Я тогда так напугался, что только покивал. Знал, что бабка покупает на рынке мослы и потроха – специально для собаки. Но дед не отступился:

– Понял, спрашиваю?!

– Понял, Пулат Юсупович. – голос мой дрожал, но слова я выговорил чётко.

Но он ещё с минуту стоял надо мной, возвышаясь, словно прижизненный памятник всему честному трудовому народу. А я – типа, малолетний несознательный преступник, разбазариватель и прожигатель, и по мне Сталинские трудовые лагеря плачут!..

Я умудрился тогда не расплакаться. Губы поджал, прикусил изнутри зубами почти до крови, чтоб не дрожали. Но почувствовал, как в груди всё сжалось. Мать тогда на помощь мне даже не пыталась прийти: отца и боялась, и стеснялась. Уж больно он был «правильных понятий». А сейчас я иногда замечаю и в ней…

Всё это. Твёрдую уверенность в своей хронической правоте. Непоколебимую порядочность – ни разу она со своего супермаркета даже сломанной зубочистки не принесла! Хотя я знаю – другие позволяют себе… И ещё – стремление навести везде в квартире идеальный порядок. Пусть у нас пусто в холодильнике, но лицевые полотенца должны висеть вот на этих крючках, а те, что для ног – вот на этих!.. И мыло хозяйственное в мыльницу для лицевого не клади!

А поскольку тогда ещё был жив отец, я под любым предлогом к деду больше – ни ногой! Потому что отец вообще никогда к нему не ездил. (Похоже, тоже поимел «опыт общения»! При «знакомстве».) Собственно, мать особо и не настаивала. А дед ещё тогда удивлённо расспрашивал её: почему, дескать, единственный любимый внучок не приехал на Новый Год? Да и на девятое мая не был. Уж не из-за того ли случая с беляшом?

Впрочем, чего это я взялся ворошить прошлое? Мёртвое прошлое. Хотя, нет, не совсем мёртвое. После смерти деда, лет пять назад, его «традиции» свято соблюдает перенявшая бразды правления бабуля. И манеру поведения, судя по словам матери, переняла у него же. Поэтому я не удивляюсь, что материнские визиты «на родину» становятся всё реже. И она уже и на Новый Год не ездит к бабушке, ссылаясь на «работу», жуткие холода, и неотложные дела. Кому ж охота, чтоб тебя в очередной раз жутко занудно, одними и теми же словами, «учили жить». И растолковывали то, что ты и сам знаешь отлично. Или рассказывали в сотый раз, как заведено было у них с Пулатом, когда они были молодые…

Спрашиваю мать:

– А, может, путёвку какую купишь? Можем себе позволить. Деньги есть.

– Нет. Это – деньги на новый телевизор. А то стыдно перед соседями. Кто сейчас такие смотрит?

Это правда. Такой телевизор, как у нас – вышел из моды и употребления ещё лет десять назад. Сейчас у всех большие и «навороченные», с квадро-системой, да ещё с «эффектом присутствия». А у нас плоский. И экран – всего сорок дюймов… Но не выбрасывать же его только потому, что «непрестижный»! Работает же! Говорю:

– Плевать на новый ящик. Его смотришь только ты, да и то – только вечером, пару часов в день, когда возможность есть. А съездить отдохнуть, развеяться, сменить обстановку – было бы неплохо. Да и мне скоро должны зарплату дать… – мать у меня до сих пор думает, что я подрабатываю на оптовом складе мебели, грузчиком: именно там я, действительно, и начинал два года назад свою «трудовую деятельность». А я и не рассказывал с тех пор о том, что сменил профессий пять. А уж мест работы!.. Зачем? Добавляю «аргумент», – Может, роман там какой курортный заведёшь?

Вижу, наступил на больной мозоль. Потому что лицо матери суровеет. Не «отошла» ещё, значит:

– Ты мне про «романы» не рассказывай. Малолетний ревнивец! Собственник!

Позволяю себе криво ухмыльнуться:

– А ты как думала? Чтоб я родную мать – да какому-нибудь уроду?!.. Ты у меня ещё очень даже!.. И достойна чего получше, чем тупые второсортные «менеджеры»!

Она качает головой, собираясь возразить, но тут слышит, как из ящика звучит реплика фильма. Мать дёргает плечом:

– Ладно, насчёт санатория я подумаю.

– Сюда только никого оттуда не привози.

На это ехидное замечание она возмущённо фыркает, и гордо удаляется назад, на диван. Я вынимаю из давно дзинькнувшей микроволновки согревшуюся вермишель, и ставлю на стол. Теперь только – вилку, хлеб, и разбавить из чайника старую заварку…

Мытьё из ковшика проходит стандартно. Вытираюсь осторожно. Достаю тюбик с мазью, которую мне дал тренер, и снова обмазываюсь – и рубцы, и около них. А неплохо, будь оно неладно, действует эта штука: полосы уже почти поблекли. И болят куда меньше. Так за ночь и совсем исчезнут. Хочется, конечно, думать, что это – «инопланетная технология», но на тюбике написано банальное «Оксолиновая мазь. Наружное».

В постели принимаюсь как всегда проглядывать мысленным взором прожитый день. А что: вполне нормально он прожит. Узнал я кое-что интересное и в школе, и почву для «разборок» с китайским гадом-сменщиком подготовил, и интересный Мир посетил… Пусть и не слишком успешно. Ничего. Как любит говорить тренер – отрицательный результат тоже полезен. Потому что умному человеку позволяет учесть опыт. И сделать правильные выводы.

А чего тут «правильно выводить»: и так всё понятно. Без оружия и запаса еды и воды не…рена делать ни в одном Мире! Но, с другой стороны, раз попадаешь туда голым и безоружным, в первую очередь как раз и нужно заботиться о добыче всего вышеперечисленного… И сразу думать, откуда его взять!

Ну, про еду в Мире пустыни «подумалось», вроде, неплохо. А вот с водой…

С водой явно я напортачил. Нужно было, наверное, залезть на бак сверху. Там-то точно должен был быть люк. И если бы я его открыл, и напился оттуда, а не через дренажный штуцер с краном, вероятно, убыль воды мой чёртов агрегат не обнаружил бы.

Или – обнаружил?

Вряд ли теперь я узнаю это. Потому что «провалил» я этот Мир…

Новый Мир сразу мне не понравился.

Да и как может понравится фиолетово-лиловое солнце, фиолетовое небо, фиолетовый океан, и фиолетовые же стволы деревьев, беспорядочно покрывающие поверхность этого самого океана?!

Плавающие почти вплотную друг к другу, но вовсе не ориентированные все в одну сторону, а словно высыпанные чей-то гигантской рукой как попало: между хаотично расположенными, почти неподвижными из-за зыби «стволами», кое-где едва можно увидать поверхность воды. Впрочем, может, это и не деревья – а просто похожие на них штуковины, примерно пары метров в диаметре, и с десяток – длиной. До половины сидящие в воде. Стало быть, довольно лёгкие. Или уж – пустотелые. На вид покрытые снаружи чем-то шершавым, что я сначала принял за кору.

Но при более внимательном осмотре оказалось, что это просто шероховатости самой поверхности: бугорки, небольшие валики, впадины. И поскольку ни малейших признаков ветвей, кроны из листьев, или корней не наблюдается, а наблюдаются сравнительно плоские, словно спиленные гигантской пилой, с обеих сторон одинаковые по толщине торцы – скорее всего это всё-таки не стволы. А цилиндры. Из материала, похожего, конечно, с виду на дерево… Но чертовски твёрдого. Это обнаружил, когда опустился на корточки, и попробовал поковырять ногтём тот ствол, на котором оказался и сам. Поверхность оказалась не шершавой, но и не гладкой. Скорее, как у банального цемента. И на ощупь – всё-таки металлической.

Странно, да. Ну а то, что сам я традиционно голый, словно Адам до отведывания пресловутого яблока, уже не удивило. Хорошо хоть, что не холодно.

Тут поверхность подо мной начинает потихоньку из-под ног уплывать.

Нет, не так. Вижу и чувствую я, как «моё» «бревно» начинает неторопливо (Похоже, инерция у него – огромная, и среагировало это плавсредство только сейчас!) поворачиваться вокруг своей оси – и я понимаю, что если срочно не сделаю что-нибудь адекватное, окажусь в воде! А оказываться мне в этой густо-фиолетовой, и явно чем-то невкусным пахнущей жидкости, почему-то не очень хочется. А вернее – очень не хочется! Как-то вот инстинктивно не нравится она мне!..