— В суде? — переспросил Самаэль, потирая переносицу.

— Родители пока ещё разводятся, хочу остаться жить с папой, а Ребекка этого не допустит.

— Думаю, это возможно. До суда можешь пожить у нас, я приготовлю тебе гостевую комнату…

— Не стоит, — мягко улыбнулась, — мне лучше вернуться в больницу. Там мне ничего не грозит — никого кроме родителей и Люцифера ко мне не пускают.

— Хорошо, — мужчина нехотя согласился, слегка склоняя голову влево. — Завтра лично тебя отвезу.

— Я могу и сам, — вклинился Люцифер.

— Тебе в школу надо, — строгий тон отца не вызывал у Люцифера желания спорить, поэтому пришлось лишь смиренно кивнуть. — Ладно, Люций, найди девочке место, чтобы переночевать, а я пока поищу нужных людей.

Оба молча вышли из кабинета. Повисло напряженное молчание, от которого обоим хотелось избавиться, но звуки отказывались покидать горло каждый раз, когда кто-то из них открывал рот.

— Покажи мне гостевую комнату, — наконец-то выдавила из себя девушка, неловко глядя в пол.

— Зачем?

— Мне надо же где-то спать.

— Моя девушка будет спать со мной, — твердо ответил он, без лишних слов переплетая их пальцы и толкая дверь в свою обитель.

Их встретило настежь открытое окно, которое Люцифер забыл закрыть, вылетая пулей из дома, и сидящий на подоконнике Сильвестр. Желтые глаза отсканировали девушку от и до.

— Привет, дружок, — протянула ладошку к котику. Он в свою очередь принюхался к руке, прежде чем уткнуться в неё носом.

— Ты ему нравишься, — Люцифер подошел сзади и прикрыл окно.

Дальше они молча переоделись в домашнее: Люций в черные спортивки и такого же цвета футболку, а девушка облачилась в толстовку парня. Так же молча улеглись на кровать рядом друг с другом.

— Пообещай, что больше между нами никаких тайн, — тихо произнес он слегка хриплым голосом.

— Обещаю, — девушка переплетает их пальцы и переводит взор на парня.

Весь страх и тревожность отступают на второй план, когда она чувствует тепло его тела рядом со своим. И пусть весь мир подождет, пока она смотрит в его карие глаза. И пусть горит он пропадом, когда его сухие губы накрывают её — пухлые и мягкие. Откуда-то появилась твёрдая уверенность в том, что пока они вместе, ничего не способно разрушить их счастье…

День суда. Больница.

— Ну, с Богом! — выдохнула Вики, заправляя пшеничную прядь волос за ухо.

Застегнула своё пальто на все пуговицы и натянула на голову нелепую шапочку с помпоном, которая никак не вязалась с её мрачным образом. И куда ей против Люциферского «Будешь ходить без шапки — жопку покусаю»! Приходится носить, поскольку кусается это исчадье Ада охренеть как больно.

За чуть больше чем две недели девушка набралась не только уверенности в себе и внутренних сил, но и прибавила аж целых три килограмма. Ещё двух не хватало до здорового веса. На днях она даже отпросилась у Миллера в салон красоты, чтобы вернуть себе себя, как бы странно это не звучало. Четыре часа пришлось шаманить женщине в чёрном фартучке, чтобы вернуть прежний цвет девушки, что так подходил к её глубоким глазам.

— Ты уверена? — спросила Женева, убирая светлый волосок с чёрной ткани пальто подруги.

— Более чем, хватит уже кукухой из-за этого дебила ехать.

— Может, мне с тобой на всякий поехать? Меня через пару часов должны выписать, могу прийти поддержать, — азиатка лучезарно улыбнулась.

— Не стоит, милая, — губы растягиваются в ответной улыбке, и Вики обнимает подругу, которая за месяц её пребывания здесь стала блондинке практически родной. — Не забывай меня только, ладно?

— Хрен ты от меня отделаешься! — обе чуть не расплакались. Чтобы тушь не потекла по щекам чёрными дорожками, пришлось спешно покидать палату, бросая короткое «Ещё свидимся» напоследок.

Люцифер стоял у своей машины, докуривая сигарету, и невольно улыбнулся, когда глаза наткнулись на укутанную в шарф девушку.

— Меня заставляешь шапку носить, — возмущается, активно жестикулируя, — а сам не носишь!

— А мне отмораживать нечего, — открывает пассажирскую дверь со словами:

— Прошу.

— Спасибо, мистер Денница, вы сегодня сама галантность, — ирония так и хлещет с бордовых уст, что касаются щеки Люцифера, тот лишь ухмыляется.

— То, что я чуть не пришиб тебя дверью в твою же палату, ещё не значит, что я грубый невежа, — тронулся с места,

— Я думала, ты придержишь.

— А я думал, ты останешься сидеть на месте, как я тебе сказал.

— Индюк тоже думал, — хмыкнув, сложила руки под грудью, — да вот в суп попал! У меня шишка на лбу, между прочим, — беззлобно рассмеялась, глядя на часы. — Так рано?

— Думал накормить тебя перед этим всем действом.

— Ага, чтобы меня на Библию вырвало, когда я присягу давать буду? — усмехается, по-хозяйски положив руку на мускулистое бедро. Волна приятного тепла накрыла Денницу, заставляя его лишь криво улыбнуться. — Судья явно не заценит.

— Настолько нервничаешь? — на секунду отвлекается на девушку, но затем обратно возвращает взор на дорогу.

— Вдруг не получится, — нервно закусывает губу и отводит взгляд на окно.

— Милая, мой отец всегда сдерживает слово, не бойся.

Звонок телефона нарушил напряженную тишину.

— Да, мам, — возможно, слегка резковато ответила, но потом смягчилась. — Я уже еду.

— Солнышко, можешь заехать домой за таблетками? Оливер хлопот доставляет… — голос женщины звучал несколько болезненно.

— Кинь название, в аптеку заеду.

— Оно по рецепту выдаётся. Милая, прошу.

— Хорошо, — она кивнула Люциферу, показав жестом, чтобы тот развернулся. — Люци, отвези меня домой.

— Не понял, — свёл темные брови к переносице, напрягаясь всем телом.

— Мне на минутку, мамины лекарства захватить. Видимо, дома уже никого нет.

— Мне пойти с тобой? — хоть и внешне Люцифер выглядел вполне себе спокойно, но голос выдал волнение, дрогнув в конце вопроса.

— Не стоит.

***

Забрав то, что нужно, она пошла в сторону выхода из дома, так и не услышав звука шагов, что неумолимо приближались.

— Здравствуй, сестричка, — от интонации Маля в душе всё похолодело, а сердце пустилось в нервный пляс. Руки моментально онемели, едва не роняя пластинку с таблетками.

— Всего наихудшего, — не оборачиваясь, продолжила своё шествие. Но долго ему длиться не было суждено.

— Куда?! — грозно рявкнул, голос эхом отбился от высоких стен и потолков. Его рука мёртвой хваткой вцепилась в тоненькую ручку, выворачивая её в сторону. Синяка уж точно не избежать. — Разве я тебе разрешил уходить?

— Руки от меня убрал! — крикнула во всё горло, пытаясь высвободиться.

— Голосок прорезался? — второй рукой прижал девушку к стене за горло. Удушье настигло мгновенно, царапая горло. — Знаешь, сколько ты мне проблем принесла, сучка? Один твой Гелик чего стоит, пироманка херова.

— Мне тебе руки с ногами местами поменять, чтобы до твоего крошечного мозга дошли мои слова? — Люцифер говорил совершенно спокойно, и это пугало. Он готов был взглядом отрубить руки этому уроду, что посмел коснуться его девочки своими убогими лапами.

— Позже договорим, — прошипел в ухо, грубо отбрасывая девушку в сторону и покидая дом. Даже плечом Люцифера задел, но тот проигнорировал и бросился помогать девушке подняться.

— Ты как?

— Нормально, — жадно ловя воздух пересохшими губами. — Пошли уже, накажем ублюдка.

***

— Виктория, ты точно уверена в своём выборе? — руки у девушки дрожали и обливались потом. Чтобы унять бурлящее внутри волнение, пришлось заламывать пальцы под трибуной.

Позади неё целый зал репортеров и журналистов — Самаэль очень сильно постарался, чтобы притащить сюда самых независимых из них. Они точно были уверены — огласки не избежать. Фредерик заметно нервничал, заметив такое количество людей с камерами, и оглядывался по сторонам. Его сын тоже чувствовал неладное, то и дело косился на отца в поисках поддержки. Уютно во время этого процесса не чувствовал себя никто.