Злося: Но что же произошло?

Злорик Медная Голова: Наверняка не знаю, но похоже на действие какого-то артефакта.

Злося: Чего? Какого ещё артефикта-артефукта? Здесь только книги! Вот, например, книга, которая только что на стол с полки упала. Старая какая! Название почти стёрлось.

(напряжённо всматривается в название книги)

«История нечестивого и развратного злярла, именем…»

Ух, ты! Интересно!

(открывает книгу)

Злорик Медная Голова: Злосенька, не надо тебе этого читать! Ты же маленькая ещё…

(Раздаётся хлопок; вспышка света; всё помещение наполняется странным туманом, а когда он рассеивается, становится видно, что библиотека пуста, а все книги стоят на месте)

– Может быть, всё-таки возьмёшь мои сапоги?

– И что я буду с ними делать? Залезу обеими ногами в один и так стану прыгать, а второй понесу в зубах?

– Почему в зубах?

– Потому что так смешнее!

Барбарус действительно рассмеялся. Это было удивительно – он оказывается, совершенно не знал Фоллиану! Впрочем, не он один. Похоже, её вообще никто не знал, потому что никто её по-настоящему не видел. То есть, люди, конечно, видели её, но не давали себе труда рассмотреть, так-как сразу решали, что тут смотреть не на что.

И действительно, девушка-библиотекарь, во-первых, полностью переняла умение своего отца отводить глаза и быть незаметной, а, во-вторых, специально прикидывалась «синим чулком», и одевалась соответственно, чтобы оградить себя от излишнего внимания.

Зачем это было нужно? Кто знает! Барбарус тешил себя надеждой, что его возлюбленная сознательно избегала временных связей и даже лёгкого флирта, в ожидании настоящей любви. А это значило, что она ждала его!..

Да, именно он сумел разглядеть за крепостными стенами созданного ею образа, подлинную красавицу, имеющую весёлый нрав и живой темперамент юной девушки! (На самом деле он не знал, сколько ей лет. Фоллиана была человеком во всех отношениях, но вот её происхождение было странным, почти необъяснимым с человеческой точки зрения. Нет, он не спрашивал напрямую о том, сколько ей лет от роду, не желая тревожить обычный женский комплекс, но по нескольким случайно оброненным фразам понял, что сроки жизни этой девушки иные. Похоже, здесь следовало считать возраст не годами, а эпохами! В конце концов, он решил воспринимать возлюбленную такой, какой он её видел – девицей от двадцати, до двадцати пяти лет от роду. Фоллиана выглядела и вела себя, как раз соответственно этому возрасту, вот только периодически обнаруживала начитанность, которой позавидовали бы десяток столетних мудрецов!)

– Но, может, если напихать внутрь тряпок, то они станут тебе по размеру? – не сдавался Барбарус, имея в виду свои сапоги.

– И буду я тогда ходить, как слон в галошах! – ответила Фоллиана, и тут же изобразила предполагаемую походку «слона в галошах», крепко припечатывая дорожную пыль босыми ногами.

Это вышло до того смешно, что капитан Барбарус снова едва не покатился от хохота! И всё же он чувствовал себя виноватым в том, что они оказались настолько неподготовленными к походу. Как он мог быть таким беспечным? Что стоило позаботиться о минимуме для выживания, который легко уместился бы в небольшой сумке? Будучи на службе у Великого Инквизитора, он шагу не сделал бы за пределы города без такого запаса. Даже выполняя поручения дона Дульери, связанные с дальними поездками, он брал с собой небольшой чемоданчик или саквояж, легко умещавшийся в багажнике любого автомобиля, в котором лежали бритвенные принадлежности, смена белья, небольшой запас продуктов, который можно было растянуть на два дня, аптечка, набор для разжигания костра, охотничий нож и запасной пистолет с двумя дополнительными магазинами.

Всё это осталось там, в его квартире, устроенной матерью в каком-то из небольших миров, куда никто не мог добраться, кроме него. Когда он услышал призыв Фоллианы в последний раз, то не предполагал, что окажется втянутым в мир «Злопьесы», а потому не догадался взять на свидание «тревожный чемоданчик».

Это было поправимо, когда бурные события в замке Злорда и поместье Злоскервиля завершились двумя свадьбами. Но именно из-за этого Барбарус расслабился.

Что стоило ему попросить у симпатяги и доброго сеньора Злоскервиля, один из пистолетов, которым увешаны стены в рыцарском зале его помещичьего дома? Отказа не последовало бы – сэр Злоскервиль, щедр до расточительности! Но в том мире всё, что было мало-мальски опасно для человеческой жизни, удирало от капитана Барбаруса, как от огня, и это заставило его потерять бдительность.

В первые же дни после свадьбы, они с Фоллианой завели привычку гулять по здешним лесам, в которых не было комаров, а белок и оленей можно было кормить с руки. Какие там пистолеты? Барбарус и шпагу не брал бы с собой, если бы она не составляла часть его духовной сущности. (Без этого оружия он чувствовал себя хуже, чем раздетый догола на глазах улюлюкающей толпы.)

И вот теперь, расплатой за его беспечность было то, что они с Фоллианой оказались на дороге ведущей неизвестно куда, имея только одежду, которая была на них, совершенно без припасов, и, не имея ни малейшего представления о том, что им делать, если ночь застанет их в дороге. Ко всему прочему, туфли Фоллианы остались в библиотеке замка Злорда, а все попытки Барбаруса надеть на неё свои сапоги, встречали лишь шутливый отказ.

– Не волнуйся, милый! – говорила его жена, обвив шею капитана руками. – Я к этому привычная – когда не надо выходить к читателям, я по книжному хранилищу только босиком и бегаю! Отец, правда, ругается, но я делаю, как хочу, потому что мне так легче и удобнее – каблуки не стучат и на стеллажи забираться легче!

Это было сущей правдой. Они с Фоллианой так и познакомились, но это случилось не в хранилище, а в зале каталогов, куда Барбарус заглянул за какой-то справкой. Столик дежурного библиографа пустовал, но капитан, умевший пользоваться библиотечным каталогом, не расстроился. Главное, чтобы его не прогнали, ведь в библиотечном хозяйстве, которое кажется простым только людям непосвящённым, существует масса условностей, которые даже сами библиотекари не в состоянии объяснить. В частности, в таких крупных библиотеках, как Архив Конгресса, почему-то читателям недоступна значительная часть каталога, имеющегося фонда. Если в эту запретную часть случайно попадёт кто-то из посторонних, поднимается буря!

Прикинув, что ящик с нужной ему карточкой находится где-то в середине, похожего на макет города, каталога, Барбарус свернул с главного «проспекта», разделяющего два ряда каталожных шкафов, и чуть не налетел на стремянку, стоящую в проходе. Он сумел вовремя затормозить, но встал, как вкопанный, потому что прямо перед собой увидел две обнажённые девичьи ножки с аккуратно подстриженными и ухоженными розовыми ноготками.

В чём, в чём, а в этом, капитан знал толк! Правда, в последнее время с женщинами у него было неважно. Да, в его распоряжении всегда были две смуглокожие, черноволосые, зеленоглазые ведьмочки – подручные его матери. Грех жаловаться – они были немногословны, страстны, очаровательно развратны, опытны, а к тому же обладали яркой фантазией и изобретательностью. Близость с мужчинами приносила им бесценную энергию и подлинное наслаждение, а потому не было речи, о том, что кто-то «заставляет бедных девушек заниматься непотребством против их воли»! Как правило, Барбарус звал к себе их обеих, и они втроём устраивали феерические празднества любви!

Однако любой ценитель понимает, что человеку этого совершенно недостаточно. Вроде того, как слишком долго питаться одним и тем же любимым блюдом, пусть даже оно исключительного качества. Рано или поздно приестся до отвращения. И дело было вовсе не в разнообразии женщин. При желании Барбарус мог найти в городе немало приключений на свою рогатую голову!