Я буквально разрывалась между Майклом и своими обязательствами, всё чаще и чаще предпочитая его работе. И это конечно же наносило, либо в ближайшее время обязательно нанесёт определенный ущерб моему бизнесу. Беззаботные деньки, когда я могла провести полдня в офисе, а затем посетить две-три вечеринки за ночь канули в лету. Ровно как и светские коктейли и лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт. Похоже, я променяла всё это на его объятие по вечерам и уютные домашние тапочки. И не то чтобы это делало меня такой уж несчастной, скорее наоборот. Просто всё происходило так стремительно, что мой мозг едва ли успевал перестраиваться. Все мои привычки, интересы, увлечения и приоритеты менялись буквально на глазах, словно я попала в какую-то новую вселенную, центром которой стал он. И мне приходилось из последних сил крутиться и подстраиваться.

Постепенно внутри меня образовался такой странный диссонанс с самой собой, с той, кем я искренне себя считала, что это медленно, но верно затягивало меня в пучину практически депрессивного состояния.

Мы с Майклом, по весьма понятным причинам, крайне редко выбирались куда-то из дома. Даже ужин в ресторане становился настоящей проблемой, так как мы ни на секунду не ощущали себя в уединении и следовательно, не могли расслабится. Он начинал злится, и я отлично понимала его чувства. Его публичность накладывала определенные неудобства и дополнительное давление на наши отношения, но, к сожалению, с этим мало что можно было поделать.

Ночи я, как правило, проводила у него и каждое утро, литрами заливая в себя кофе, сломя голову и как обычно опаздывая мчалась сперва к себе домой, и уж только затем на работу. Это невероятно изматывало!

Вечерами же, дома, в самых обыденных и повседневных вещах, глядя на Майкла и детей за ужином, перед телевизором или укладывая в постель, видя их счастливые улыбки и лица, я вдруг ни с того ни с сего начинала ощущать себя абсолютно чужой. Словно со мной что-то было не так, внутри меня был какой-то мелкий, едва уловимый изъян, который я никак не могла нащупать и исправить. А может во мне просто изначально не хватало чего-то важного? Майкл же так прекрасно справлялся с ролью отца, их отношения казались мне настолько гармоничными, естественными и простыми, что на их фоне я ощущала себя насквозь фальшивой. И едкий, мерзкий голосок где-то в глубине то и дело нашёптывал мне, что рано или поздно он обязательно это увидит. Поймёт, что я за человек, и что мне не место рядом с ним и его детьми. И этого я уж точно не вынесу!

Я слишком сильно его любила. Но вот же чертов, проклятый парадокс! Чем ближе мы становились, чем сильнее и глубже была моя привязанность и безграничнее любовь, тем беззащитнее и уязвимее я себя ощущала. Меня вновь посетило давно забытое детское чувство страха, беспомощности и зависимости от ситуации в которую я попала, и на которую никак не могла повлиять. Изо всех сил я старалась не поддаваться этому разрушительному угнетающему чувству, но оно всё равно назойливо проедало плешь, оставляя мутный тёмный осадок в моей душе. Ведь, в конце концов, мы именно те, кто мы есть. И с этим чертовски сложно бороться.

А я… Я была той ещё свободолюбивой, лицемерной и прожженной сучкой. Но сейчас я находилась скорее меж двух противоположных берегов, на длинном мосте, ведущем в неизвестность, где-то между тем, каким человеком я была до встречи с ним и той, кем мне еще только предстояло стать — женщиной, которой он действительно заслуживал. Я понятия не имела сколько времени это займёт и в моих ли это вообще силах, но я готова была рискнуть всем и попытаться-таки добраться до противоположной стороны, не потеряв по пути саму себя.

Глубоко вздохнув и бросив взгляд на часы, я хлопнула крышкой ноутбука и встряхнула головой, направившись к выходу из офиса. Покидая здание, уже по привычке инертно нырнула на заднее сиденье автомобиля, встретив его широкую улыбку и нетерпеливый взгляд карих глаз.

— Ну наконец-то, девочка моя.

— Любимый, — я прильнула к Майклу, с утомлённым вздохом утопая в его объятии.

— Длинный день?

— Ты даже не представляешь! — покачала головой я, вмявшись в воротник его рубашки, ощутив вдруг, как от нахлынувшей на меня усталости стремительно тяжелели веки, страшно болела голова и единственное, чего мне хотелось сейчас, это поскорее улечься в постель и забыться глубоким, крепким сном.

— Хочешь поужинать где-нибудь?

— Не особо.

— Тогда едем сразу домой, — оставляя поцелуй в моих волосах, улыбнулся он. — Каи приготовит нам что-нибудь вкусненькое.

Тяжело вздохнув, я уложила обе руки ему на грудь, и перевела на Майкла виновато-умоляющий взгляд.

— Милый, мне бы хотелось поехать к себе сегодня.

Майкл откашлялся, напряженно сведя брови, и раздраженно поёрзал на сиденье автомобиля.

— Ты не хочешь остаться со мной? — стараясь скрыть недовольство, недоумённо насупился он.

— Завтра пятница, родной, — вздохнула я. — Конец недели. Рано утром важный клиент и мне нужно выспаться. Я уже на пределе.

— Ты разве плохо спишь у меня? — Майкл обиженно поджал губы, кажется, его действительно задевали мои слова.

— Вовсе нет, любимый, — я провожу ладонью по его щеке, успокаивая. — Ты же знаешь, что я отлично у тебя высыпаюсь, но я трачу уйму времени каждое утро на то, чтобы добраться к себе, одеться-собраться и умчать на работу. Мне хотелось бы завтра проснуться, спокойно принять душ, выпить чашку кофе и без всей этой суматохи поехать в офис. Всего одна ночь, прошу тебя. Я очень устала.

Он ничего не ответил, лишь обнял крепче и какое-то время удерживал так, прижимая к себе и тихо раздумывая над моими словами. А затем перевёл на меня настороженный взгляд, обратившись тихим, нерешительным тоном.

— Так почему бы тебе просто не перевезти ко мне свои вещи?

Между нами повисла пауза, пока я пыталась медленно переварить его слова. Немного погодя отстранилась, усаживаясь напротив, и обожгла его прямым, строгим взглядом.

— Ты нам съехаться предлагаешь? — округлила глаза я.

Он слегка нахмурился и поджал губы, неоднозначно хмыкнув в ответ, с осторожностью вгляделся в моё лицо изучающим взглядом, а затем его губ каснулась лёгкая, сдавленная ухмылка.

— Ты и так всё время проводишь у нас.

— Да, Майк, но… — я нервно провела кончиками пальцев по губам. — Мы в отношениях то всего ничего. Ты не думаешь, что это слишком скоро, чтобы жить вместе?

Он покривил губы и пожал плечами, разводя руки в стороны.

— Не знаю, ты мне скажи…

Я выжала из себя улыбку, замолкая и уставляясь в окно задумчивым взглядом, пока он неторопливо поигрывал пальцами с моими волосами. Сказать, что я в лёгком шоке, это просто ничего не сказать! Конечно, я люблю его. Но жить вместе — это серьёзный шаг, который кардинально изменит уклад наших жизней и переведёт наши отношения в абсолютно новую плоскость. А я и моя бедная психика и так едва балансируем на шатком мостке в свете всех последних событий.

От этих мыслей моё дыхание заметно учащается, закрытое пространство салона автомобиля начинает буквально давить на меня со всех сторон и я из последних сил сдерживаю себя, стараясь не поддаться захлестнувшему меня приступу паники. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии!

Словно ощутив это, Майкл решительно увлёк меня к себе, сжав в крепком объятии. И меня поразило, как всего секунду назад рушившийся вокруг меня мир в одно мгновение вновь обрёл прежнюю форму и границы. Он не просто успокоил меня, но подарил какое-то монументальное, всеобъемлющее чувство устойчивости, защищенности и уверенности. И в этот момент я вдруг поняла, что это, должно быть, и есть дом.

Закрыв глаза, я облегченно выдохнула, прижавшись к нему, вглядываясь в мелькавшие за окном пейзажи любимого города. И почему каждое подобное открытие даётся мне через такой болезненный перелом себя, через этот жуткий, леденящий кровь момент ужаса? Неужели у всех людей так? Или это я какая-то ненормальная?

Майкл провёл ладонью по моему подбородку, мягко придержав, и вгляделся в мои глаза с такой мудрой, понимающей усмешкой, что мне вновь начало казаться, будто он сканирует меня насквозь.