Почему? Куда они делись? Я был уверен, что они пошли в мою сторону, но теперь будто испарились. Хотя это даже хорошо: я мог сбежать целым и невредимым.

— Куда ты? Что происходит? — непонимающе спрашивала Джесс, семеня вслед за мной, когда я поспешил прочь с главной улицы.

— Просто заткнись и шевелись быстрее.

Мы вышли в спальный район. Здесь было темнее, чем на главной улице, но я этому даже обрадовался: во мраке легче потеряться. Мы поспешили вдоль домов; я не видел ничего кроме дорожки и заборов, мелькавших сбоку. Быстрей, быстрей, быстрей. Почему Джесс не может идти быстрее и не цокать так громко каблуками? Надо идти ещё быстрее.

Пронзительный визг оглушил меня на правое ухо, а в руку впились ногти Джесс.

— Ты ебанутая?! — процедил я сквозь зубы, грубо отталкивая её от себя.

— Там был человек! — шептала Джесс, вновь настырно прилипая ко мне. — Там, на той крыше!

Она дрожащей рукой указала на дом позади нас: обычный дом, ничего особенного. Никакого человека на крыше там тоже не было.

— Заглохни и не мешай мне, — прошипел я в лицо Джесс.

— Но я правда видела!

Я больше не слушал её, пошёл быстрее, уже не пытаясь высвободиться из её хватки. Как же достало. Висит на мне, верещит на ухо и постоянно тормозит меня. Настоящий балласт.

Джесс снова встала на месте.

— Да ты заебала! — не выдержав, крикнул я и уже был готов её ударить. — Отцепись от меня и иди сама.

— Том… — Её голос дрожал. — Они мне не нравятся… Почему они там стоят?..

Я смотрел в её мокрые, перепуганные глаза и не понимал, о чём Джесс говорит. Пока не увидел их.

Позади Джесс, поперёк улицы, на главной дороге виднелись два силуэта — маленький, совсем узкий, и огромный, чуть ли не в три раза больше первого — застыли на месте и неподвижно следили за нами. Я сразу понял, что это тот азиат с мулатом. А вот мой двойник… да, стоял позади меня.

Мне обрезали путь с двух сторон. Я в ловушке.

Неудивительно. Когда на тебе висит Джесс и орёт в ухо, это — вполне логичный исход, но я не понимал, почему всё так вообще сложилось. Почему они окружили меня?

— Что тебе надо? — крикнул двойнику и даже отсюда, издалека, в темноте заметил, какой хищный, свирепый взгляд у него был. И не получил ответа.

Он молча шагнул ко мне — азиат с мулатом поступили так же. Ещё шаг. Ещё один.

Джесс приглушённо пискнула, снова вцепилась в меня, держась позади.

Нужно было что-то делать, и срочно. Вариантов немного: сдаться или биться. Первое точно не вариант: эти парни намерены серьёзно и с радостью размажут меня по асфальту — у них это на лицах написано. Драться с ними тоже не хотелось, потому что я был в явном проигрыше. Оставалось самое последнее — бежать. Брать ноги в руки и драпать как можно быстрее, плевав на гордость.

— Эй, Барби, залезай мне на спину, — прошептал я, судорожно следя за тем, как троица в угрюмой молчаливости наступает с каждым шагом. Джесс всё медлила. — Быстрее!

Она неуверенно коснулась моих плеч, пошаркала ногами, запрыгнула мне на спину, вплотную прижалась телом. Я сразу пожалел о своём решении. Не думал, что она окажется настолько тяжелой, а мне с этим грузом ещё бежать придётся! Настоящий балласт. В мозгу зародилось желание сбросить Джесс и побежать одному, но уже было поздно: она так сильно прижалась ко мне и обвила шею руками, что чуть ли не душила меня.

Плевать. Плевать на всё! Главное — убежать.

Каждому из троицы оставалось примерно по пять больших шагов до меня: придётся постараться, чтобы вырваться. Бежать мимо азиата с мулатом — настоящее самоубийство, а вот двойника вполне можно обогнуть, если пробежать по тротуару.

Главное подгадать время.

— Бежать бесполезно, — неожиданно произнёс двойник. Его голос звучал громко и сквозил чрезмерной надменностью и злобой. — Ты можешь только сдаться и наконец-то сдохнуть.

— О, так ты всё-таки умеешь разговаривать… и говорить то, что я уже недавно слышал.

— Хватит. Твоя показушная дерзость тебе не поможет. Ты не сможешь убежать. Из нас может жить только один. Я. — Двойник подходил ближе. Джесс сзади тоже почему-то зашевелилась. Нашла время. — Сдавайся.

Двойник, не отрывая от меня взгляда, демонстративно махнул рукой — это был знак мулату и азиату наступать на меня сбоку, загоняя к ограждению дома, — что-то блеснуло у него на пальце, и я тут же всё понял. На большом пальце он носил кольцо. Моё кольцо. Я был в этом больше чем уверен.

— Что тебе от меня нужно?

Я старался говорить как можно беззаботнее, пока злость и раздражение с каждой секундой окутывали меня всё сильнее и сильнее. Хотелось наброситься на двойника, врезать ему по роже, стереть эту надменную ухмылку, посеять страх в его взгляде… и это бесило ещё больше, до скрипа зубов бесило. И путало. Я видел своё лицо, и казалось, что нет никакого двойника — есть только я один, и ненавижу я сам себя. Сам на себя смотрю с презрением, сам себя боюсь, сам себя виню во всём, что со мной произошло — за то, что живу, как помойная крыса и не могу выкарабкаться из этого дерьма!

Нет…

Нет-нет-нет.

Двойник существовал — он стоял передо мной. И это он шипел мне в лицо:

— Ты мне мешаешь. И я избавлюсь от тебя, как от никчёмного паразита, который…

Он ошарашено отпрянул, закрыв лицо руками, а я под пронзительный крик Джесс: «Беги!» сорвался с места, понёсся вдоль домов на свет фонарей. Позади я слышал голоса, вой Джесс и её движения, но всё это сливалось, смазывалось и ощущалось, словно я был под водой. Я бежал вперёд, к огням, с новой силой, и вся боль и страх теплотой растекались по спине.

Яркий свет. Сухонький старичок. Чьи-то возгласы. Рык машин, светофор, визг тормозов, завывающий сигнал клаксона. Дорога. Дерево. Девушка в синем, тявканье собачонки. Тень, оклик, дерево, забор, дорога. Дверь, яркий свет, лестница, дверь, тридцать восемь, ручка, стук в дверь. Артур. Ковёр. Кровать.

На кровати было так мягко, что казалось, я утону в её блаженстве, задушенный нестерпимой болью: лёгкие словно хлопнулись изнутри, сердце пыталось вырваться из груди, а ноги, сведённые судорогой, ныли изнутри, у самых костей. Назойливо звенело в ушах. Веки сами собой закрывались, согревали глаза и нагоняли ленивую сонливость.

Только я не мог заснуть в этом шуме. Джесс отчего-то стонала и выла, и Артур нервно повторял моё имя, изредка тряс меня за бок.

От очередного толчка в спину я с грохотом повалился на пол и не смог встать: каждая мышца ныла и дрожала, и тело не слушалось.

— Том! Том! — доносились крики Артура, перекрываемые воем Джесс. — Чёрт!

— Больно!

— Потерпи чуть-чуть. Прижми это вот так…

Их голоса становились всё тише и расплывчатей и вскоре совсем исчезли.

***

Я очнулся в кровати. Безмолвную комнату освещал только жёлтый свет настольной лампы, а в воздухе витал запах приторный духов Джесс. Я сел на кровати, но в глазах потемнело, загудело в ушах и болью отдало в спине и ногах. Раскалывалась голова. И как бы я не сжимал её руками, боль всё не проходила.

— Ты как? — тихо прохрипел Артур. Он сел рядом со мной на кровати и протянул бутылку воды. — Будешь?

Вместо того, чтобы открутить крышку и сделать глоток, я приложил бутылку ко лбу и замер, закрыв глаза, — холод приятно морозил кожу и заглушал ноющую боль.

— Что произошло с Джесс? — уже настойчивей спросил Артур.

— А что со мной случилось, тебя не интересует? — отрешённо отозвался я.

— Хорошо. Что с вами обоими случилось? — раздражённо прохрипел Артур. — Почему вы оба в таком ужасном состоянии?

— Мне пришлось пробежать несколько кварталов и пережить кучу неприятных моментов. Я получил огромный стресс.

— А Джесс?

— А она что? С Барби всё было в порядке.

— В порядке?! Ты называешь это в порядке?! — Артур вскочил с кровати, крича во всё горло, но потом замолк и приглушённо зашипел: — Вот посмотри. Это, по-твоему, в порядке?

Я безразлично обернулся в сторону кровати, на которую эмоционально указывал Артур. Джесс спала, укрытая одеялом по пояс: на её бледных щеках и лбу блестела испарина.