До сих пор Барбарус в этом отношении был ретроградом. Он даже никогда не заводил отношений с двумя любовницами одновременно. Теперь же, когда у него есть Фоллиана, о других женщинах как-то даже не думается. Так что важны не обычаи, а то, что он безумно любит свою жену, и пусть Берёзка очень красива, но он не любит её… А она красива!

Берёзка относилась к таким девушкам, возраст которых определить было непросто. Ей можно было дать от семнадцати до тридцати. Свежесть и девственная нетронутость юной девушки, сочетались с совершенством развитых форм, присущих молодой полностью созревшей женщине. При этом в лице Берёзки было что-то непередаваемо детское, наивное. То что, как правило, исчезает к моменту, когда человек перестаёт быть подростком.

– Спасибо! – вдруг сказала Берёзка и зарделась, как невеста на смотринах.

– За что? – удивился Барбарус.

– За то, что так хорошо обо мне думаешь, – был ответ.

– Но откуда ты знаешь, что я о тебе думаю? – подозрительно нахмурился капитан. – Разве ты можешь читать мои мысли?

– Нет, я ведь не дракон, – снова улыбнулась дриада. – Но твой взгляд выдаёт то, что ты мной любуешься, и что я тебе нравлюсь. Это очень приятно, и я благодарю тебя за это!

Барбарус даже глаза прикрыл. Да, выпутаться будет непросто!

То, что здесь что-то не так, было слишком очевидно, и потому Злося не сразу заметила принципиальное отличие – здесь было всё совсем не так!

Она не могла бы объяснить словами, что именно было «не тем» в окружающем мире, но дело было не только в том, что обстановка в замке сменилась на какую-то древнюю, и непостижимым образом воскресли его прежние обитатели. Сами вещи, пространство, люди и даже воздух, воспринимались как-то иначе. И говорили все вокруг по-другому. Вроде те же слова, но звучали они непривычно, странно, так что Злося даже не сразу понимала, о чём её спрашивают, когда кто-то к ней обращался.

Но, что самое чудесное, это то, что она сама говорила как-то не так. Даже запинаться стала, удивляясь сама себе. Но получалось говорить у неё по-новому совершенно непринуждённо, так что Злося даже сначала испугалась, услышав свой собственный голос.

– Ну, как вы себя чувствуете, душа моя?

Он вошёл так тихо, что она не услышала шагов этого большого, тяжёлого человека. Да, сэр Злорик действительно был похож на её мужа, как брат-близнец, но назвать их одинаковыми можно было лишь с первого взгляда. Прародитель Злордов и Злоскервилей отличался от своего потомка, как буйвол от благородного оленя. Он напоминал Злосе ходячую гору, но не гору жира, а гору тугих бычьих мускулов, которыми мог похвастать не каждый молотобоец, и которые не могла скрыть даже свободная одежда. Но при этом, ходил он тихо и мягко, как прирождённый охотник, сам свирепый хищник, по сути. Этому способствовали мягкие охотничьи сапоги, которые он предпочитал любой другой обуви. Злося уже знала, как отвечать на его к ней обращение, и потому проговорила, скромно опустив глазки:

– Благодарю, мой господин, мне уже лучше!

Сказать, что ей совсем хорошо, означало сильно рискнуть. Сэр Злорик был полновластным господином в своих владениях и в своей семье. Неповиновение его воле строго каралось, отказы не принимались. При этом он не был извергом и нежно любил свою жену, (Злося уже поняла это), а потому её нездоровье обеспокоило его и расстроило. А так же явилось уважительной причиной для того чтобы оставить молодую женщину в покое. Но сегодня, (шёл уже третий день пребывания Злоси в этом изменённом мире), в глазах сэра Злорика светилась плохо скрываемая радость. Что бы это значило?

– Я рад, что всё обошлось и вы вне опасности. Но я вынужден попенять вам, душа моя! – проговорил сэр Злорик, всё с тем же блеском в глазах, напоминая ей мальчишку, готового расхохотаться.

– Чем же я заслужила ваше неудовольствие, господин мой? – пролепетала Злося, широко раскрывая глаза в непритворном удивлении.

– Тем, что я узнаю столь радостную и важную для меня новость не от вас, а от старой няньки, которую к вам приставил!

– О какой новости вы изволите… – начала Злося, но замерла на полуслове.

Ошеломляющая догадка вдруг поразила её, как ушат ледяной воды. На лице сэра Злорика тоже отразилось недоумение, но совсем другого рода.

– Так вы не знали? – воскликнул этот гигант, чуть не задохнувшись от нахлынувших чувств. – О, моё любимое, невинное дитя!

Он вдруг встал на одно колено и припал губами к её ножке, одетой в белый полотняный чулок.

– Выходит, что не вы мне, но я вам сообщаю радостную новость, которая сделала нас обоих счастливыми! Вы беременны, душа моя, и коли Богу будет угодно, то в положенный срок подарите мне наследника, как мы с вами о том мечтали!

Злося так и не нашла, что ответить. Она сидела с открытым ртом и хлопала глазами, чувствуя себя полной дурой! Впрочем, это была её первая беременность, и всё ей было сейчас в новинку.

Но что же ей делать? Ведь это был ребёнок Злоскервиля, не Злорика, да и она не была барыней Злольгой, как звали настоящую жену первого хозяина Злордхолла. Интересно, а она, то есть, Злольга, не беременна? Что-то подсказывало Злосе, что – да!

Сэр Злорик приписал состояние той, кого считал своей супругой, вполне понятному потрясению и решил больше не докучать ей. После ног он целовал ей руки, наговорил всяких ласковых слов, потом запечатлел поцелуй у неё на лбу и напоследок успокоил такими словами:

– Отдыхайте, душа моя, набирайтесь сил! Я закажу специальный молебен о вашем здравии во всех церквах в округе, а также отправлю специального нарочного в Злондон, чтобы заказать службу в главном кафедральном соборе.

Он помолчал немного, а потом несколько смущённо улыбнулся и сказал:

– Вас, наверное, беспокоит моё самочувствие? Но не волнуйтесь, душа моя! Ваше место пока займёт служанка-наложница, которую ваш батюшка дал вам в приданое. Вы знаете, она хорошая девушка, скромная и простая. Но я буду всё равно скучать и ждать вас, душа моя!

Потом он ласково погладил Злосю по щеке и вышел. Ошарашенной всем этим девушке, стало и смешно и грустно. Вот, значит, какие отношения царили в семье предка её мужа по материнской линии. Она даже почувствовала странную ревность к этой неведомой служанке-наложнице!

Вот глупость-то! Это совсем не её дело. Кроме того, здесь такое, по-видимому, в порядке вещей, иначе, зачем бы отец Злольги дал ей в приданое девушку-заместителя для мужа?

Интересно, Злольга испытывает чувство ревности к таким вот служанкам? Или она ровно относится к тем, кто поддерживает душевный покой и физический тонус её мужа, в то время, как она сама не может этого делать, в силу тех или иных обстоятельств? А что бы почувствовала сама Злося, если бы узнала о такой «заместительнице» для себя в их с Злоскервилем доме?

От всех этих вопросов голова пошла кругом. А ещё, появилось странное чувство, что на самом деле она не хочет знать на них ответы! Сейчас надо думать о другом. Первое…

Злося положила руки себе на живот и улыбнулась. Она ещё не осознала до конца, того, что с ней происходит, но уже чувствовала подступающий восторг от чувства, что жизнь наполняется новым смыслом!

И второе – надо всё исправить. Вернуться к мужу и вернуть на место Злольгу, его прародительницу, иначе роду Злордов и Злоскервилей не быть, а значит и ему не родиться.

Как это сделать? Она не знала. Пока не знала, но возможно что-то, что ей нужно, можно отыскать в библиотеке. Значит, необходимо туда снова попасть!

..............................................................................................

Чикада: Я уже сталкивался с чем-то подобным, и второй раз не наступлю на те же грабли.

Злорик Медная голова: Я не понимаю вас, мастер. О каких граблях идёт речь?