Скажи прямо: ты хочешь ее уберечь не важно от чего, просто, чтобы она осталась такой как сейчас — чистой, наивной, прозорливой до умопомрачения и ершистой. Ты просто ее хочешь.

— Я не могу тебе рассказать, кто я. Это опасно в первую очередь для тебя, ну и для меня, конечно. Если ты откажешься мне помочь, я в конце концов сам во всем разберусь, да только боюсь время будет упущено. Могу сказать определенно: ты сюда попала не случайно, и можешь стать проводником несчастья. Если сейчас не разберемся, я не смогу тебе помочь.

— Дежавю, да и только. Не так давно, мне тоже пытались помочь, вот колечко с собой дали, перед тем как сюда отправить. Скажи, ты пришел за ним? Просто скажи.

— Нет. У меня другая задача.

— Какая? — потребовала Анна.

Серый решился.

— В твоей лаборатории стоял древний агрегат. Это копия, сделанная лет четыреста назад по земным меркам. Он не работает. Мастер, который его изготовил, не знал, как настраивается система линз. Но судя по тому, что в обслуге тут бегают деревянные, настоящий прибор где-тог рядом. Он мне нужен.

— Для чего?

— Уничтожить. Такие артефакты не имеют право на существование.

— Ты сам так решил?

— Нет. Мня послали его найти и забрать, но, если такой возможности не будет, я обязан его уничтожить на месте… чего бы это ни стоило.

— Тебя послали из «Нутридана»?

— Нет. Прости, я уже наговорил много больше, чем имею права. Повторяю — это опасно в первую очередь для тебя.

Серый видел, как в ней борются недоверие и надежда. Бедная девочка, она тут как одинокий солдатик в темноте, который знает, что вот-вот последует нападение, но не представляет с какой стороны его ждать.

— Елена твоя помощница? — вдруг спросила Анна.

— Нет. Обычная ведьма. Ее сюда послали, следить за тобой. Но ты-то вообще ничего не знаешь!

— Так объясни!

— Похоже, я случайно влез в чужую игру. Я не понимаю, что происходит, и какие силы за этим стоят. Сегодня Елену позвали хозяева. Она скоро вернется. Может быть тогда наступит какая-то ясность. Не опоздать бы.

— На территории базы, за домом в рощице стоит маленькое строение, — наконец решилась Анна. — Оптический преобразователь скорее всего там. Мне Виктор рассказал, как их туда водили, якобы фотографировать, ну, и все что после этого происходило. С нами в вертолете летели пятеро рабочих. Они все стали деревьями. Двое сломались в бурю.

— Кол оттуда?

— Виктор принес.

— Он станет помогать?

— Он к берегине ходил, просил, чтобы вернула его в люди или убила.

— Тут еще и берегиня есть?

— Есть русалки и бесы, есть парочка влюбленных утопленников, есть Борька, который меня от бесей спас. Но есть и аномалия, которая разворачивается по нарастающей. Тут биохимия взбесилась. А еще все ждут купальскую ночь.

— Цветок папоротника искать? Во, бред!

— Раз в год именно этой полночью бьет ключ. Кто его найдет — тому не знаю… жизнь, счастье, богатство? Никто не знает, где он прорежется. Люди и не люди уходят в ночь и не возвращаются.

— Скажи, кто тебе дал кольцо?

— Моя бабушка, которая вообще-то мне никто, и которая точно знала с чем я тут столкнусь.

— Бабушка-не бабушка, биохимия, артефакт, за который полцарства отдают… положи руки на стол.

— Зачем?

— Не бойся. Ты же решила мне доверять.

— Я еще не знаю…

Она говорила, а руки уже лежали на столешнице. Серый мягко накрыл их своими.

Оказывается, ее родители погибли, когда Ане исполнился год. Девочку отдали в детский дом. Маленькая Анечка этого помнить не могла, а еще она не могла помнить, как ее забрали оттуда. У приемных родителей был трехлетний сын, но срочно понадобился второй ребенок. Подходила очередь на квартиру. С двумя детьми им светила трехкомнатная, но у матери после первых родов случилось осложнение, детей она больше иметь не могла. Квартиру они тогда получили. Предполагалось, что девочку через некоторое время вернут, откуда взяли, да отец наотрез отказался. Что люди скажут! Так Аня осталась в семье.

— Как они погибли?

Глаза у нее стали огромные и страшно зеленые от накипающих слез.

— Я не знаю. Зато теперь понятно, зачем ты зимой приезжала в Хрюкино. Это я устроил тот розыгрыш с телефоном. Прости. Зато я не дал тебе замерзнуть на станции.

Анна дернулась, попыталась вырвать руки и вдруг начала мучительно краснеть, пока не залилась вся от шеи до корней волос.

— Отпусти, — попросила тихо.

Серый разжал пальцы.

— Ты знаком с Алисой?

— Починка, покраска, мелкий ремонт. След модификатора вел в ее дом. Пришлось подсуетиться. Я вычислял курьера, а вместо него приехала ты. Как только обозначилась связь со здешними палестинами, я тут же и прилетел. Теперь твоя очередь рассказывать. Только давай с самого начала.

Анна выложила ему все. Даже историю Борюсика и свой поход к берегине. Серый глубоко задумался и пребывал в неподвижности, пока по коридору не забухали шаги — пришел Виктор и заглянул на кухню.

— План-наряд!

— Иди сюда, — позвала Анна.

— План-наряд, — угрюмее чем обычно проговорил Виктор и пошел в сторону лаборатории.

Анна двинулась за ним. Листочек со столбцами задания лег в подставленную ладонь.

— Что случилось? — спросила Анна.

— Мои не проснулись. Стоят, где вчера проросли. Я сам едва зашевелился.

Ветки над головой у него сильно разрослись, а кожа потемнела и растрескалась как кора.

— Помнишь, где вчера я чуть не пропала? Иди туда и вставай на край полянки. Если забьет родник, я попробую тебе помочь. Скажи, как попасть в сторожку с аппаратом, которым вас облучали?

— У меня нет ключа.

— С этим как-нибудь разберемся, — пообещал Серый, протискиваясь из-за деревянной спины в лабораторию. — Ведьму в лесу видел?

— Ты ему доверяешь? — спросил Виктор, расставляя руки и как бы разрастаясь вширь.

— Он хочет уничтожить аппарат.

— Он врет!

— А у тебя есть выбор? — пошел в атаку Серый. — Завтра ты вообще не сможешь шевелиться. Хочешь до конца дней остаться чуркой с глазами?

— Тетка бежала в глубь леса, будто за ней гнались. Вас увидят, — предупредил Виктор, кивая в сторону камеры.

— Это уже не важно, — махнула рукой Анна. — Иди.

Якоб Эргау непрерывно ходил от стены к стене маленькой комнатки, в которую проводили Серого двое неприбранных грязноватых слуг. Разговор шел за закрытыми дверями. Серый сходу обрисовал положение дел и свои предложения. Эргау поначалу слушал вполуха, но к середине разговора поднялся и пошел вдоль стенки туда-сюда. Этот маятник порядком надоел, но не пенять же доброму хозяину на неудобства. Гостя кстати не накормили, что было вообще-то против правил. Пришел на порог странствующий рыцарь — обиходь. Но, кажется, тут и для своих харчей не хватало. Что замок на половину из дикого камня, на половину из дерева, что неухоженный хозяин производили удручающее впечатление.

— Ты откуда все знаешь? — потребовал Эргау в конце концов.

— Тебе не все равно? Ты получаешь соседнее графство, я — чародея, и разойдемся. Больше ты меня не увидишь. Не хочешь, так я других найду.

— Я сейчас позову палача, он у нас головой слабый, зато дело свое любит. Пусть он тебя поспрашивает, кто таков, да зачем сюда из Нордгау прискакал. Думаю, тебя тамошние новые хозяева заслали. Вот и выложишь под огнем всю правду.

— И какой им смысл гнать к тебе шпиона, если они могут своей деревянной армией твой отряд в блин раскатать. Погоди еще немного, соберутся с силами и всю округу под себя подомнут.

— Ты знаешь, сколько у него деревянных? До двухсот уже настрогал. А у меня в половину простых и это если вообще всех, кто может держать оружие соберу. Нет уж. Я лучше людей поставлю ров копать. За стенами отсидимся.

— Толку с твоего рва, а за стенами тебе сидеть еще года три не больше. Округа и так вымерла. Последние люди от тебя убегут. Вам уже сегодня жрать нечего.