! - в голосе Франдала отчетливо слышался сарказм. - Забыл, целителям почти труп принесли. Отрицать нет смысла, Локи спас и Тора, и меня, и, наверное, Асгард. А я теперь не знаю, как к этому относиться… Просто — это когда есть враг, и есть друг. А вот когда враг берет и спасает друга…

Огун согласно кивнул. Не получивший поддержки от друзей Вольштагг заметно помрачнел.

- Увидите, он здесь не к добру. Бородой клянусь, увидите!

“Увидите, - подумал Локи и губы его иллюзорного облика растянулись во вполне узнаваемую улыбку трикстера. Даже тревоги отошли на второй план перед почти что физически ощутимой потребностью совершить небольшую пакость. - А ты, друг мой рыжий, недоверчивый, увидишь первым. В ближайшем зеркале. Бородой, говоришь, клянешься?”

- Подождем до вечера, и, если Тор не вернется, надо идти к Локи, - подвел итог Огун. - Он может знать, по какой причине Тор задерживается, последнее время они часто были вместе. А если нет…возможно, получится поговорить. Тор просил попробовать наладить контакт. Вот и попробуем… - в голосе воина звучала удивительная смесь решительности и сомнения.

- Я никуда не пойду! - упрямо отрезал Вольштагг.

- Я пойду, - решительно заявил Франдал. - Мне надо разобраться. Может, другого шанса не будет. А я должен знать… Для себя решить, друг для меня теперь враг, который спас моего друга, или нет…

- Да ну вас! - махнул рукой Вольштагг и направился прочь по коридору. Огун и Франдал переглянулись, однако от окликов решили воздержаться. Оба молча последовали за рыжебородым, отставая шагов на десять и не замечая, как над ними троими несколько секунд висел едва заметный зеленый туман. Стоя за колонной и глядя в спины асгардским героям Локи решил, что раз уж они собираются прийти, его уединение будет нарушено и все равно придется поговорить. А значит, не стоит отказывать себе в удовольствии немного пошутить. Благодаря чему придут они в его покои гораздо раньше, чем планировали, и вопреки обещанию, Вольштагг обязательно составит им компанию. А еще трикстер попытался представить, как на лице сурового асгардского воина будет смотреться аккуратная модная бородка Тони Старка.

Дальнейший путь Локи проделал бездумно шагая вперед, не особо осознавая, куда его несут ноги. И когда он понял, что очутиться в саду, вместо того чтобы прийти в лазарет, куда направлялся изначально, трикстер лишь апатично вздохнул. Ведь он хотело с кем-нибудь поговорить, но опять оказался в одиночестве. Кажется, его стремление к уединению существовало на подсознательном уровне. Локи некоторое время побродил среди деревьев и кустов, ни о чем толком не думая, наслаждаясь запахом цветов и свежим ароматом трав. Трикстер немного успокоился, пришел в себя, и даже удивился тому, как он мог позволить себе потерять контроль над страхами. Обстоятельства, в которых он очутился, выигрышными не казалась, но ходы все еще были. И для того, чтобы разглядеть их, выбрать оптимальный, попробовать изменить ситуацию в свою пользу, он должен рассуждать спокойно и здраво. Без паники. Размышляя над этим Бог Обмана прошелся дальше вглубь сада, когда услышал тихое журчание воды. Он нахмурился, осмотрелся и, наконец, понял, куда его занесло. То самое место, куда привел его Тор, как только Локи пришел в себя после ранения. Здесь Громовержец устроил место памяти погибшей от рук Темных Эльфов Верховной Богини Асгарда Фригг – прекрасную статую из белоснежного мрамора, у ног которой простирался ковер из цветов. Верховная Богиня смотрела на Локи искусно вырезанными прекрасными глазами, на губах ее играла запечатленная на века едва заметная улыбка. Богу Обмана стало не по себе. Он искренне любил мать, и последние дни думал о том, чтобы прийти сюда, в то место, где ему казалось, он даже сумел почувствовать ее присутствие. Но так и не решился, не смог, вдруг осознав, что недостоин. Приемный сын, оказавшийся предателем. Неоправданная надежда. Разочарование…