На Новый год мы съехались. Ник устроил для меня романтический ужин при свечах. Я одела эксцентрично-роскошное платье и сделала идеальный макияж. Чувствовала себя на редкость непривычно и неловко, но восторг в глазах любимого помог мне справиться с первым смущением. А вскоре я уже плавилась от ласк и его поцелуев. Наш первый раз стал для меня одним из самых дорогих воспоминаний в моей жизни.

Оля же стала чересчур часто напрашиваться в гости. И я ничего не видела зазорного, ведь она моя сестра. И мне было приятно с ней поговорить. А приходя ко мне она щебетала, как пташка. И насколько её беззаботность меня выбешивала, настолько и смешила. Оля через три года окончила техникум. Её мечта сбылась. Она съехала от родителей, ходила в море на корабле, где служил Никита. Мы часто гуляли все вместе: Оля с очередным новым парнем, а я, конечно же, с Никитой. Ходили на танцплощадку в парке, где играли наши любимые песни: «Дым сигарет с ментолом…», «Ах, какая женщина…», «Ой, Лёха, Лёха», «Зима, холода», «Яблоки на снегу», «Девочка моя синеглазая», «Посмотри в глаза», «В Багдаде всё спокойно», «Распустилась черёмуха», «Ветер с моря дул» и множество других. Через пять лет, сразу после окончания института, в августе мы с Никитой поженились.

Родители у парня уже давно уехали с Заполярье в тёплые края. Но на нашу свадьбу они явились. Хотя при этом сам Никита с родителями практически не контактировал. Мы как-то после прогулки сидели на поскрипывающем диванчике и рассматривали фото родителей и его бабушки, а также самого Никиты. И решали, кого пригласим на свадьбу. Список то пополнялся, то наоборот из него кто-то вычеркивался. В квартире Никиты тогда не было этого ремонта была обычная кухня и комнаты все были раздельные.

— Что у вас произошло, из-за чего вы поссорились? — задала я вопрос будущему мужу. Вертела в руках фотку, с которой на меня смотрел маленький Ник и не могла поверить, что он был щупленьким и неказистым. Но на всех фотках всегда выделялись большие глаза и длинные ресницы.

— Не из-за чего. Просто у нас в семье было так: родители сами по себе, а меня воспитывала бабушка. Когда её не стало, мир рухнул. Она была воспитанная и высоко интеллектуальная женщина. Всю жизнь проработала учителем русского языка. И даже когда на пенсии была, к ней приходили ученики. Представь, она всех по именам знала и в какой год выпускались. Мама моя, мне казалось, ничего не взяла от своей матери. Они были такие разные. Даже сейчас я думаю, что, когда ты с ней познакомишься, очень быстро устанешь от её юмора. Как её отец-то терпит, — вздохнул Никита. — Ты на неё совсем не похожа. Мне это очень нравится. — Он привлёк меня к себе, поцеловал. — Кстати, твоя сестра похожа чем-то на мою мать, — говорил мне он очень грустно. За пять лет мы оказывается не затрагивали этот факт. Хотя стоило бы всё же задать вопросы раньше.

— Сколько тебе тогда было? — прижалась к нему и мне захотелось пожалеть того мальчика, которым он был когда-то.

— Восемнадцать. Я поступил в тот год в вышку. А родители сразу почти уехали. Квартиру мне оставили. А сами живут теперь на юге в доме деда и бабули, который достался им в наследство.

Никита пошёл по стопам папы — стал ходить в море. Мама до выхода на пенсию работала в отделе кадров порта. И практически за десять лет нашей совместной жизни с Никитой я их и не видела толком. Хотя с одной стороны это было хорошо — никто над душой не стоял и не говорил, что готовить её любимому сыночку. Но я не понимала тогда одной вещи. Никита был очень холоден с отцом, а мне Виктор Антонович очень понравился. Видно сразу в кого пошёл сын. У него были такие же глаза, как у Никиты и такая же улыбка. Мама Никиты — Элеонора Абрамовна — чистая еврейка среднего роста, немного полновата. Но это её не портило. Волосы чёрные, стриженные, прическа всегда идеальная. Мне казалось, что она и ночью ложится, чтоб укладка была. А глаза карие и всё время с макияжем, с которым она тоже укладывалась, по-видимому, спать. Она была очень бойкая и весёлая женщина, постоянно рассказывал анекдоты, а потом сама же над ними и смеялась. Мне её юмор напоминал смесь Аншлага с Ералашем. На нашу свадьбу также приехали родители и моя младшая сестрёнка. Марьяна к тому времени тоже заканчивала институт, но собиралась дальше в ординатуру, да-да, она решила стать врачом, как папа. И так же решила пойти в педиатрию. А я фамилию Никиты брать не собиралась, моя же круче: Малевина Ангелина Андреевна, но не Козловская. 

Меня разбудили солнечные лучики, которые щекотали мои веки. И также аппетитные ароматы с кухни. Подошла к окну. О вчерашнем ливне уже ничего не напоминало. С грустью подумалось, что мои воспоминания стали, словно отправной точкой. Только в чём — пока не поняла.

Я, потягиваясь и протирая глаза, вышла из комнаты. Зашла на кухню. Мама готовила завтрак. Папа доедал блинчик и допивал чай, а ма собирала ему обед на суточное дежурство.

— Привет, родителям!

— Привет, солнышко! — Мама подмигнула мне.

— Какие планы на день? — полюбопытствовал папа.

Пока планы найти работу. Забыть предательство и боль. Вот ведь опять… Да что такое… где же моё счастливо и хорошо, как в сказке? Подошла к папе, поцеловала его в щеку, порадовалась тому, что я дома. И задумалась, ведь ещё в Заполярье я работала инструктором в фитнес-клубе, флористом в цветочном магазине. Эта работа мне очень нравилась — составлять необычные букеты, композиции из цветов всегда меня завораживала. Но не повезло с хозяевами точки, начали обманывать. И я ушла… Вот как-то не получалось: словно злой рок или что-то подобное не давало мне заниматься любимым делом.

— Доча, ты завтракать будешь? — остановил меня голос мамы.

— Да, мам! А позже, наверное, прогуляюсь по городу. Может, работу поищу.

После завтрака мама провожала папу на дежурство. Они стояли около двери и тихо переговаривались друг с другом. До меня долетали обрывки их фраз: «Не дави на неё. Пусть сама разберется!..» — это говорил папа. На это родная ответила: “Нет, что ты, милый. Разве я когда-нибудь нашим девочкам что-то запрещала. Иди. Всё жду. До завтра”. Закрыв входную дверь, мама прошла в комнату. Какая у них любовь! Всегда такую хотела. Но видно пока не судьба. Папа любит маму, а она его. Никогда не слышала, чтоб они ругались. Под такие мысли разместила резюме по сайтам. Решила прогуляться по городу. Переоделась в чёрные джинсы, лёгкий белый топ и накинула бежевый кардиган. Сказала маме, что я пошла на улицу. После майских праздников было непривычно безлюдно. Решила, что пройду в направлении школы, она находилась через несколько улиц от нашего дома. Именно в ней мы учились с Марьяной и Костей. Подходя к зданию, подумала, может, всё-таки мне пойти работать учителем, но, хоть я и закончила физкультурный факультет, ни дня не преподавала. Боюсь я как-то детей… Одна лишь мысль меня страшила больше всего. Как мне себя вести с этими маленькими спиногрызами наедине. Дети повыскакивали из здания и разбежались кто куда. Я зашла в школу и направилась вдоль коридора мимо опустевших кабинетов. Ноги сами понесли меня к учительнице русского языка, нашей классной. Приоткрыв дверь увидела, что за столом сидит женщина среднего возраста в синем платье. Она рассматривала что-то в окне. Задумалась о чём-то и опять вернулась к проверке тетрадей.

— Жанна Витальевна!

— Ангелина. — Она резко повернулась ко мне.

Для меня стало неожиданностью, что меня узнала и вспомнила по голосу моя учительница.

— Ты как поживаешь, Ань? — с её то легкой руки меня и стали называть именно так.

— Всё хорошо, Жанна Витальевна. Как вы?

— А что у меня? Всё одно и тоже. Ты где сейчас живешь? Как жизнь сложилась?