– Не проси о том, в чём не разбираешься.

– Да, но я поговорил с баронессой, и она мне всё рассказала. По-моему, вы оба хороши, нечего друг на друга вину валить.

– Лоран, ты её защищаешь, – голос мага стал на удивление тихим и бесцветным, – почему?

– Я её понимаю. Не переспрашивай, я не хочу ничего вспоминать, но, если ты мне хоть капельку благодарен, оставь её в покое. Она просто усталая, одинокая женщина, запутавшаяся в собственных чувствах.

– Лоран.

– Что?

Я взглянула на него и вздрогнула, чёрные глаза мага не просто пугали, они заставляли пятиться. Мне даже захотелось проклясть свою идею с преследованием, но я героически сдержалась и лишь предусмотрительно отступила на пару шагов назад. К моему разочарованию, он не позволил увеличить между нами расстояние и сделал те же несколько шагов вперёд. Я стукнулась пяткой о какой-то пень, видимо, именно его имел в виду Альберт.

– Лоран, почему ты не сказала мне, что носишь при себе… это, – он попытался прикоснуться рукой, но я бесцеремонно, наотмашь по ней ударила.

– Ты имеешь в виду Ключ? И что?

– Кто ты такая, Лоран? Скажи мне.

– Хочешь знать кто я на самом деле? – я отвернулась. Говорить не хотелось, но и молчать уже не имело смысла. – Хорошо. Я – Амелия де ЛаФен, наследница рода виконтов и сестра Грегуара де ЛаФен.

– Почему, – голос мага дрогнул, и я поняла, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке, – почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Я привыкла быть безродным менестрелем, для меня это в порядке вещей.

– Но девушки не предназначены для таких трудностей… – он с трудом подбирал слова, но всё равно получалось плохо. – Они должны сидеть дома, ждать мужа и рожать детей…

– Встречу Марка, обязательно попрошу его превратить тебя в девушку и с удовольствием понаблюдаю, как ты будешь всё это выполнять.

– Я – мужчина!

Ого, оказывается, задеть его мужскую гордость проще простого.

– А я – менестрель, – я развернулась и неторопливо направилась обратно к замку, чтобы не тратить времени зря и не идти потом туда в гордом одиночестве. Эван меня догнал и пошёл рядом.

– Но всё-таки девушка. А значит должна…

– Я никому ничего не должна, прошу это запомнить, – данная тема была для меня больной, – и особенно тебе. Я не собираюсь надевать пояс верности, запираться в четырёх стенах и терпеть адскую боль, рожая какому-то мужлану детей. Я – Лоран де Валуа, менестрель.

– Прости, – Эван подозрительно быстро сник и отвернулся, – Грегуар рассказывал мне о тебе, и, если его милая, тихая, заботливая сестра превратилась в…

– Стерву?

– Заметь, ты сама это сказала. Так вот, значит, для этого должны были быть серьёзные причины. Я ошибаюсь?

– Нет, на этот раз ты прав. Случилось очень многое, но это отдельная история.

– Отложим её на другой раз. Альберт рассказал тебе о Ключе?

– В общих чертах. Никогда не думал, что безобидный подарок Марка может обернуться такой западнёй.

– Про Марка и Йвана ты тоже не упоминала, – Эван беззлобно выгнул бровь.

– А ты не спрашивал. Будто ты не знаешь, где они провели последние годы до плена. Я очень забочусь о своей репутации. Да, Марк был и моим учителем тоже, а с твоим братом мы регулярно дрались.

– Ты расскажешь мне о моём брате?

– А ты мне о моём, – парировала я.

Язык не меч, тут у меня больше шансов выиграть.

– Тогда до следующего раза, сейчас слишком поздно.

– Увы, следующего раза, как это ни печально, может не быть.

– Что-то случилось?

– В замке сейчас есть один человек, который, узнав во мне Амелию, не преминет всё припомнить. В лучшем случае сдерёт кожу, в худшем же… И, увы, меня назначили обучать его хорошим манерам, хотя дело обречено на провал.

– Когда вы выезжаете?

– На рассвете.

– Хорошо, – Эван пожал плечами, – перед отъездом выйди на стену и урони платок.

– Платок?

– Ну, или гривой своей махни, тоже заметно.

– А если Элли пошлю?

– Узнаю. Кстати, как она?

– Сохнет по Эжену, – призналась, пространно поводя в воздухе рукой и косясь на стену, к которой мы медленно подходили, ещё немного и нас услышит стража, – но оставаться отказывается.

– Переболеет. Она будет находить парней везде, куда поедете. Девочка и по мне сохла, ничего удивительного.

– Тьфу ты, – я скривилась, – на тебя без слёз не взглянешь, петух ты недожаренный. А Эжен такой красавец, что даже завидно.

– Там Этьен есть, тебе хватит. Говорят, он немного серьёзнее своего братца.

– Лучше сразу с камнем в прорубь. Но ты от темы не уходи.

– Ладно-ладно. Чем смогу – помогу, ты только укажи, кто является проблемой.

– Выбирай самого грубого, невоздержанного, хамоватого, невоспитанного, – я воодушевилась,– жадного, эгоистичного, толстого, самоуверенного мужлана. Не ошибёшься.

– Теперь я понимаю, откуда берется ненависть к мужчинам.

– На себя посмотри, женоненавистник.

– Тебе пора спать. Иди, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Баронесса, смилуйтесь!

За ночь я успокоилась, подсчитала свои шансы на выживание и решила начать утро с повального разоружения противника, а потому в данную минуту стояла на коленях перед изумлённой баронессой и цеплялась за край её платья.

– Не дайте пропасть!

Луиза успела забыть, зачем вызвала меня в свои покои и пыталась понять, что на самом деле случилось. А, судя по моим жалобным завываниям, случилось очень многое. Заранее предупреждённые Эжен и Этьен охраняли двери, своим видом отпугивая всех желающих посочувствовать. Альберта я не встретила, хотя носилась по замку всё утро. Элли убежала на крепостную стену разыгрывать партию с платочком и заодно убедиться, что лучше Эжена никого в мире нет. Ничего не попишешь, любовь она такая. Глупая немного. Но милая.

– Пощадите! Вопрос жизни и смерти! А я ещё так молод! – голосила с чувством и расстановкой, выдерживая ноты.

– Лоран, успокойся! Лоран, что случилось? Объясни толком, – очнувшаяся баронесса бросилась поднимать меня с колен, успокаивая, уговаривая и гладя по голове, – всё ещё можно исправить, ты только успокойся и внятно расскажи, в чём дело.

Я позволила усадить себя в кресло, выпила предложенный бокал вина и с чувством выдохнула:

– Вот и смерть моя пришла.

– Ладно, Лоран, заканчивай меня разыгрывать. Я тебе уже всё простила и готова выслушать самую суровую правду. Рассказывай.

– С чего же мне начать? – я задумчиво поправила камзол и покосилась в окно. Пустой бокал был с сожалением поставлен на столик.

– Начни с самого начала.

– Ну, хорошо.

Я рассказала ей всё… ну, почти всё, нетронутой осталась лишь причудливая ложь про Эвана. Также я опустила эпизод со спасением Альберта и своими ночными прогулками. Информацию о Ключе я тоже оставила при себе. Бедной женщине хватило моего рассказа о событиях в прошлом и угрозах в будущем, чтобы надолго выпасть из диалога. Думаю, за прошедшую ночь она сама успела всё для меня придумать, но реальность переплюнула все её фантазии. Так что, после того как я замолчала, баронесса ещё минут пять сидела без слов.

– Вот так оно всё и было, – надавила я, когда молчание стало тяготить.

– Д-да, до меня доходили слухи о сбежавшей виконтессе, – Луиза с трудом прокашлялась и разлила нам ещё по бокалу, – но, честно говоря, я им не поверила.

– Правильно, той виконтессы давно нет, есть я – бродячий менестрель. И лучше о ней не вспоминать.

– Хорошо, Лоран, я понимаю твоё нежелание об этом говорить. Вы уезжаете сегодня? С тобой отправится Эжен. Как я уже говорила, он сможет вас защитить.

– Благодарю, миледи, – я с чувством изобразила галантный поклон, – вовек вашей доброты не забуду.

– Опять паясничаешь? Ладно, иди уж и приезжай ко мне ещё, ворота моего замка всегда будут для тебя открыты.

– Спасибо, Луиза, – я распахнула дверь, но на пороге обернулась,– я обрёл здесь больше, чем рассчитывал.