Золотые локоны волнистых волос спадали вниз по массивной спине до самой поясницы. Их обладательница искренне улыбаясь подруге, что сидела напротив, рассказывала о чём-то и с аппетитом уплетала бережно приготовленный мамой бутерброд с цельнозерновым хлебом и сыром. Многие смотрели на неё с насмешкой и мыслями, мол, «Куда тебе ещё жрать? И так уже едва в школьные кресла влазишь…». Хотя она и не была совсем уж толстой — скорее девочка в теле, нежели жирная свинья, — но современные подростки слишком жестокие, чтобы улавливать разницу…
Круглое лицо девушки было красивым: большие голубые глаза с зелёным оттенком по краям радужки, пухлые губки — совсем как детские, и густые брови на несколько тонов темнее роскошных волос. Такой ровной коже как у неё завидуют даже главные сучки школы — не единого прыщика, ни единого изъяна — только щёки были усыпаны причудливыми созвездиями веснушек. Но сама же их владелица считала, что веснушки — это скорее достоинство и очень гордилась ими.
Её подруга выглядела мрачнее тучи — улыбка на бордовых губах выглядела неестественно и натянуто. Было очевидно, что она собирается что-то сказать, но страх душит — слова застревают в горле так и не доходя до адресата. Блондинка сразу уловила перемену настроения подруги, у которой рот практически никогда не закрывался.
— Мими, в чём дело? — голубоглазая внимательно всматривалась в лицо своей темноволосой спутницы. В серых глазах мелькнула обречённость.
— Вики, я даже не знаю, как тебе сказать… — голос дрогнул, а руки, плотно сжатые в замок, пробила дрожь. Длинные чёрные ноготочки больно впивались в тыльную часть ладоней.
— Если это только не смертельная болезнь, то скажи, как есть, — Вики ласково взяла ладони брюнетки, ослабляя болезненный замок, и легко сжала, а та судорожно вздохнула:
— У папы проблемы с бизнесом, — в глазах девушки застыли слёзы, а подбородок задрожал, — У нас практически не осталось денег и мы вынуждены вернуться в Испанию.
Девушка уже не сдерживала своих горьких слёз и уткнулась в шею ошарашенной блондинке, которая застыла в одной позе, боясь сказать хоть слово.
— Всё будет хорошо, — еле выдавила из себя белокурая, поглаживая подругу по мягким волосам. — Всё наладится, вы вернётесь…
Мими зарыдала ещё громче, не обращая внимания на остальных учеников. Они обе понимали, что ничего оно так не будет и, скорее всего, они никогда больше не увидятся. Но им сейчас позарез нужно убедить себя в обратном.
— Я буду приезжать, — лепетала брюнетка в шею подруги, — ты тоже будешь приезжать!
— Да… — еле слышно прошептала Вики, её слёзы намочили макушку подруги. — Мы же не потеряемся, правда?
Девушки грустно улыбнулись друг другу — тоска душила их шеи, заставляя сердца разрываться.
— Я улетаю завтра утром, — шмыгая носом прошептала Мими. — Прости, что так поздно предупреждаю, сама узнала только вчера вечером…
— Эй, лесбухи! — их окликнул голос Марка, их самого конченого одноклассника. — Может вы ещё здесь того? — изобразил непристойный жест, заставляя Мими вспыхнуть, как спичку.
— Джонсон, тупой ты уёбок! — её голос сорвался на крик от чего парень даже вздрогнул. На них обратили внимание практически все в помещении. — Завали свой рот хоть сегодня! Ей богу, не заткнёшься — глаза выцарапаю! Мне больше терять нечего!
Тот что-то буркнул под нос, но не стал нарываться на проблемы. Он такой — сначала что-то рявкает, а потом убегает, скуля, и поджимая хвост. Мими ему была небезразлична, поэтому он и дразнил подруг, пытаясь хоть как-то привлечь внимание.
Позже прозвенел звонок и девочки разошлись по своим урокам — кто на химию, кто на историю. Обе не могли нормально думать об учёбе — мысли были заняты разлукой. После уроков они пошли к Мими, где сначала прорыдали, а потом и просмеялись до позднего вечера. Вики предложила Мими провести её завтра утром в аэропорту.
Вернувшись домой, Уокер обнаружила маму в чёрном кружеве, порхающей по дому словно бабочка. Отца не было, он уехал к своей старенькой бабушке на выходные. Вики облокотилась о дверной косяк, сложив руки на груди — а в ней зарождалось мерзкое ощущение, словно девушку предали. Она прекрасно понимала, что бельишко не для отца, и наряжается женщина явно не на встречу с подружками. Ребекка что-то напевала себе под нос, но увидев дочь резко притихла, виновато потупив взгляд.
— И куда это мы собрались? — укоризненный тон дочери заставил мать вздрогнуть. — Хотя, — голос Вики дрогнул, — можешь не отвечать, — девочка злобно прошипела проходя мимо матери:
— Предохраняйся, нам с Элисон пополнение не нужно.
— Не говори отцу! — крикнула вслед мать, заставляя девушку чуть ли не бежать по ступенькам.
Быстро перебирая ножками, поднялась на второй этаж, громко хлопая дверью, и скатилась по ней вниз. Тихие всхлипы нарушали тишину в тёмной комнатушке. Свет луны пробивался сквозь открытые жалюзи, заливая помещение холодным светом. Снаружи послышался шум двигателя маминого автомобиля, и Вики тихо взвыла — ей было очень трудно поверить в то, что события сегодняшнего дня были взаправду! Лучшая подруга буквально убегает из страны, измена матери… Если о матери она хоть как-то догадывалась — новые дорогие шмотки, частые «посиделки с подругами», 24/7 в телефоне — то отъезд Мими стал самым настоящим ударом.
В комнату тихо постучались.
Вики судорожно вытерла щёки тыльной стороной ладони, встрепенулась и открыла дверь. На пороге стояла девочка лет пяти: она сонно потерла глазки, держа в руке плюшевого кролика. На голове царил полнейший беспорядок, голубые сонные глаза были полуприкрытыми.
— Вики, ты плачешь?
— Нет, котёнок, — из глаз брызнула новая порция слёз, которые девушка сразу же попробовала скрыть под улыбкой. — Это у меня аллергия, весна же.
— Ты опять забыла выпить таблетки? — девочка нахмурила светлые, почти прозрачные бровки. Так она всегда изображала крайнюю степень недовольства.
— Да, — Вики взяла девчушку на руки и усадила на свою кровать. — Но я только что исправила это, так что не переживай. Элисон, а ты чего не спишь?
— Я кушать хочу, — девочка тяжело вздохнула, а в маленьком животике заурчало.
— Когда ты последний раз ела? — блондинка внимательно всматривалась в личико сестрёнки, у которой, кстати, синяки под глазками аж фиолетовые.
— Утром мама дала мне бутерброд с сыром…
Каких только матов не пронеслось в голове у старшей — в груди проснулась всепоглощающая ярость. Самая настоящая ненависть к горе-матери, которая целый день только и думала о члене своего любовничка, и даже не удосужилась покормить собственного ребёнка!
— Пошли на кухню, что-то тебе сварганю, — старшая потрепала по макушке малышку.
Спустившись на первый этаж, девочки обнаружили практически пустой холодильник: бутылка пива и половина лимона — не лучшая пища для пятилетки. Даже в морозилке, где всегда были замороженные овощи, мышь повесилась. Скрипя зубами, и проклиная непутёвую мамашу, старшая натянула чёрную худи на себя, а тёплое пальтишко на девочку. Схватив ключи от своей серебристой ласточки и несколько мятых купюр, Вики усадила сестру в автокресло, а сама умостилась на переднее сидение — за руль. Время было позднее — все местные магазины уже были закрыты, а к круглосуточному пешком минут двадцать. Была б девушка одна, то пошла бы пешком, не будет же она таскать ребёнка в полночь по улицам, в конце то концов.
Остановив свою машину на парковке, девушка вытащила малышку. Спустя пять минут ребенок уже сидел в тележке, пока разочарованная сестра катала малышку между стеллажей, время от времени закидывая к сестре некоторые продукты.
— Элли, — они подошли к отделу с молочкой. — Хочешь что-то?
— Творожок в глазури, — малышка улыбаясь подняла глаза на сестру. — Персиковый.
Как мало для счастья надо малышке! Поэтому она и любила больше ходить по магазинам с сестрой — ей не было плевать на желания девочки. Мама же строго следовала по списку покупок и злобно глядела на своего отпрыска, когда тот что-то просил. Та и вообще Вики в разы добрее матери — хотя, если разобраться, то до появления Элисон Ребекка была совсем другой. Мягкой, улыбчивой и ласковой — сейчас же женщина поменялась на 180 градусов — настолько кардинально, что собственные дети забыли, как выглядит её настоящая улыбка.
